Название: «Поэт»
Автор: BeZe
Статус: закончено.
Категория: Slash/ Angst/ AU/ POV Том/ Romance (как получится)
Персонажи: Билл/Том, Алан, Симона, Сандерс и прочая мелочь.
Рейтинг: R (в процессе написания возможно изменится)
Размер: скорее всего maxi.
Дисклаймер: Да-да, персонажи не мои, да и не больно-то надо…
Краткое содержание: Понятия не имею, как описать это. Просто прочтите, если хочется.
От автора: Данный фик дается мне очень тяжело. Идея далеко не свежа, но я постараюсь передать все по-своему. Ни на что не претендую, что хочу сказать этим – не знаю. Очень долго не решалась выставить. Отчего-то страшно было. Ну ладно, чему быть – того не миновать. Критика это будет или похвала – я всему рада. Приятного прочтения.
Для тех, кто является моральным мазохистом: вы попали по адресу)
Разрешение взято
Добро пожаловать в Дурдом!
Пролог
- Сколько стоит вон тот самолет? – спрашивает у продавца рыжеволосая молодая женщина, держащая за руки двух одинаковых мальчишек.
- Вдаль он с собой все равно не возьмет, - задумчиво говорит один из мальчиков.
- Мам, он опять начал! – недовольно тянет второй, дергая женщину за руку.
- Тише, Том. Билл, хватит говорить стихами!
- …крылья ему вы давно поломали…
Продавец с выпученными глазами смотрит на юного стихоплета, сосредоточенно рассматривающего игрушечный самолетик на прилавке. Сощуренный, внимательный взгляд красивых карих глаз исследует каждый миллиметр незамысловатой игрушки, игнорируя наставления матери о правильном поведении в общественных местах и подшучивания рядом стоящего брата. Близнецы. Это сразу видно. Вот только во взгляде одного есть что-то, чего не прослеживается у другого. Что-то, заставляющее замирать и смотреть на этого маленького человечка, забавно слагающего простые рифмы.
- Билли, ты все понял? – устало вздыхает мать, завершив свою речь.
- А по небу несутся белые кони…
- О нет, ну сколько можно! – взвывает женщина и поворачивается к ничего не понимающему продавцу. – Извините пожалуйста, это мой сын…он…он…
- Идиот, - завершает за нее другой пацан.
- …он ведь не просит, он просто берет…
Женщина густо краснеет и, что-то неразборчиво пробормотав, молниеносно вылетает из магазина игрушек, прихватив с собой близнецов. Продавец лишь качает кучерявой головой и возвращается к своей работе, прокручивая в памяти глаза маленького поэта.
POV Том.
Сколько я себя помню, ты всегда был таким. Всегда отвечал на вопросы бессмысленными рифмами, пугая людей и заставляя нашу мать стыдиться тебя. Всегда смотрел на меня своими черными глазами, словно ожидая какой-то поддержки. А я лишь дарил тебе взгляд, полный немой ненависти. Наверное, ты не понимал меня. Ты не понимаешь людей вокруг, равно как и они тебя. За что природа наградила тебя этим уродством? Почему ты ненормальный? Возможно, ты расплачиваешься за мою идеальность… Ведь я, в отличие от тебя, получился самым настоящим человеком. Я красив, умен, обладаю искрометным чувством юмора. А еще я вынужден терпеть тебя… Терпеть и тихо ненавидеть за то, что ты есть в моей жизни.
А ведь сегодня наш день рождения. Ты знаешь об этом? Навряд ли… Для тебя все дни одинаковы. И лишь рифмы, которые срываются с полных губ, всегда разные… Откуда они в твоей голове, Билл? Иногда мне становится страшно от осознания того, что ты навсегда останешься таким. Что всю жизнь я буду тащить тебя на своей спине, отказавшись от нормальной жизни, лишившись многих удовольствий и поставив крест на человеческой жизни. Жизни, в которой нет тебя. Ты мой якорь, Билл. Ты упал рядом со мной в тот день, когда прозвучал мой первый крик, и держишь до сих пор. За что мне это?..
Я не могу пригласить друзей, знакомых, чтобы провести этот день, расплескивая шампанское и с довольной улыбкой выслушивая многочисленные тосты. Не могу включить оглушительную музыку и насладиться теплом девичьих тел, которые липнут ко мне, стоит только блеснуть в их сторону взглядом. Я элементарно не могу пойти в клуб и просто расслабиться. И все потому, что сейчас ты сидишь передо мной и слегка улыбаешься, глядя как-то сквозь меня. А ведь твоя улыбка совсем не изменилась…ты повзрослел, как и я, а она осталась прежней. Как и твои глаза. Порой мне кажется, что ты нормальный человек…но это только иногда, в те моменты, когда ты долго и пристально рассматриваешь меня, каждую мою черточку, при этом немного хмурясь и закусывая губу. Но потом я задаю какой-нибудь вопрос, а в ответ слышу все те же рифмы… Знаешь, я ненавижу стихи.
Чувствую внезапное прикосновение теплых пальцев к своей руке. Ты тянешься ко мне, загадочно улыбаясь, смотря с такой детской нежностью, что мне грезится, будто передо мной совершенно нормальный человек, такой же, как и я. Вздрагиваю и слегка отодвигаюсь от тебя, брезгливо сбрасывая хрупкую кисть. Не касайся меня, брат. Я не хочу чувствовать себя виновным за твою убогость.
Ты недовольно хмуришься и на четвереньках подползаешь ко мне, сосредоточенно крадясь пальцами к моей руке, сжатой в кулак. Что тебе нужно? Я не понимаю… Но меня пугают твои глаза. Раздражает эта щемящая нежность. Ведь ты не осознаешь своих действий! Ты это делаешь потому, что какая-то часть твоего тела так хочет.
- Билл, отстань, - нервно бросаю я.
Говорю и резко поднимаюсь с твоей кровати. Собственно, я пришел сюда всего лишь для того, чтобы принести тебе завтрак. Ты недоуменно смотришь на меня и незамедлительно выдаешь:
- Ты мой кусочек, мой маленький рай.
Усмехаюсь. Ну а что я отвечу тебе на это? Ты ведь просто бросаешь эти рифмы мне в лицо, не понимая их смысл, всего лишь красиво слагая слова в незамысловатые предложения. Но иногда мне кажется, что в твоих рифмах заложен какой-то смысл… Что ты хочешь сказать мне нечто важное, рвущееся из тебя. Был бы ты нормальным… Нет! Я не хочу знать, что крутится в твоей голове. Не желаю раскапывать каждый закоулок твоих мыслей, часами разгадывая значение той или иной фразы. Ведь это всего лишь бред полоумного человека… Моего брата.
