Глава вторая
Часть первая
Белая сирень... Я буду такой же...

POV Alex
Темнота... Боль... Голоса пробиваются сквозь сознание, пронизывая раскалённой иглой.. Белая палата, ослепляющая белая палата. Боль во всём теле, холод, непонимания состояния.. Где я? Это не моя больница. Что произшло? Сколько времени прошло с тех пор? Где я? Почему так тихо?
Эти вопросы одолевали меня, когда в палату зашёл человек в белом халате. Я его никогда не видела или не помнила. Я не помнила, что со мной было до того, как я попала сюда. Помню как я приехала домой с Берлина, а дальше...
- Вы очнулись? - обратился он ко мне на немецком. Как странно... - как себя чувствуйте?
- Доктор, где я? - я посмотрела на него.
- В одной из лучших больниц Берлина. Скажите спасибо вашему другу. Если бы опоздали на сутки, возможно, вы бы здесь сейчас не лежали, - он широко улыбнулся.
- Как... как я здесь очутилась? О каком друге вы говорите?
- Том Каулитц. Вы разве его не знаете? Он вас привёз сюда из Питера срочным рейсом две недели назад. Кстати, завтра он приезжает, - измеряя давление, проговорил он. Том... Зачем он это сделал? Зачем? Почему? Почему я не умерла там? Как он оказался рядом? Что вообще случилось? Почему? Почему он мне не дал умереть?
- Доктор... Почему я не могу пошевелить ногой? - только сейчас я заметила, что просто не могу ею пошевелить. Я её не чувствую... Страх пронзил тело. Нет, если это так, то кто я вообще? Без копейки денег, без движения? Я обречена...
- Алекс, это временно... - доктор отвёл глаза. Я почувствовала, что это не так...
- Нет, прошу, скажите, скажите. Скажите, что со мной.
- Хорошо, только вы не волнуйтесь. Вам вредно. К сожалению шансы на то, что вы будете ходить очень малы..
- Что? Но. Но я не могу... Мы с отцом не выживем! Я должна встать на ноги. Нам нужны деньги. Мы одни, понимаете? Одни! - прокричала я. Слёзы, безудержные слёзы отчаяния, смешанные с историкой, впервые, от безысходности, безнадёжности...
- Успокойтесь. Мы сделаем всё возможное...
- Зачем вы это делаете? Зачем? Зачем спасли? Где отец? С ним всё в порядке?
Доктор не ответил и молча вышел. Что от меня скрывают? Почему? Как такое возможно? Больно. очень больно... Где отец?? Темнота...

  Белая, ослепительно белая комната. Больница, центр Берлина, центр страны. Тишина, немая, давящая тишина, лишь изредка прерываемая шарканьем врачей в коридоре. Но в палате тихо. Это палата постреамационного периода. Здесь, на кровати, стоящей у чуть приоткрытого окна, лежит девушка. Алекс. Бледная, как призрак, она неотрывно смотрит в потолок, будто прожигая взглядом и устремляясь в небо. К руке прикреплена капельница, другая рука перевязана, несколько ссадин говорят о трагедии, случившейся совсем недавно.Алекс. Белые занавески на окнах чуть покачиваются, пропуская внутрь порывы ветра, вольного, быстрого, мягкого. Запах сирени. Цветущей сирени наполняет лёгкие девушки, запах жизни... На столе в углу стоит букет этой же сирени. Но как же он безжизненен в вазе, как больной, с тоской смотрит в окно на такой же куст, где цветут, равпространяя дурманящий запах, цветки.. Цветки сирени... На глазах девушки засверкали слёзы. Слёзы отчаяния, безысходности, понимания реальности. Теперь совсем одна. Она сжала губы в тщетной попытке удержыть рыдания. Отца нет... Она это чувствует. Его не привезли вместе с ней. Том... Зачем он это сделал? Почему оказался там? Почему спас? Кто он? Крис... Девушка закрыла глаза. Голова кружилась и болела, мысли путались... Сирень, ветер... Всё так мучило... Солнце... "Зачем поставили мне эти цветы? Кто? Зачем напоминать, что... даже думать не хочется. Скоро я буду, как этот букет сирени. С какой тоской, унынием они стоят в красивой вазе. Они уже не те, что были, они уже не живут, просто существуют, поддавшись прихоти человека. Они оторваны, оторваны от мира, оторваны от природы, оторваны от всего того, что их заставляло жить так прекрасно. Так и я. Зачем меня спасли? Я буду оторвана. От отца, мира, друзей, от всего. Я даже не знаю, как вернусь домой. Не знаю, кто меня спас, кто оставил меня жить для мучений. " эти мысли долго мучали девушку. Она не находила себе места от догадок, неведения, её глаза наполнились отчаянием, болью, рука дрогнула, но она не издала ни звука. Она всё держала в себе, никого не подпуская ни на шаг, она теперь не жила, а только существовала, как этот букет белоснежной сирени...