Брезгливо глажу тебя по голове и тут же отдергиваю руку, словно боясь заразиться твоим сумасшествием. Твой врач говорит, что нужно почаще показывать тебе свою любовь, тогда у тебя будет меньше приступов и возможно появятся шансы на выздоровление. Шансы? Ты такой с рождения, какие тут могут быть шансы… И знаешь, мне ведь нечего тебе показывать. Нет любви. Пусто. Ты своими глазами, которые с какой-то затаенной надеждой шастают по моему лицу, отнимаешь все чувства, оставляя только страх. И что-то, похожее на отвращение. Может, ненависть? Наверное так… И плевать, что она неоправданна. Я ненавижу тебя уже за то, что ты есть. Что ты похож на меня. И что ты жалок в этом подобии. Ты как кривое зеркало, которое искажает мою идеальную реальность. Говорят, если зеркала разбиваются – быть беде. Но иногда я представляю, что было бы, если б ты исчез однажды. И знаешь, Билл…на моих губах появляется облегченная улыбка.
Отхожу от тебя подальше, боясь, что ты сейчас будешь из чувства благодарности лезть ко мне и пытаться получить еще порцию моей брезгливой ласки. Не дождешься, Билл. Это был твой паек на сегодняшний день, который ты получил, довольно зажмурив глаза и мечтательно улыбнувшись. Не будь я твоим братом, я бы залюбовался тобой в этот момент. Ты красив, не спорю… Как ты можешь быть не красив, если ты мой близнец! Да уж… Близнец…сидящий сейчас на кровати с абсолютно тупым выражением лица, на котором написано непонятное мне блаженство. Темные глаза, которые всегда напоминали мне черный кофе, снова скользят по мне, и я почти ощущаю их путь. Слегка ежусь от этого, чувствуя себя немного неловко. Изучаешь меня? Что ты видишь перед собой, Билл?.. Отчего ты так счастливо улыбаешься всякий раз, когда ловишь мой настороженный взгляд? И почему у меня всегда так много вопросов, каждый из которых непременно связан с тобой…
- Так все, сиди тут тихо, - бормочу я, избегая твоего взгляда. – Я тебя накормил, с тебя несколько часов тишины и спокойствия. И не вздумай мне что-либо отвечать!
- Если есть чувство, его не отнять… - почти поешь ты, и мне хочется заткнуть уши.
- Какое еще чувство, что за бред? – ору я. – Ты достал!
- Тихо, не надо, ты просто устал…
- Заткнись, убожество! Слышать тебя больше не могу!
Пулей кидаюсь к твоей тумбочке, на которой стоит пустой поднос из-под вчерашнего ужина. Это невыносимо! Как же ты меня раздражаешь, выводишь из себя одним звуком своего тихого голоса! Как мне достучаться до твоей отсталой головы, как сказать, что ты лишний в этой комнате?! Лишний в моей жизни!
Быстро хватаю поднос, случайно снеся при этом твои электронные часы, которые с грохотом полетели на пол. Мне все равно! И мне плевать, что такое мое поведение и этот шум могут напугать тебя. Ты сам добился всего этого!
Торопливо выхожу из твоей мерзкой комнаты, громко дыша и борясь с желание развернуться и ударить тебя по ничего не понимающему лицу. Так, чтобы кровь хлынула из твоего аккуратного носа, намочив собой белоснежное постельное белье и запачкав твою кожу. Хочу наслаждаться, глядя, как ты страдаешь. Отомстить за свою жизнь, которая просто развеяна прахом…из-за тебя…
Громкий хлопок дверью не мешает мне услышать очередную рифму, которую ты незамедлительно придумал мне в ответ:
- Не презирай…ведь так я умру.
Барабанная дробь пальцев по темной глади стола мешает мне успокоиться и выкинуть из головы твой чуть хрипловатый голос. Твои такие по-детски наивные, всегда широко распахнутые глаза, в которых будто едва заметной дымкой витает немой вопрос, который ты хочешь мне задать, но не можешь, как бы не старался. Вместо этого твои рифмы…глупые, пробирающие холодом стихи, которые я так ненавижу. Я их боюсь. А ты просто говоришь все это, не задумываясь…потому что тебе нечем задумываться. Может, это вовсе не твои слова? Наверное, это твое сердце нашептывает тебе такие слова…
Боже, что за бред!
Я ведь и сам сойду с ума…если проведу всю жизнь рядом со своим близнецом.
Всю жизнь.
ВСЮ ЖИЗНЬ?!
Я не хочу…мне нужна свобода. Свобода от тебя. Та, которая сейчас кружится высоко над моей головой, и как бы сильно я не хотел – не достать. Судьба сыграла отличную шутку в день нашего с тобой рождения. И сейчас она наверняка самодовольно ликует, ухмыляясь моему отчаянию и почти безумным мыслям.
Я не позволю делать из себя заточенного в лабиринты разума собственного брата. Я никогда не буду пленником, ты слышишь меня, Билл?! Оставайся там один…в своей густой тьме. А мне пора на свет…пора на волю, вкус которой я не знал до этих пор. Пришло время становиться человеком, а не выдрессированным зверем, задача которого – послушно угождать умалишенному братцу. Все равно ты никогда не станешь нормальным…никогда не улыбнешься мне потому, что действительно осознаешь мой приход в твою комнату. Никогда не скажешь осмысленных слов, которые вызвали бы у меня желание завести с тобой длинный, содержательный разговор, беседу со своим братом… Никогда ты не будешь мне братом, Билл. А я не хочу такой игры в одни ворота… Я не раб твоей болезни. Я человек, который хочет ЖИТЬ.
И мне плевать, что сейчас ты там один! Хотя я и знаю, что доктор запрещает оставлять тебя одного надолго, объясняя это тем, что одиночество угнетает тебя и может принести осложнения. Нет! Тебе не может быть хуже, чем сейчас… А вот у меня есть одно осложнение. И это ты.
Я не пойду сейчас к тебе…не дам той ласки, которая так необходима. Не загляну в черные глаза, мысленно передернувшись от их чересчур внимательного взгляда. Я просто не вернусь к тебе сегодня. Потому что это МОЙ день. Мой праздник. Если один из нас обделен счастьем быть разумной частичкой этого мира, то это не значит, что второй должен привязать себя к первому нерушимыми цепями.
Резкий рывок к телефону, пальцами по холодным кнопкам. Как давно забытый ритуал… Пара гудков…
- Алло!
- Эээ… Алан?? Привет, дружище…
- Том? – почти нескрываемое удивление на том конце. – О, не ожидал тебя услышать. Ну здравствуй!
- Ал, тут такое дело, - неуверенно заминаюсь. Как же давно я никого не звал… - В общем, у меня сегодня день рождения, и я подумал – а почему бы не закатить вечеринку, а? Придешь?
- Каулитц, я слышу от тебя разумные слова? – смеется Алан. – Ты и вечеринка?.. Ух ты…удивил, брат. Ну что ж, для друга все, что угодно! Жди гостей, Томас!
- Спасибо, пока…
Не могу сдержать широкой улыбки, которая скользкой змеей расползается по моему лицу. Сегодня у меня будет настоящий праздник. Это мой день и мое право на счастье.
А ты, Билл, сходи с ума в одиночку.
Не касайся меня.
Знаешь, а это оказывается так потрясающе – когда вокруг тебя много людей, каждый из которых с готовностью протягивает тебе выпивку, как только пустеет стакан. Они все смеются, танцуют… И хотя перед моими глазами уже немного другая, до странности искаженная реальность, одно я знаю точно – так хорошо мне не было никогда.
Я стою чуть поодаль ото всех и наблюдаю за этим сладостным безумием. Алан не поскупился на выпивку и прочую дрянь, и теперь в моей голове витают странные мысли, постепенно вытесняя все переживания, связанные с тобой, братишка. Тут двигают своими соблазнительными телами девушки… А ты всего этого не видишь. Лишь я могу наслаждаться тем, как маняще поблескивает их влажная от пота кожа, как томно прикрываются разные глаза с одинаково ярким макияжем, как волшебно покачиваются округлые бедра и призывно открываются полные губы. Я точно знаю – подойди я к любой из них, она мне не откажет. Лишь с радостью ответит на наглый поцелуй, обхватывая меня своими проворными руками. Но я не сделаю этого. Не хочу…пока что.
Отхлебываю какой-то алой жидкости из своего бокала и слегка морщусь. Непривычно крепкий напиток проходит по моему горлу, обжигая своим искусственным огнем. Зачем я это пью, если вкус подобного пойла заставляет лишь брезгливо кривиться и спешно затягиваться сигаретой, чтобы хоть как-то заглушить противный привкус? Не знаю…просто…это мой день рождения. Сегодня я хочу много пить. Я хочу сойти с ума на один день, чтобы почувствовать – каково это, когда в твоей голове слагаются рифмы…
А ведь я даже ничего не подарил тебе. Да чего уж там… Я элементарно не смог поздравить тебя. Да и зачем?.. Ты бы все равно не оценил моих стараний. Лишь глупо улыбнулся бы в ответ на мои слова и снова сказал очередную рифмованную нелепицу. Мои труды того не стоят… О да, они стоят куда больше, чем твои тупые стихи. Тебе ведь это не нужно, Билл? Тебе не нужен я… Правда ведь тебе сейчас хорошо, там, в своей комнате? Ты один…что может быть лучше для безумца. Я запер тебя, даже не оставив стакана воды на столе. Ничего, перетерпишь… Даже умалишенные должны взрослеть. Ты должен хоть как-то понять, что я не буду всю жизнь рядом с тобой.
- Эй, нянька, а где твой двинутый брат? – доходит до меня насмешливый голос далеко не трезвого Алана. – У него вроде как тоже праздник! Почему же он не с нами?
- Не неси бред, Ал, - сухо отвечаю. – Ему нечего здесь делать. Мой братишка слишком туп, чтобы понимать, почему мы тут празднуем.
- Ну, все же, - щурится Ал и подходит ко мне ближе, чуть покачиваясь. – Он тоже имеет право на этот день. Может, выпустишь его к нам?
- Отвали, - огрызаюсь. Не нравится мне его взгляд…
- Ладно тебе, Том. Ну что в этом такого? Не съедим же мы его, честное слово! Ну Тооооом…
- Я сказал, отвали. Тем более его доктор запрещает помещать Билла в большие компании людей. Это может принести ему вред.
- Брось, нас не так уж и много. Человек тридцать от силы. И то, оглянись вокруг – половина на бровях ползает… Ну так что? Пригласим братца?
- Я тебе уже все сказал. Нет!
- Что, так боишься за него? – чуть не давлюсь коктейлем, когда Ал подходит почти вплотную и начинает шептать мне на ухо, неприятно дыша горячим воздухом. – Неужели тебе это не надоело, Том… Посмотри, на кого ты похож. Сиделка, ручная собачка Билли. Ты от него зависишь, Том. Ты ему задницу подтираешь, а он пользуется этим… Не устал еще чувствовать себя второсортным? Ну попробуй ты из него нормального сделать. Хоть разок…покажи его нам.
Произнеся эту речь, каждое слово которой заставило меня злобно сжимать зубы и бороться с желанием не вмазать ему, Алан отстранился, давая мне возможность облегченно вздохнуть, и вопросительно вперился в меня чуть сощуренными глазами. Я стою и чувствую, как внутри меня беспомощными лохмотьями вздымается благоразумие, настойчиво велящее не обращать внимания на все эти слова…но наперекор ему ярким пламенем вспыхивает злость от осознания правоты всех его фраз. Радуйся, Алан, ты сумел надавить на точку, в которой находится главное сосредоточие всех моих страхов и глубоко затаенных желаний. Нашел очаг моей злобы. И сейчас я слишком остро понимаю, что не смогу отказать прежде всего самому себе…
С непонятным самому мне вызовом смотрю Алану прямо в глаза и вижу, как по его тонким губам расползается довольная улыбка. Он ведь уже понял, верно? Он знал, на что давит.
- Я сам приведу его, - разворачиваюсь, чтобы подняться в твою комнату, но меня останавливает крепкая рука, с силой сдавившая плечо. – Ал, в чем дело? Я же уступил тебе…сейчас Билл будет здесь.
- Не совсем так, как я хочу, Томми, - его голос до омерзения сладок, расползается по сознанию, как вязкая нуга. – Дай мне ключ от его комнаты, я сам хочу вывести это чудо.
- Ты совсем с ума сошел, да?! Нет, я сказал! Скажи спасибо уже за то, что я вообще согласился на это. Если хоть кто-то из его лечащего персонала узнает об этом, у меня отнимут право опеки, это ты понимаешь?!
- А разве не этого ты хочешь? – вкрадчиво спрашивает Алан, и я даже замираю от неожиданности. – Подумай, Том… Признайся сам себе! Ты не хочешь освободиться от этого, раз и навсегда? Представь только…никакого Билла, никаких хлопот. Красота…
- Он…он мой брат! – неуверенно произношу я. – Я не могу вот так…
- О Боже, Каулитц, перестань ломаться и давай сюда ключ. Ты еще более мягкотелый, чем я думал!
И, прежде чем я успеваю хоть что-то понять и ответить ему, Алан молниеносно выхватывает из моей подрагивающей ладони маленький ключик от твоей двери, и, едко улыбнувшись, взбегает по лестнице. К тебе…
В душу забирается столь надоевший мне страх. Я пресытился им сполна! Я постоянно чего-то боюсь…и всегда мои опасения так или иначе связанны именно с тобой. Кто может сказать, что Алану придет в голову? Зная этого человека, я уверен, что сегодняшний вечер может обернуться для меня вовсе не тем, чем я хотел. Господи, ну зачем я затеял все это?! Захотел свободы? Разве это свобода, когда против твоей воли у тебя забирают ключ, чтобы вывести полоумного брата в люди… Но с другой стороны…мне ведь хотелось хоть на одни день почувствовать себя человеком, ощутить сполна вкус настоящей жизни! И сделать это так, чтобы твоя фигура не маячила на горизонте…так почему сейчас я только и думаю о том, как закончится выходка Алана? Надоело!
Беру стакан с новой порцией алкоголя, и, стараясь не кидать обеспокоенного взгляда на темнеющую лестницу, с размаху усаживаюсь на омерзительно мягкий диван. Всегда его ненавидел…все тело мгновенно утопает в этой ужасной мебели и тебе кажется, будто ты упал в море вязкой карамели, которая затягивает тебя в свои обманчиво сладкие глубины…терпеть не могу сладкое.