Глава вторая
Часть вторая
Сирень с белой розой или надежда на любовь. "Уходи!"

Секунда, минута, час... День... вечность. Всё потеряло смысл для неё. Она потеряла счёт времени и, несмотря на тщетные ппытки врачей, становилась всё слабее. Ей вспомнилась вся её жизнь, с самого своего начала. Её семью с самого начала как будто преследовало проклятье. Но девушка пыталась сдержавться. Руки непроизвольно, в отчаяньи, смяли простыню. Больно, нет, та физическая бболь никогда не сравниться с душевной. Несмотря на открытое окно ей душно... Здесь ей было плохо. его-то постоянно не хватало, но она мочала, неотрывно смотря за окно. Она чего-то ждала, но чего? Смерти? Глупо, хотя ночами, оставаясь один на один с своей судьбою, она мечтала просто исчезнуть. По ней уже никто не будет плакать, уже больше ничего не держит её здесь... Но почему же она чего-то ждёт? Она сама не понимала этого, и от этого ей становилось всё страшнее. А врачи молчали, кидая на девушку жалостливые взгляды, что ещё более мучило её. Она ненавидела жалость к себе, она понимала своё состояние... теперь её мечта - танцы - останется всего лишь мечтой. Страшно. Смотрят, как на маленького побитого котёнка, бездомного, жалкого, мимо которого нельзя не пройти, чтобы не кинуть горестный взгляд, но помочь чем-то никто не может и не сможет. Так она провела этот день, ни одно снотворное не действовало, она ждала, сама не зная, что её жизнь ещё не закончилась, а лишь притормозила, набираясь сил для следующего витка, для переворота на новую страницу. Она начнёт всё сначала, с нуля. теперь одна. Кто платит за столь немаленькое лечение? Неужели тот человек из жюри? Это смешно! Не в силах больше сдержиться, она закрывает глаза... Close your eyes and fall... Да-да... падать, в неизвестность, в чувства и звуки, растворяясь и исчезая, разбирая себя по крупицам и медленно умирая изнутри...
Скрип отворяемой двери. Сирень вздрогнула под порывом сквозняка, словно испуганная непрошенным гостем. Девушка не открыла глаза. Уже незачем. Незачем уже существовать. Она чувствует, она знает, что отец... Нет, нельзя поддаваться догадкам, надо верить...до последнего верить... Она услашала звуки шагов, таких непохожих на шаги медперсонала. Но даже любопытство не заставило её приоткрыть глаза. Немного развязный шаг, шуршание одежды, осторожные движения гостя - она стала слышать намного лучше, чем раньше... Прерывистое взволнованное дыхание. Долгий взгляд, она чувствует его на себе. Долгий, как ей показалось, грустный... Кто это? Она не пошевельнулась, не подала виду, что в сознании, только отвернула голову к стене... Парень горько взглянул на неё. Это был Том. Тень омрачала его лицо, закрывая от солнца куда надёжнее, чем его кепка. Он сорвал очки резким движением.
- Ну вот, ты уже отворачиваешься от меня, - произнёс он, приближаясь к кровати. Сердце щемило от смешанного чувства. Он грустно взгляул за окно и продолжил... - ты избегала меня с самого начала. Впервые.... С тобой всё по-другому... - он тихо вздохнул, -  а я мечтал об этом дне... - он с тоской посмотрел на белые розы, сжимаемые в руке. Пронизывающий ветер приподнял штору, завихрился по комнате, отметая дреды за плечи. Лепесток розы, нежный, проникновенный, опьянявший одним только запахом, упал на пол, выписывая в полёте замысловатые фигуры... Парень нагнулся, чтобы поднять его. Тонкие пальцы обхватили нежный лепесток, дурманящий запах розы сплелся с запахом сирени, превращаясь в лёгкий, сладкий аромат весны, жизни... В аромат его и её надежды, неотступно шедший за ними. Каждый человек мечтает и надеятся. Исключений нет... Что-то заставило его поднять голову резко и быстро. На него смотрели блестящие грустные глаза, обрамлённые чёрными густыми ресницами.
- Ты давно не спишь? - парень слишком торопливо встал, продолжая сжимать лепесток розы. Его лицо было напряжённым, но тень, омрачавшая его немного отступила, пропуская в шоколадные глаза луч света.
- Давно, - кратко ответила девушка, не отрывая глаз с парня. Снова этот ветер, мучительный для них обоих, обдал комнату прозладой, но для них - жаром. Оба неотрывно смотрели друг на друга, стараясь прочесть женлания, чувства, душу... Понять, простить и поверить. Поверить в любовь и поверить в жизнь.
- Как ты себя чувствуешь? - он растерянно посмотрел на букет цветов, затем на девушку, подошёл к кровати и задумчиво посмотрел в окно. "Я так ждал этого момента, и теперь, когда я здесь,я не знаю, что сказать".
- Для своего состояния - хорошо, - прошептала она, - это ты привёз меня сюда?
Руки непроизвольно сжали лепесток розы, Том неуверенно, удивляясь самому себе, перевёл взгляд на Алекс.
- Ты жалеешь об этом? - спросил он.
- Ты не ответил, - повторила она, теребя свободной рукой край простыни.
- Да, именно я встретил тебя там, на дороге, и я привёз тебя сюда.
- Зачем? - последовал наивный ответ. Букет непроизвольно упал на одеяло, рассыпав цветы в беспорядке и смятении.
- Чтобы ты жила! - произнёс он, сосредоточенно теребя лепесток розы, последнее, что осталось у него от того букета.
- Существовала,-  поправила девушка, и в её голосе парень услышал отчаяние и горечь, - я знаю, что с отцом. Ты спас меня, чтобы я стала обречённой, обречёёной быть одной. Мне 18, моя страсть танцы, кто я теперь? Даже моя мечта, даже не танцы, больше не осуществится... Лучше бы я умерла...
- Не говори так, - хрипло проговорил парень, - ты не останешься одна, я обещаю! Только не говори так...
- Не надо, - голос стал твёрже и сильнее, - Не надо! Слышишь!? Тебе не впервой лгать. Кто я для тебя! Молчишь? Оставь меня, - прошептала девушка, - и забери цветы, - отголосок слезы в сердце, отголосок страдания.
- Я думаю, ты передумаешь, - проговорил Том. Он старался сдерживать голос, сдерживать эмоции, чувства... У него получалось.. - А цветы я оставлю, - уверенно сказал он.
- Нет, забери. Том! - повторила девушка, услышав звуки отдаляющихся шагов. Парень дрожал... От отчаяния, жалости, любви. Он мог держать себя в руках только в палате, выйдя за её порог он уже не сдерживался. Дрожь по телу, туман в голове и запах сирени... Сирени с розой....