Ко мне уже успела прильнуть какая-то девица с короткими волосами, и теперь я небрежно приобнимаю ее за талию, ощущая ладонью красивый изгиб. Она что-то рассказывает мне и улыбается, ласково проводит тонкими пальчиками по моей напряженной груди. Не могу расслабиться…никак. Не выходит… Черт бы тебя побрал, Алан, где ты?! Где Билл…
- Тада-да-дам!!!
Резко поднимаю голову на торжествующий вопль сверху и окаменеваю. Каким-то совершенно онемевшим уголком мгновенно заледеневшего сознания ощущаю, как вокруг все замерло. Не слышно звуков…только испуганно-восхищенная тишина. И множество жадных взглядов, обращенных на самый верх лестницы, туда, где с ликующим видом улыбается Алан, крепко держа тебя за боязливо ссутуленные плечи.
Почему-то хочется вскочить, подбежать к тебе, взять за влажную ладонь и отвести обратно в тихую крепость твоей комнаты, туда, где нет этих настороженных, ждущих взглядов. Да, ты тяготишь меня…но наверное я слишком привык к этой тяжести. Наверное, она стала частью меня…и я боюсь. Я не хочу, чтобы тебя видели…никто, кроме меня, не смеет считать мою копию убогой. Никто. Но я не могу сдвинуться с места…на меня будто накинули сотканную из тяжелейшего металла сеть, и теперь она сдавливает, тянет вниз и не дает пошевелить пальцами. Я прикован к месту твоим безразлично-напуганным взглядом, который судорожно обводит собравшуюся толпу и останавливается на мне. И тут ты улыбаешься… Зачем, Билл? Почему ты снова рад тому, кто душою ненавидит тебя и желает свободы от наивности твоих глаз? Я просто не могу понять…а ты просто не в силах объяснить. Замкнутый круг…все это. Жизнь наша. И этот день… Все ненатурально. Неискренно. Ни ты, дрожащий и неуверенно стоящий на обозрении всех моих знакомых, ни Алан, который с пугающим меня блеском осматривает тебя, ни те люди, шепот которых я начинаю слышать сквозь стены моего необъяснимого ошеломления.
- Господа!! Минуточку внимания!! – кричит Алан, а ты в ужасе прижимаешь руки к ушам и быстро-быстро шевелишь губами, очевидно проговаривая очередную, неслышную мне рифму. – Представляю вам еще одного виновника торжества, ради которого вы тут пьете и загаживаете дом! Оторвитесь от стаканов и смотрите сюда! Единственный и неповторимый, полоумный и безобидный, Билл! С рук не кормить, а то еще откусит вам что-нибудь…
Каждое его слово отзывается уколом совести внутри и жалобным, непонимающим выражением твоего бледного лица. Все вокруг взрываются оглушительным хохотом, от которого у меня по сердцу бегут мурашки. Ты лишь беспомощно осматриваешь это ржущее стадо и нервно хватаешься пальцами за белую майку. Да он переодел тебя…
- О, Томми, не знала, что у тебя есть брат, - доносится до меня женский голос. – Зайчик, ты что, прятал его от нас, а?
- Скройся с глаз, - грубо кидаю я, и тянусь за новой порцией виски или чего там еще…
Все равно, что пить…абсолютно безразлично, что сейчас потечет в мое нутро. Пускай это будет яд…хочу, чтобы он обволакивал меня, разъедая каждый миллиметр кожи. Чтобы я сошел с ума…и жил с абсолютной пустотой, как и ты. Чтобы мог отвечать на твою бессмысленную улыбку. Чтобы в моих глазах всегда стояло такое же непонимание, что плещется сейчас в твоих. Проклинаю… Билл, не смотри на меня так. Сегодня моя власть над нашей жизнью прилегла отдохнуть и ее нельзя будить. Прошу…попробуй побыть нормальным один день. Всего один. Чтобы не быть осмеянным…пожалей хотя бы меня, потому что мы неразрывно связанны. Избавь от насмешек и злословий…дай нам свободу.
Ну что тебе стоит??..
Вот уже час сижу и наблюдаю за тем, как безумными кадрами пролетает мой день рождения. Развалившись в кресле и отгородившись ото всех толстой пеленой сигаретного дыма и бутылкой коньяка, я сонно наблюдаю за происходящим в моем доме. Среди всех, одинаково пестрых и чужих мне силуэтов, я различаю твой. Он расположен в самом центре этого сборища. После того, как Алан спустил тебя с лестницы, ты был подхвачен десятком цепких рук и великодушно усажен на ненавистный мне диван. Все мгновенно столпились возле тебя…скрутили твое спокойствие крепким узлом, и вот теперь ты сидишь, жалко сжавшись в худенький комочек, и с каким-то вялым интересом поглядываешь на лица вокруг. И при этом почти каждую минуту не забываешь бросать взгляд на меня. В нем читается отчаяние…ты будто молишь меня защитить, спрятать тебя от всех этих людей. Но я обездвижен. Сегодня ты сам по себе, ясно?..
Они все что-то говорят тебе, громко смеются, но ты сидишь, плотно сжав губы и упрямо не произнося ни звука. Что это с тобой? Неужели ты настолько деградировал, что разучился говорить? Хотя бы рифмами…теперь ты будешь молчалив?..
- Том, твой брат не хочет с нами разговаривать! – наигранно капризно тянет Алан, и я невольно морщусь от его противного голоса. – Ну ты хоть открой нам секрет, как его можно расшевелить?
- Отвянь, Ал, - хрипло отвечаю я. – Ты сам все это затеял, мучайся теперь. Сегодня полномочия ручной няньки я передаю тебе.
- Нее, брат, мы так не договаривались! – смеется он, подходит ко мне, забирает из рук полупустую бутылку и тянет внутрь толпы. – Сегодня твой праздник, ты должен развлекать гостей. Что-то скучно у тебя…я думал, хоть твой дебил нас повеселит, а он молчит, как пень. Не днюха, а тоска какая-то!
- Чего ты хочешь от меня?!
- Заставь его говорить, - улыбается он и все одобрительно свистят. – Давай же, мы хотим послушать, что он умеет говорить…
- Ничего интересного.
- Да брось, ты же мне рассказывал, что он у тебя стихоплет прирожденный…
- Ал, мне надоело это все. Сейчас я отведу его обратно в комнату, а ты сам работай клоуном и развлекай тут всех. Мой брат не аттракцион.
- Ммм, нехорошо обижать гостей, - сокрушенно качает он головой, а народ вокруг ухмыляется. Что-то подташнивает меня от всего этого… - Мы же пришли тебя поздравить, а ты вот так. Нехорошо, Томми. Мы все-таки твои друзья, помнишь?
- Ты отстанешь от меня, если Билл заговорит? – признаться честно, мне просто это надоело…отвязаться от него и скорее отвести тебя обратно, подальше от них, хочу лишь этого… - Пообещай, что да, тогда я покажу и после уведу его отсюда.
- По рукам!
Радостные, почти торжествующие крики вокруг и всеобщее предвкушение оседает у меня на сердце, как только я чувствую на себе твой взгляд. Медленно, почти боясь увидеть в твоих глазах нечто новое, непривычное, оборачиваюсь. Ты смотришь на меня без улыбки, которая обычно всегда освещает твое лицо. Нет…ее просто нет. Она затерялась в немом отчаянии твоих кофейных глаз. Сейчас они почти черные и широко раскрытые. Ты не смотришь…ты прожигаешь. Я нервно сглатываю и слышу, как уходит внутрь моя слюна, как она течет по горлу и срывается вниз. Будто в огромном вакууме…нет ничего и никого. Кроме меня и тебя.
- Том, не тяни время, а то у твоего брательника такое выражение лица, будто он сейчас в штаны наделает, - тянет Ал. – Давай же, мы все ждем.
- Ублюдок, - бурчу я себе под нос.
Меня награждают самодовольной усмешкой, которая звучит как-то зловеще, даже пугающе. Обстановка не та…все не то. Должно быть по-другому, я это знаю, чувствую! И ты…не должен быть здесь, Билл.
- Билл, - тихонько произношу я и осторожно сажусь перед тобой на корточки, складывая руки на твоих острых коленях, крепко прижатых друг к другу. Ты как-то неровно вздыхаешь и нелепо улыбаешься, обнажая белоснежные зубы. Как кинозвезда…ослепительно. Словно солнце ударило в глаз своим ярким лучом… Смотрю заворожено на твою улыбку и почти забываю обо всем. В реальность меня возвращает нежное прикосновение твоих холодных ладоней. Ты кладешь их на мои руки, словно подбадривая говорить дальше. Почему ты такой холодный…я не замечал раньше.
- Боже мой, Билл, да ты ледяной… - произвольно вырывается у меня и я спешно беру твои ручки в свои, поглаживая пальцами нежную кожу. Толика тепла…возьми ее, Билл. Сейчас я разрешаю.
- Разницы нет, не один я такой, - шелестишь ты, но твой мягкий шепот раздается в моих ушах неистовым громом. Ты ведь разумные вещи говоришь, Билл…
- Опа!!! Вы слышали?! – вздрагиваю и случайно вцепляюсь тебе в руку, от чего ты тихо ойкаешь. – Идиот заговорил! Томми, требуем продолжения!
- Да, Том, покажи нам, что он еще может!
- А если он тут поэму сочинит???
- Ха-ха-ха, скрывать такой талант от нас!
Меня грубо отталкивают от тебя, и я даже не успеваю понять, что произошло, лишь чувствую неприятную ноющую боль в районе бедра. Твои холодные руки до сих пор ощущаются на моей коже, мне даже кажется, что этот мороз пробирается в каждый закоулок моего тела. Удивительно, но меня начинает бить озноб.
Полулежу на полу, в абсолютно нелепой позе, и беспомощно наблюдаю за тем, как эти жадные до зрелищ люди вновь окружили тебя. Сквозь щелочку между чьими-то телами я могу видеть твои испуганные глаза, в которых читается абсолютно детская растерянность. Прости, Билл, я не могу тебе ничем помочь…иначе эти люди будут презирать меня. Я не могу лишиться из-за тебя всего на этом свете! Ты и так отнял слишком многое, позволь хотя бы эти крохи оставить себе... Не смотри на меня, Билл. Не нужно, я не помогу.
Я сделал все, что мог.
Или нет?..
С превеликим трудом поднимаюсь с пола, игнорируя какие-то цветные пятна в глазах и сильное головокружение. Черт, зачем я вообще выпил столько…неужто не мог обойтись без этой дряни?
Окидываю мутным взглядом комнату и понимаю, что этот день был ошибкой. Что с самого начала я не должен был устраивать всего этого. И все эти люди, и ты, сидящий сейчас в центре этого кричащего и хохочущего безумия, все это – неверное последствие моей вспыльчивости. Почему я не мог просто успокоиться, глубоко вздохнуть и провести этот день как всегда? Накормить тебя, почитать очередную бессмысленную сказку со счастливым концом, сводить в туалет, дежуря возле двери и прислушиваясь к каждому звуку. Зачем нужно все это, то, что происходит сейчас? Я думал, что это позволит мне почувствовать себя человеком…поможет стать счастливым хотя бы на несколько часов. Людям свойственно жестоко ошибаться…а я ведь тоже…всего лишь человек.
И ты всего лишь мой ненормальный брат.
- Томми, ты как, нормально себя чувствуешь?
Оборачиваюсь на приторный голос Алана и с немым вопросом смотрю ему в смеющиеся глаза. Ему ведь нравится все, что здесь происходит…ему плевать, как это может отразиться на моем брате. Да и мне должно быть так же…должно же?!
- Я замечательно, - небрежно бросаю ему в лицо и выхватываю из его рук наполненный чем-то стакан. Выпиваю одним махом и кидаю куда-то в сторону. – Ну что, Ал, добился своего? Доволен?
- Нуу…не совсем, но по крайней мере это лучше, чем ничего. Стало веселее. Посмотри на этих людей, Том. Они твои друзья. И они благодарны тебе за то, что ты предоставил им такое развлечение. Видишь, как они счастливы? Как смеются…разве это не прекрасно. Оказывается, и твоему идиоту можно найти достойное применение – народ развлекать.
- Он живой человек…черт возьми, он мой брат!
- Брось эту пластинку, а! – недовольно сводит тонкие, наверняка выщипанные брови, и затыкает мне рот уже прикуренной сигаретой. – Не ты ли мне пел, что мечтаешь избавиться от него? Что он надоел тебе? Билл тормозит твою жизнь…а я вношу в нее немного движения. И ты мне за это должен быть благодарен.
- Скажи своим дружкам, чтобы ничего с ним не делали, - прошу я, бросая беспокойный взгляд на то, как какая-то блондиночка целует тебя в лоб, отчего на твоем бледном лице мгновенно рисуется ошеломление. Черт…
- Ничего противозаконного, Том, - расслабленно тянет Алан. – Он им нравится. Хорошая куколка. Как видишь, и со скучным идиотом можно неплохо провести время.
- Твою мать, Алан, молись, чтобы я не пожалел об этом…
Но Боже мой, кому я это говорю? Безразличному к чужим переживаниям человеку, который лишь самодовольно ухмыляется и присоединяется к своим накачанным пивом и всякой дурью «друзьям», рвущим моего брата на части. Я даже не могу объяснить, каково мне видеть все это. Да, должно что-то дергать внутри, как несколько минут назад, когда я обжегся о холод твоих хрупких рук, наверное, должен тикать в душе какой-то механизм, напоминающий об абсурдности всего происходящего… Но смотря на то, как ты тщетно пытаешься увернуться от чужих прикосновений, вяло размахивая руками и кривя напуганное лицо, я лишь безразлично сминаю в руке тлеющую сигарету. Опять все мое существо наполняется этим странным, но таким уже привычным чувством. Когда безразлично. И хочется наблюдать за твоими страданиями. Или наоборот – сбежать прочь, чтобы твои глаза не впивались меня, как молящие о спасении иглы. Это невыносимо – смотреть на тебя, Билл. Невыносимо просто быть рядом.