Глава вторая
Часть третья
Грусть по мечте. Это не любовь.

Ein neure Tag beginst
Ein neure Hofnung
Ein neures ender fur mich

Квартира в Берлине. Одна из самых просторных и уютных в городе. 15 этаж - самый последний этаж здания. Комната. Просторная, довольно светлая, но не сейчас. Тёмные шторы плотно закрыты, не пропуская внутрь ни солнце, не ветер, который пытается пробиться сквозь эту завесу через окно. Комната. Со вкусом обставленная комната погружена в полумрак. Тишина. Её нарушаеют лишь редкие,красивые звуки гитары. Гитара. Печальные, горестные, но иногда с проблесками света и надежды звуки наполняют комнату. Она разделят чувства хозяина и покорно исполняет его волю. Хозяин - парень лет 19. Том. Неснятая кепка закрывает его лицо от полумрака, от солнца, мира. Он погружён в себя и лишь гитара выдаёт его мысли, чувства и эмоции. Грустная мелодия льётся от инструмента. Глаза. Невидящие глаза утремлены в пустоту, в мечтания, где также пусто, как и в этой тишине. И лишь в отдалении, в уголке души ещё живёт что-то родное, любимое... Но непримиримое, упрямое. Сны. Он их видит наяву. Кошмары. Они преследуют его, догоняя, обгоняя и снова затормаживая, поджидая его. Неделю он не появлялся на улице, неделю он ни с кем не разговаривает, кроме брата и трёх друзей. Второй день, это длится уже второй день. Тихие звуки песни, тихий голос сливаются в песню... Он ждёт чего-то... Аромат розы. Ему кажется? Нет. Тот леесток розы всё ещё у него, опьяняя своим запахом и воспоминаниями,cвязанными с ним. Не хватает сирени... Её сирени... Без неё роза уже не та, аромат её уже не тянет и восхищает. Не хватает сирени. Её сирени.
- Том, - в приоткрытую дверь просунулась голова Билла, - Том. Ты здесь?
Тишина, лишь мелодия на секунду прервалась, будто пытаясь понять, кто потревожил её уединение.
- За каким чёртом ты сидишь в такой темноте? на улице солнце! А ты как затворник, - укоризенно продолжил брат, напрягая глаза, привыкая к темноте и наконец отыскивая взглядом Тома, - Так нельзя, - он тихо вздохнул, подошёл к окну и резким движением отдёрнул шторы, пропуская в комнату ослепительный свет. Глаза парня, привыкшие к спокойному полумраку, непроизвольно прищурились, не принимая внутрь буйный, радостный свет.
- Билл, закрой шторы, - тихо проговорил Том, отворачиваясь от окна.
- Хоть как-то заставил произнести хоть слово, - ответил Билл. Тем не менее к шторе он больше не прикоснулся.
- Билл, - повторил с укором гитарист, - я же прошу, - повторил он, чуть капризно, по-детски, выпячивая нижнюю губу.
- Я тебя тоже много о чём прошу, - мягко произнёс Билл, садясь рядом, - Так нельзя.
- Она прогнала. Понимаешь? Прогнала! - почти крича, смешивая чувства, произнёс парень.
- Ты уверен, что это любовь? - вопрос был настолько неожиданным и, как показалос Тому, глупым, что он с удивлением бросил взгляд на солиста.
- Я в этом уверен, - произнёс он.
- Любовь не причиняет боль, - констатировал брат, - она приносит счастье. А ты? А она? Что вы делаете? Ты не можешь сидеть здесь. Ты просто ДОЛЖЕН поехать к ней.
- Чтобы получить очерёдный отпор? - усмехнулся Том, - Увольте.
- Хочешь кончить карьеру гитариста? - пытаясь хоть как-то поднять настроение, подкольнул брат.
- Ты понимаешь, о чём я, - без тени иронии отрезал Том.
- И всё же ты должен.
- Ты говорил, что я никому ничего не должен, - продолжил Том.
- Сдашься? - предпринял последнюю попытку Билл.
- Нет.
Тишина. Снова тишина, прерываемая звуками гитары, но они уже более отчётливые, более чёткие и прямые, бьющие напролом.
- Ты прав, - твёрдо произнёс он, - ты прав, как всегда! Я еду. Машина у входа?
Билл кивнул и чуть улыбнулся кончиками губ. Как хорошо, что Том не догадывается о том, что он чувствует. Пусть останется так... В глазах мелькнула грусть. Грусть по мечте... Не успел он встать, как Тома уже не было в комнате. Он покинул своё убежище, чтобы снова оказаться там, где ждёт его Сирень... Сирень с розой...