- Том, а твой брат умеет целоваться? – кричит, посмеиваясь, какая-то девка, не помню ее имени. Да разве это и важно, как ее зовут??
- А ты проверь, - ехидно отвечаю я, и опрокидываю в себя добрую порцию виски. Жжет…
Девица только дарит мне вульгарную, совершенно отвратительную улыбку, от которой у меня возникает желание добежать до туалета и просто вывернуться наизнанку. А потом эта кукла присасывается к твоему слегка приоткрытому рту и единственное, что остается в поле моего зрения – это твой шокированный взгляд.
Что же я творю…надо очнуться!
Но…не могу.
Стою и даже с каким-то упоением наблюдаю за тем, как твое обмякшее тело исследуется ее проворными руками. Как она цепляется длинными ногтями за твою футболку, продолжая глубокий поцелуй. Может я и выпил немного больше, чем нужно, но черт возьми…мне это даже нравится. Ты сейчас такой беспомощный…как всегда тупой и ничего не понимающий. А я ведь властен остановить все это…я знаю, что такое обращение приносит тебе вред. Что может травмировать тебя еще больше и тогда шансы на выздоровление станут нулевыми. Но ведь это бред… Нет никаких шансов, все это глупые байки. Поэтому пошел ты к черту, идиот.
Одобрительные крики, всеобщее наслаждение…все это вязким теплом разливается у меня по телу. Это все мои друзья…они меня любят. Алан не такой уж и плохой…он меня тоже любит.
- Ребята, я вас всех люблю!!! – совершенно заплетающимся языком воплю я. Кто-то оборачивается на меня и ржет, кто-то продолжает жадно наблюдать за твоими мучениями. Но мне настолько все равно…
Глаза мало что различают, но я все равно с глупой полуулыбкой скольжу ими по людям вокруг. Они пьяны, так же, как и я. У них размытые лица с одинаковыми оскалами…такое ощущение, что вот-вот из противно искривленных ртов фонтаном забрызжет слюна, делая их еще более мерзкими, ужасающими. Бред всякий в башку лезет…
Тут девица с очень громким чмоком отрывается от тебя, и с сияющим видом сообщает мне:
- Томми, у тебя абсолютно безмозглый брат! Он меня всю залил слюнями, это просто ужасно! Но сам факт того, что я поцеловала сумасшедшего…ммм…круто! Будет, что рассказать потомкам!
- А я вам говорил, что с этим идиотом будет весело! – ликующе восклицает Алан. – Том, а ты сопротивлялся! Смотри, по-моему, ему даже понравилось, тебе так не кажется?
Понравилось?.. Тебе понравилось, Билл? Это оттого, что тебе было хорошо, ты сейчас так часто дышишь, будто бы пытаешься втянуть в себя последние капли воздуха, словно перед смертью? Поэтому твои губы дрожат, а руки почти рвут тонкую футболку? Из-за этого твои глаза застыли на мне, превратившись в холодное стекло, в котором я вижу вовсе не удовольствие, а глубоко сокрытое отчаяние… Тебе правда понравилось, Билл?..
Прошло уже около двух часов с тех пор, как я сумел оторваться от твоих глаз и самозабвенно уединиться в углу с симпатичной девочкой, которая буквально схватила меня за грудь и поволокла в темнейший угол этой комнаты. Нетерпеливая особа…целует меня так, будто хочет сожрать, а не подарить ласку. Чувствую себя как-то необычно…сказывается выпитый алкоголь. Пытаюсь ответить ей, но из головы не выходить мысль о том, что надо бы тебя отправить обратно в комнату. Я даже представить боюсь, что они там с тобой делают. Но, судя по весьма довольным крикам, им это очень нравится. А каково тебе сейчас, Билл?? Хочу узнать ответ на этот вопрос. И безумно боюсь.
Поэтому я просто постараюсь забыть…я буду наслаждаться тем, что имею сейчас. Точнее, это что-то уже почти имеет меня, нагло теребя неподатливый ремень и с остервенением всасываясь в мою и без того уже истерзанную шею. Детка, ты оставляешь слишком много следов…
Черт, давай, Том…сосредоточься на ней…тебе ведь приятно. Смотри, какая она соблазнительная…у нее потрясающее тело, разве тебе не хочется оказаться внутри него? Посмотри же…какого черта ничего не получается?!
- Стоп, стоп, - с силой отрываю ее от себя, держа за тонкие запястья. – Погоди, не с таким же напором…
- Тебе разве не нравится? – едва выдыхает и снова тянется к моей ширинке.
- Не знаю… - отвечаю совершенно честно.
- Чтооо?? – ну вот, лучше бы молчал…
Обиженно вырывает свои проворные руки из моих пальцев, гордо поправляет одежду и уходит прочь. Правильно…не нужно сейчас так. Не хочу сейчас никого. Сам себе поражаюсь, но факт остается фактом – эта дешевка не смогла даже самую малость завести меня…
Понятия не имею, что происходит в моей квартире, но это что-то оглушает громкой и совершенно безвкусной музыкой и пьяными выкриками. День рождения проходит весьма странно. Создается такое впечатление, что в этом доме счастлив каждый. Кроме меня. И сколько бы я сейчас не выпил, хотя куда уж больше…еще хоть бокал чего угодно – и меня можно выносить вперед ногами. Даже если я сейчас буду упорно напиваться, до отключки, это все равно не сможет меня избавить от назойливых мыслей. Даже выпивка не способна заглушить это ноющее где-то глубоко внутри чувство, до отвращения напоминающее беспокойство. За кого я волнуюсь? За тебя?! Кто ты такой в моей жизни и что ты сделал для того, чтобы я за тебя переживал? Ты не более чем неудавшаяся копия, которая все портит. Тогда какого черта я должен думать о том, каково тебе сейчас? Избавьте меня от этого наваждения…это не более чем бред.
- Эм... Том?
Оборачиваюсь на слегка неуверенный голос. Взгляд сфокусировать удается не сразу, поэтому первые несколько секунд с наитупейшим выражением лица вглядываюсь в расплывающиеся черты. Вот прорисовывается нос…тонкие губы…не менее тонкие брови…ага…Алан, я тебя узнал!
- Браааат, - довольный собой, тяну я.
- Том, у нас тут небольшая проблемка нарисовалась, - критично оглядывает мое покачивающееся тело. – Там какой-то мужик пришел…говорит, что хочет видеть тебя.
- Мужик? – блин, даже я плохо понимаю, что говорю…язык вообще отказывается работать. – Какой еще мужик, что за бред…не знаю я никаких мужиков, гони его…
- Не знаю я, кто он такой, иди сам разбирайся…но выглядит этот чувак не совсем дружелюбно.
- Бл*, кому я понадобился, ну неужели хоть один день нельзя обойтись без всяких там…
Алан не дослушивает мой пьяный полубред и скрывается в тусующейся толпе, которая, кстати говоря, как-то немного отвлеклась от изучения способностей моего брата. Кстати…Билл, ты где? Я тебя почему-то не вижу…
Тело максимально расслабленно…на нетвердо ступающих ногах пробираюсь сквозь двигающиеся невпопад тела. Улыбаюсь, как идиот…наверное в этот момент я похож на тебя. Убожество какое-то…мгновенно стираю с лица эту гримасу и стараюсь придать своей физиономии наиболее достойный вид. Кажется, на меня не обращают никакого внимания…все пьяны до невозможности…да и я не лучше… Кстати, вы знаете, как это здорово – когда под тобой плавится пол?..