Глава вторая
Часть пятая
Вдох-выдох

Bilder der Vergangenheit holen mich wieder ein               
Tage und Nдchte sehe ich dein lachen und weinen           
Ziele der Vergangenheit zu Asche verfallen                       
Ziele meines Lebens sind abgebrьht und kalt                     

Палата. Уже другая. Палата. Уже более земная. Вдох-выдох. Боль. Вдох-выдох. Перевод взгляда. Секунды, минуты, часы, дни... Неделя... А его всё нет... Вдох-выдох. Тишина. Вдох-выдох. Пустота. Пустота в душе, в глазах, но не в сердце. Сердце живёт и продолжает верить, что он вренётся. Вдох-выдох. Секунда. Вдох-выдох. Минута без него. Пустой взгляд в потолок, отрешение от чувств и лишь невероятное напряжение слуха, чтобы услышать заветные шаги. Вдох-выдох. Аромат сирени за окном и в палате. На белом столе стоит хрупкая ваза всё с тем же букетом, дополненным теми самыми розами. Аромат сирени с розой. Неужели прощальный? Он ведь спас, а она прогнала. Она корила себя за тот день. Вдох-выдох. Новые слёзы. Отчаяние. Вдох-выдох. Осознание того, что все былые цели и месты теперь лишь мечты, никогда не воплотятся в реальность. Вдох-выдох. Слёзы... Девушка закрыла глаза, сдерживая потоки слёз. Теперь уже нет капельницы, у кровати стоит коляска, привезённая совсем недавно. Минут пятнадцать назад. Немой скелет, непрестанно напоминающий ей, кто она теперь. Но именно этот мёртвый скелет  последней технологии сотавляет ей шанс жить. Скоро её выпишут. И что дальше? Как жить дальше, а главное - на что и где? Вдох-выдох. Чувство безысходности, но проблески решимости. Девушка резко открывает глаза, поворачивает голову вбок и смотрит на коляску. Врачи недавно ушли, вряд ли вернутся скоро. Она решлась. Сейчас или... больше она не сможет. Вдох-выдох. Успокоение. Вдох-выдох. Усмирение боли. И, наконец, рывок. Последний, из последних сил. Девушка напрягла руки и с трудом села. Она не чувствовала ног, совсем. Это её пугало. Слабость... Боль ударила в голову точно, словно снайпер. Задыхаясь, девушка облокотилась на стенку. Вдох-выдох. Боль. Снова... Чьи-то шаги в отдалении. Вдох-выдох. Успокоение. Усилие - и одна нога, через боль, через слёзы, спихнута с кровати. Вдох-выдох. Ещё одно усилие. Обе ноги внизу. Вдох-выдох. Снова девушка обессиленная падает спиной на стену. Снова слёзы застилают глаза перед пониманием того, что в такой боли и отчаянии продлится вся её жизнь. Шаги всё ближе. Туман в глазах, голова кружится в стремительном безумном танце. И сквозь эту пелену, она видит вошедшего парня. Вдох-выдох. Усилие и спина оторвана от стенки. Удивлённый взгляд пытается различить молодого человека. Он же, увидев девушку, не медля ни минуты, подбежал к ней и подхватил. Тёплые родные тонкие руки. Как по волшебству боль уходит. Снова девушка начинает ощущать тепло, жизнь и запах, аромат... Сирень с розой... Парень с недоумением и болью смотрел на лицо девушки, сейчас такое бледное. Это был Том. Он с ужасом и болью смотрел на такое родное лицо. Что она делала? Зачем пыталась встать? На своей немой вопрос он видит лишь мучительный взгляд её прожигающих ультрамариновых глаз. Он чувствует её боль. Сильные руки обхватили девушку за тонкую талию и нежно уложили на кровать. Поняв его действия, Алекс отрицательно замотала головой. Она не хотела ложиться, ни за что!