Наконец-то…выбрался из этого танцующего стада…
И сразу же, буквально каждым миллиметром своей разгоряченной кожи чувствую, как что-то странное пробирается внутрь. Что-то очень нехорошее…странные ощущения накатывают ледяной волной, и я с непонятным мне самому страхом поднимаю далеко не трезвые глаза.
То, что я вижу перед собой, заставляет меня почти мгновенно протрезветь и нервно сглотнуть, отмечая, с каким трудом ушел в глубину горла огромный комок. Стою и боюсь пошевелиться…сканируемый молчаливым презрением голубых глаз.
- Здравствуйте, Томас, - тихий голос, но даже сквозь этот невероятный шум я слышу его. Улавливаю каждую нотку, которая чем-то противным оседает на сердце. – С днем рождения вас.
- А что…кхм…то есть, спасибо, - хриплым голосом выдавливаю я.
- Я думаю, вы понимаете, что сейчас вам придется согласиться на разговор со мной. И я не думаю, что он будет приятен, Томас, - брезгливым взглядом окидывает моих наполовину невменяемых гостей. – Кстати, где ваш брат?
Где мой брат? Ха-ха…забавный вопрос, доктор Сандерс. Я бы и сам хотел знать ответ на него. Или наоборот…не хотел бы.
- Я не знаю, - едва различимый, но твердый ответ.
- Не знаете?.. – удивленно поднятые густые брови и внимательный взгляд. – Томас, вы осознаете свои слова? Сколько вы выпили?
- Я вполне вменяем, чтобы понимать смысл того, что говорю, - огрызаюсь. – Я повторюсь: я не знаю, где мой брат. В последний раз я видел его сидящим на том диване.
- Вы…вы додумались показать его этим людям?.. – такое ощущение, что он сейчас задохнется от негодования.
- В конце концов, это и его день рождения…было бы нечестно лишать братца праздника…
- Томас, вы несете бред! Немедленно отыщите брата, вы просто не понимаете, чем все это может обернуться для него!
- А я и не хочу понимать…
Не дает мне договорить и срывается с места. С вялым интересом наблюдаю за тем, как доктор протискивается сквозь молодежь, которой абсолютно плевать на то, что где-то среди этих нехитрых сплетений тел затерялся совсем ничего не понимающий, практически безмозглый человек. Наверное, тебе сейчас страшно, Билл…а что, если тебе хорошо? Как бы там ни было, я не хочу, чтобы ты находился…я знаю, что остатки алкоголя испарятся во мне, как только я снова наткнусь на этот изучающий взгляд. Мне снова станет противно…и, наверное, стыдно. Я не хочу видеть укор в глазах твоего лечащего врача, так внезапно нагрянувшего. Какого черта его вообще сюда принесло?.. Теперь день окончательно испорчен…боюсь, что это не пройдет мне даром.
Доктор Сандерс появляется передо мной через пару минут, гневно сверкая глазами и крепко держа трясущимися от едва сдерживаемой злости руками нечто, отдаленно напоминающее человека. Я смотрю на это, и даже меня начинает пробирать дрожь…
Почти безвольное тело, едва держащееся на слабых, явно дрожащих ногах. Волосы, беспорядочно растрепанные, торчат в разные стороны и придают еще больший эффект сильно запуганного человека. Бледное лицо, почти все в ярких следах губной помады. Местами порванная футболка. Губы плотно сомкнуты, такое ощущение, что они боятся впустить в себя даже воздух. Наверное, тебя терзал не один жадный язык… Поднимаю ошеломленный взгляд дальше и….то…чего я боялся больше всего… Какой-то затуманенный взгляд, который мгновенно впивается в меня с уже привычной мольбой.
И все. Я слышу, как внутри меня рушатся последние стены такой ненадежной брони, как алкоголь.
Стою, слегка пораженный, и уже абсолютно трезвым взглядом оглядываю тебя. Билл, что с тобой делали?..
- Ну что, нравится картина?.. – шипит доктор Сандерс и аккуратнее прижимает трясущегося брата к себе. – Вы довольны праздником, Томас?!
- Герр Сандерс… - начинаю я.
- Поговорим наверху, в более спокойной обстановке, - рычит он. – Хватит с этого создания потрясений. Вы не знаете, на что нарвались, Томас. В ваших интересах по пути до кабинета придумать пять причин, по которым я должен понять и не осудить вас.
Не отрывая застывшего взгляда от тебя, сухо киваю и сглатываю накопившуюся слюну. Вы когда-нибудь заглядывали в глаза человеку, который, кажется, жив только физически? Да, его тело тепло, сердце отстукивает данный ему ритм, а кровь послушно переливается в синих венах, но сам он мертв. Сознательно. И сейчас у меня такое чувство, что ты умер, Билл…настолько зияющее пусто в твоих глазах стало за какую-то долю секунды. Так бывает?.. Это я виноват, да?
Нет же, моей вины здесь нет…ты полоумен, и это все объясняет. Ты можешь быть улыбчивым придурком, который так и излучает необъяснимое счастье. И всего за одно мгновение ты можешь перевоплотиться в пустую куклу, глаза которой не выражают ничего, кроме стеклянного спокойствия. Как сейчас.
И это безумно страшно, черт побери…
- Томас, я вам повторяю в сотый раз: то, что вы сделали, просто не поддается никакому оправданию! На ваших плечах лежит ответственность за этого человека, пусть и не разумного, но все же человека! И к тому же вашего брата, разве хотя бы это не заставляет вас задуматься?!
Тридцать минут. Ровно тридцать минут он надрывает свои голосовые связки и сотрясает своими несдержанными выкриками стены моего кабинета. Я лишь вздыхаю и изредка кидаю на него несмелые взгляды. Доктор, вы пытаетесь пробудить во мне совесть? Знать бы, в какой части меня она живет…и есть ли она там вообще. Порой мне кажется, что эта мерзавка покидает меня. В такие моменты я не испытываю ничего, кроме сосущего безразличия.
Доктор расхаживает по кабинету, нервно поигрывая пальцами. Усмехаюсь. Какой же я подонок, раз смог вывести из себя даже этого вечно невозмутимого престарелого докторишку. Это же ходячий эталон спокойствия. Кто бы мог подумать, что он умеет быть вот таким???
- Томас, вы меня хотя бы слушаете? – останавливается прямо передо мной и требовательно заглядывает в глаза.
- Вас невозможно не услышать, вы кричите так, что у меня закладывает уши, - бурчу я. – Может вовсе необязательно разговаривать на такой громкости?
- С вами невозможно иначе…это же додуматься надо!!! Вывести нездорового брата с хрупкой психикой к этим…нет, это даже не люди, а жалкое отребье нашего общества!
- Подбирайте выражения, док, - рычу я. – Это отребье мои друзья, и я бы не хотел слышать о них такое.