- Не надо, - прошептала она, смотря в настолько близкие шоколадные глаза.
- Зачем ты это сделала? - последовал вопрос.
- Я хочу жить, - последовал ответ, - а не существовать. Пожалуйста, я должна. Должна хотя бы выйти отсюда, из здания. Я так больше не могу... Больше месяца здесь и никого не видеть, кром безразличных стен... Я не могу больше так жить... - молящий взгляд, непроизвольное движение руки, неосторожный вздох...
- Ты будешь жить, - уверенно произнёс парень, с трудом переводя взгляд с губ девушки на её глаза, такие же манящие. Не успела Алекс отреагировать, как её подхватили сильные руки. Через мгновение она очутилась в коляске. Боль. Вдох-выдох. Но с ним уже не такая, как прежде. Свет. Свет в глазах, радость.
- Удобно? - заботливо заглядывая в глаза, спросил Том.
Девушка кивнула и бесконечно благодарно посмотрела в эти шоколадные милые, до боли знакомые и уже любимые глаза...

Парк. Центр города, центр больницы. Двор, где около скамейки цветёт сирень - причина её жизни, любви и страданий. Здесь они проводили целые дни напролёт, здесь они жили, радовались, смеялись. Эти встречи нужны были обоим, как воздух. Уже необходимы, как сама жизнь. Они жили друг другом, боясь расскрыться, но глаза говорили больше, чем слова, больше чем движения и клятвы. Глаза в глаза... Пока ещё не смело... Руку в руку... Уже с доверием... Так проходили дни, в радости встреч и грусти расставаний... Так проходили недели, затем томительные перерывы - Том уезжал... Уезжал надолго... И это мучило обоих. Они не расставались с телефонами, чтобы не пропустить звонки друг друга... Алекс влюбилась. Снова, в её Криса. Ведь в душе он такой же, а большего ей и не надо. Не нужно было. Дни без него казались ей вечными. Уже с меньшим трудом она перебиралась на коляску и уже самостоятельно каталась по парку, пренебрегая помощью врачей. Она стремилась встать на ноги в прямом и переносном смысле этого слова. Это была её цель, цель ради себя и ради любимого человека... Только это была её тайна. Часами она тренировалась, слёзы стали неотступными спутниками, отчаяние иногда переполнло. Но она не сдавалась, хотя порой ей казалось ей это бесполезным. Попытки, одна, вторая, третья... и ничего, и ничего, совершенно, всё также... Больно... И снова её насильно укладывают в кровать, но она не слушается, снова вскакивает через боль, снова пытается встать... как заведённая. Она старалась для него... Каждый день присылали букет роз, сплетённых с сиренью... Этот аромат обволакивал, заставлял, побуждал к действию... Она жила ради него... Это розы... Тома.. Так прошли два месяца в беспрестанной борьбе с собой, с судьбой и с жизнью... Два месяца...

Глава вторя
Часть шестая
Я пришёл к тебе, сюда, в последний раз.

- Алекс, - белоснежная дверь распахивается, снова пропуская ветер, и в комнату влетает Том. Не останавливаясь ни на минуту, он бежит к кровати, где уже чуть приподнялась на локте Алекс, - Алекс, - от переизбытка чувств не хватает слов, чтобы высказать всё. Лишь глаза излучают бесконечную нежность, отвечая огнём на огонь. Он слишком долго ждал.
- Алекс, я пришёл сюда к тебе последний раз, - улыбается Том. Он хочет её обрадовать, хочет закончить эти мучения. А девушка не понимает. Отстраняеется и внимательно смотрит в шоколадные глаза. Ужасная догадка посещает её. По лицу пробегает тень, грусть, отчание. Глаза, непонимающий взгляд оглядывает палату. Тишина. Томительная тишина давит, давит, убивает. Рождает сомнения. Сдержвашись, девушка отречённо произносит.
- Что ты хочешь этим сказать? Ты уходишь? - она мучительно переводит взгляд на парня, который с изумлением смотрит на неё, пытаясь понять её движения...
- Нет. Уйдём мы, - снова чуть улыбается он, - я добился твоей выписки. С этого дня ты больше не в этой палате, а в моём доме. И никаких нет, - слова поразили девушку до глубины души. Она смела подумать об этом только в мечтах, снах, она не верила в реальность. Радость переполняла, это означало свободу, свободу от безжизненных стен, свободу от непонимания. Её ждёт новый дом, где всё по-другому, где её всегда будут ждать, где будет ждать она, но это будет уже другое... Улыбка, счастливая улыбка появляется на лице и она по-детски кивает вопросительному взору таких дорогих ей шоколадных глаз. Обьятия, счастливые обьятия и доверительные слова, клятвы... В эту ночь она уедет отсюда, уедет и оставит здесь лишь букет, но заберёт аромат... Аромат сирени с розой...

Ночь... За тонированным стеклом чёрного Кадилака царила ночь... Ночь... Завораживающее слово. Убаюкивающее, как этот призрачный мертвенный, слишком яркий, чтобы быть реальностью, лунный свет, который даже сквозь эти стёкла освещают её глаза. А девушка тихо сидит на заднем сидении машины и неотрывно смотрит в окно. Блики фонарей мелькают с огромной быстротой, застявляя кружиться голову... Она пытается уловить каждый лучик света, пытается запомнить... Она этого так давно не видела, не чувствовала, не ощущала... Она вспоминает свой ночной город... Северную столицу, их маленький домик, горящую лампу у маленького окна, сквозь стёкла которого робко заглядывает глаз луны... Тихо, слишком тихо, лишь ухание совы придаёт зловещесть... Лёгкий ветерок треплет волосы... Заветная книга доверчиво рассказывает свою долгую историю шелестом своих страниц... Ветер как будто читает её, изучает, познаёт... И каждый раз заново... Так и она, каждый раз, смотря на Тома, находила в нём что-то новое, ещё неизведанное... Она старалась прочесть его, но боялась открыть эту книгу. Боялась перевернуть титульный лист и начать увлекательное путешествие в новом мире... В его мире...Она не знала, что её ждёт - роман или захватывающее приключение. Что её ждёт дальше? Она мучилась, задавая себе эти вопросы. Для чего живёт человек? Для того, чтобы оставить свой след в истории? Зачем? Чтобы им восхищались? Зачем? Один и тот же вопрос заставляет остановиться на полпути... Как часть задаём мы его? Правильно и всегда ли мы его понимаем? Снова та картина у окна встаёт перед глазами... Туман... А может это слёзы? Опять?Тишина, а может только кажется? Может просто она не хочет слышать? Ночь... За тонированным стеклом чёрного кадилака царила ночь... И правила единолично.
- Мы приехали, - рука соскальзывает с руля и бессильно падает на колено. Устал. Оборачивается назад и смотрит... Смотрит на это лицо, глаза, которые только сейчас, как бы нехотя отрываются от ночного города и смотрят в его. Эти ультрамариновые глаза. Столь необычные. Глубокие, как океан. Он никогда не видел такоо цвета. Ультрамариновые глаза тянули, затягивали, как омут, и он не мог им противиться. Он сам хотел этого.
- Уже? - тихий голос прерывает его мысли, робкий взгляд... Девушка с ощутимым трудом, но уже практически без боли, приподнимается и подаётся вперёд. Она ждёт его - без него, здесь, она совершенно одинока и беззацитна... Как бы спохватившись, парень широко улыбается и выходит из машины. Снова вокруг лишь камеры... Он уже давно не читал журналов и даже не догадывался, что приписывают ему в них. У него не была на это времени.Невозмутимо, словно их здесь даже и нет, он собирает методичными движениями коляску. Полминуты - и металлический скелет покорно стоит на тратуаре у высотного красивого дома, ожидая гостя. Открывается дверь, рука парня проникает вглубь полумрака салона. Из него показывается тонкая рука девушки... Она не может встать, даже через боль... Секунда - и она уже парит на его руках. Чтобы не упасть, она машинально обхватывает его за шею и смущённо отводит глаза, не в силах выдержать его взгляд. Фотографы, предвкушая сенсацию, довели фотоаппараты до изнеможения,  фотографируя бесчисленное колсичество раз. Но для них это неважно. Том, пренебрегая помощью техники, не отпуская её ни на секунду, идёт к двери дома, где уже улыбается Билл - он рад видеть брата таким счастливым. Улыбка Тома ослеплет куда больше этих беспрестанных вспышек фотокамер, он счастлив, теперь они будут вместе... Но надолго ли? Надолго ли они смогут сохранить всё? Аромат? Сирень и роза... Они принесли его с собой.