- Друзья?.. – тихо переспрашивает он. – Друзья, Томас?.. А стали бы друзья поддерживать вас в этой жестокости?
- О чем речь?! Я всего лишь познакомил их со своим братом, всего-то!
- Всего лишь познакомили?! – взрывается Сандерс. – Да вы хоть видели, что они с ним сделали?! Ваш брат болен, Том, серьезно болен! Вы не понимаете, что такое обращение может даже убить его! А эти люди практически изнасиловали его! Напоили какой-то дрянью! Может, они ему и наркотики давали?!
- Доктор Сандерс, - раздраженно встаю с кресла. – Я просто хотел хотя бы день почувствовать себя человеком, а не собакой на цепи. Это вы можете понять?
- Вы не имеете права на слабину, Томас. В ваших руках его жизнь.
- Да что вы говорите?! – выплевываю ему в лицо. – А моя жизнь в чьих руках, док?! В руках этого безумца, который не позволяет мне жить нормально, так, как я того заслуживаю, а?! Вы хоть знаете, каково это – жить по расписанию, каждый день следить за ним, видеть всю эту беспомощность?! Я не Господь Бог, чтобы управлять чьей-то жизнью! Я всего лишь хочу жить сам!
Растерянно отшатывается от меня, словно от прокаженного. Я тяжело дышу, давя в себе это уже такое привычное чувство безысходности, которое раскаленным куском железа засело в груди. Никто, никто не может понять…никто не испытывал, не жил вот так! Да разве же это жизнь? Смешно-то как…и горько. Не более чем жалкое существование. По написанному рукой сумасшедшего сценарию.
Злобно смотрю на доктора, который, похоже, потерял способность говорить. Да уж…я и сам себя сейчас боюсь. Я просто устал, черт возьми!
- Так что вы скажете мне на это, док? – уже гораздо тише говорю, с прищуром всматриваясь в его каменное лицо. – Назовете меня бездушным человеком? И наверное вы будете правы. А знаете, почему я такой? Потому что вот то существо с полоумным взглядом, которое сейчас сидит в своей комнате – мой брат. Близнец. А я вынужден просирать свою жизнь только потому, что природа решила прикольнуться и сделать его безумцем. Весело? Я ненавижу его…иногда у меня руки чешутся разбить ему морду. Вы ощущали такое, док? Навряд ли.
- Том… - хрипло начинает он.
- Нет, я вас прошу, не надо меня жалеть, переубеждать или делать что-то типа, - качаю головой и лезу в карман за сигаретами. – Давайте обойдемся без этого.
- Томас…я…я не знаю, что сказать, - опустошенно приземляется на стул и устало трет виски. – Я и представить не мог, что вы…настолько…жестоки. Как можно ненавидеть Билла? Это просто парень, которому не повезло…он не виноват, что он такой. Он просто…болен.
- А я просто устал. Эта его болезнь сжирает нас обоих. Черт, док…я устал. Я сам медленно схожу с ума. Этим все сказано.
Одним резким движением швыряю на стол зажигалку, которая, проехавшись по гладкой поверхности, замирает у самого края. Сейчас хочется тишины…голову сдавливает тисками, мне кажется, что я сейчас просто разорвусь. Не надо на меня давить, молю…я ведь тоже всего лишь человек. И я так же не виноват, что у меня есть такой брат. Господи, как же мне хочется быть свободным…или не быть вовсе.
Так тихо…я даже слышу, как доктор втягивает в себя воздух. Дышит так ровно, размеренно…у меня вот так не выходит. Выдыхаю спертый воздух вперемешку с сигаретным дымом какими-то рваными лоскутами. Угнетающее напряжение…чувствую себя настолько потерянным сейчас, что хочется залезть под стол, как в детстве, скрывшись от сверлящего взгляда Сандерса, и свернуться в компактный клубок. Когда я был ребенком, родители часто находили меня в моем потайном укрытии… Мама только грустно вздыхала, вытаскивая меня в очередной раз из-под стола.
А ведь я забирался туда, чтобы спрятаться от тебя. Ты везде ходил за мной хвостом и улыбался…
Слышу негромкое покашливание доктора позади себя и устало оборачиваюсь. Смотрю на него вопросительным взглядом. Я знаю, что сейчас он вынесет мне приговор.
- Томас, я понимаю вас, - он говорит спокойно, смотря мне прямо в безразличные глаза. – Не каждый способен вынести такую жизнь. Как человек я вас понимаю, да. Но как врач – нет. Мой долг – помочь вашему брату, сделать все возможное для его выздоровления. Вы тоже должны помогать ему…ваша мать доверила вам эту ношу. Все же она была уверена в вас… И я верил в то, что вы будете должной опорой вашему брату. Я ошибся.
Замолкает, выдерживая небольшую паузу. А внутри меня все натянулось одним сплошным канатом нервов…пугает неизвестность…хочу быть свободным…хочу. Боюсь получить эту свободу. Потому что уже привык жить связанным родством с тобой.
Не тяните, доктор…вы убиваете меня своим пронзительным взглядом.
- И…и что дальше?.. – сипло произношу я. – Давайте…скажите мне все.
- Вам стоит отдохнуть. И многое понять. Этот поступок был крайне неосторожным, и я не могу вам его простить.
Да…я знаю, что меня нельзя простить. Конечно, это ведь только подумать! Как я мог так поступить со своим младшим братом?! Именно так вы все думаете… Да. Мне нет прощения только потому, что я сильнее морально. Меня невозможно простить. Потому что на плечах моих улыбчивым камнем висит создание по имени Билл.
Выжидающе смотрю на доктора, который почему-то замолчал. Зачем вы мучаете меня, герр Сандерс? Надеетесь на то, что внутри меня может проснуться что-то, хотя бы отдаленно напоминающее чувство вины? Я тоже иногда на это надеюсь…увы, не всем надеждам дано сбываться.
- Что же вы молчите, док? – нервно усмехаюсь, затягиваясь как можно крепче.
- Я думаю, что и так все понятно, Том. Мне нет смысла объяснять вам, что и как.
- Вы забираете его от меня?.. – выдыхаю.
Коротко кивает.
- И…лишение права опеки, верно? – каким-то дрожащим голосом спрашиваю, мысленно удивляясь тому факту, что мне внезапно стало не хватать воздуха…
- Пока я не могу сказать точно, - вздыхает герр Сандерс. – Но на вашем месте я бы готовился к худшему. Эта выходка…она была слишком необдуманна и жестока. Даже для такого человека, как вы.
Хочется что-то возразить ему, громко прокричать о том, что я вовсе не такой, просто это существование довело меня…но глаза лишь застывают на непреклонном лице доктора, а губы смыкаются, не давая ни одному звуку вырваться наружу. Я Томас Каулитц. Я сильнее всего, что со мной может произойти. Я двадцать лет провел рядом с человеком, который пил мои силы, но так и не смог вытянуть все до конца. И сейчас этого человека забирают…я ведь должен радоваться, это мое долгожданное освобождение!
Тогда почему ощущается лишь странная опустошенность, растекающаяся по туловищу жалкой дрожью?..