Глава третья
Часть первая
Вы разве не знакомы?

Первый пролёт, первый полёт на его руках в подьезде. Она отказывается воспринимать это как раельность, отказывается, не хочет и хочет одновременно. Но что-то подсказывало ей, что это не сон... Его руки, его глаза. Его прожигающий нежный взгляд... Взгляд этих шоколадных глаз... Только теперь, у лифта, девушка замечает высокого худенького юношу, отдалённо напоминающего ей Тома. В памяти что-то вспыхивает, что-то отдалённое, неопределённое... Девушка... Белокурая девушка говорит ей о Томе, кто это? Голова кружится и невыносимо болит. "Ты не представляешь, какой Том! Но, думаю, с твоим характером, тебе больше подойдёт его брат - Билл" Чей-то голос, голос этой девушки. Голова... Алекс мучительно пытается понять и не понимает... Не в силах противиться, она закрывает глаза.
- Всё в порядке? - любимый голос у самого уха и обжигающее дыхание. Они стоят в лифте и поднимаются на 15 этаж. Девушка открывает глаза и смотрит на парня. Что-то мешает ей утвердительно кивнуть. Она лишь молча переводит взгляд  на темноволосого юношу, затем вопросительно смотрит в глаза Тому. Поняв её немой вопрос, он широко улыбается и поворачивает голову в сторону юноши.
- Вы не знакомы? - слышится его голос в полумраке кабины лифта. Изучающий взгляд темноволосого юноши является красноречивым ответом. Заочно он знал её чуть не так же, как Том. - Тогда знакомьтесь. Алекс, это Билл - мой любимый брат-близнец. Будет жить с нами. Ну, Билл, её ты, я думаю, знаешь, - лукавый, радостный взгляд из-под пушистых ресниц и обворожительная улыбка.
- Брат? - удивлённый взгляд ультрамариновых глаз скользит по Биллу. Он отвечает тем же. Напряжённая тишина давит. Девушка ещё очень слаба, поэтому она снова закрывает глаза и её голова бессильно падает на плечо парня. Снова тот образ и голос. Смысл слов ускользает, она пытается что-то вспомнить, но не может... Она чувствует движение его рук - они приехали. Она не открывает глаза. Звякание ключей, звук открываемой двери... Вот они вошли, но она по-прежнему не отрывает головы от родного плеча... Смысл слов ускользает... Она слишком слаба. Радостный возглас Тома "Вот мы и дома" не может вернуть её в реальность. Не в силах противостоять, она проваливается в обьятия сна... Голова непроизвольно откидывается назад и всё пропадает... Она уже не слышит взволнованного голоса Тома, она ничего не слышит...
Её снится сад... Тот самый сад, где они так любили гулять, ей снится тот куст сирени, ей снятся те белые розы... Те букеты, что приходили ей каждый день. Сквозь это видение она слышит голос той девушки "Ты не представляешь, какой он! Но с твоим характером..." Ей чудится Том, чудится дом, родной дом и тот несчастный случай... Гроб с мамой, слёзы, непонимающий взгляд отца... Букет... Там лежит маленький букет сирени, печально обвивший крышку гроба, будто защищая её от непрошенных глаз, затем она слышит последнее слово отца "Умерла"... Ужас охватывает её, и она с криком просыпается...

Глава третья
Часть вторая
Поезд нашей жизни.

POV Tom
Что-то произошло. Я чувствую. Но что? Мимолётный взгляд в окно, тихий вздох. Снова эта луна. Каждую ночь и всегда только эта комната. Нервы на пределе.. С испугом наблюдаю за тобой, как в лихорадке, как в кино с замедленной сьёмкой... Ты меня не видишь, не слышишь, лишь что-то видишь во сне... А можно ли назвать это сном? Кошмар. Ты кричишь.. Отчаянно, как-то безнадёжно. Сколько боли сейчас ты ощущаешь, сколько уже страданий было в твоей не столь длинной жизни, чтобы теперь вот так её уончать - в коляске, практически без движения. Уже который раз ловлю твой взгляд... Ты всё понимаешь, ты о чём-то думаешь, но... но для меня эта информация скрыта... Ты стала молчаливой. Эти два месяца беспрестанных гастролей, бесконечных звонков, букетов... Ведь тебе они нравились, правда? Ведь так? И снова, свернувшись калачиком рядом с тобой, наблюдаю за тобой... Тебе плохо. Как хотел бы я взять хоть часть этой боли себе, чтобы тебе стало легче... Разговариваю сам с собой, медленно схожу с ума, сознавая твоё положение. Насколько ты меня приучила к себе. Всё чаще я думаю, как ты, что с тобой, о чём ты думаешь... И почти всегда безошибочно понимаю, что ты мучаешься прошлём ибудущим, точно не зная даженастоящее... И мне от этого больно... Как странно всё, ведь всё началось всего полтора года назад. Миг для жизни, но это и есть - целая жизнь... Не могу заснуть, смотрю на тебя и снова пытаюсь понять твои чувства. Кто я для тебя? Спаситель или убийца прошлой жизни? Что для тебя твоя прежняя жизнь? Ты живёшь ею или стараешься забыть? Как много решают в нашей жизни деньги, как мало решает сам человек... Хотя в ходе революции он сам пришёл к этой станции... И никто не знает, поедет ли поезд дальше или останется здесь, быть может, на конечной его остановке... Что сделали деньги с семьёй Саши? Растоптали, уничтожили. Что сделала с мной? Возвысила на пьедестал почёта.  Её отца изгнали из шоу-бизнеса . За что? За то, что он был талантлив? Неужели сейчас так принято выбивать из колеи сильнейшего? К какому обрыву катится этот поезд шоу-безнеса. Мерно стучит колёсами, не останавливаясь, лишь набирая скорость, летит под откос, не ведая, что внизу его ждут острые камни и это будеn действительно последней станцией его бурной жизни... Насколько нам важны деньги, наш престиж, наша репутация. Шаг в сторону и тебя просто, возможно, не смогут, не в состоянии будут понять тебя... Живёшь под постоянным прицелом, делаешь вид, что тебе глубоко плевать на репортёров, точнее на то, что они сочиняют про нас. А в душе всё не так. Как раньше я рад был рассказать очерёдную историю о ночи с фанаткой... Теперь же что-то мешает. Уже не то, а прдумывать... Глупо... Слишком глупо... Воспоминания... Мне вспоминается наш дом в деревне, тихую речку... Как для нас это было непривычно и дико. Наверное, такими же "дикарями с другого континента" казались и мы своим соседям... Открытое окно доверчиво раскрывает створки утреннему солнцу, радуясь ещё  одному новому утру и дню. Мы тоже радовались, не смотря на школу. Это была наша жизнь, наши забавы, наши цели, наше детство... Как прошло оно у неё? Так же без оглядки или сосредоточенно, считая каждую секунду и боясь, что секунды, подобно этой, уже не будет?
Её крик, сорвавшийся с её губ, вывел меня из этого оцепенения. Уже три часа ночи... Слышу тихий звук открываемой двери. Мне не нужно оборачиваться к двери, чтобы точно сказать, кто это...
- Ты так и не спал, - на плечо опускается тёплая, почти горячая ладонь брата, - может стоит идти и поспать? Ты слишком давно не спал, а я посижу здесь, - немного робкий голос, тихий... Хотя вряд ли её сейчас можно разбудить...
- Нет, Билл. Я ещё посижу, - отвечаю я. Брат лишь непроизвольно вздыхает. Он знает, что меня сейчас не переубедить, и я благодарен ему, что он не спорит со мной хотя бы сейчас. Но он не уходит, он всё понимает, без слов, без взглядов, упрёков... Садится рядом, смотря на неё неотрывно, как тогда, в лифте. Сейчас не до этого, но что-то вкрадывается в душу тёмной тенью, воровато оглядывая закоулки души. Что-то такое, что мне не нравится, и я снова перестаю обращать на окружающее внимания... Как сон, как её кошмар...
Не знаю сколько прошло времени, наверное, много, потому что в окно уже заглядывало утреннее солнце, на ощупь пробираясь к кровати. Не в силах больше сдерживаься, я наклонился над её лицом, стараясь прочитать по её бледному, родному лицу, которые ни на минуту не оставалось спокойным, её чувства.. Губы что-то шептали, как в бреду... Я сам был, как в бреду. Что-то невесомое, что-то непонятное таилось в ней... Что-то, что хотелось разгадать... Ветер, сильный, как будто зляшийся на что-то, ворвался в комнату, растрепав и без того спутанные волосы... Я не отрывался, не хотел... Крик... Крик, отличающийся от других, я едва успел отпрянуть, как она резко села. Крик боли, такой, который заставил душу  сжаться, испугаться, забиться в угол сознания... Широко распахнутые ультрамариновые глаза наполнены слезами, болью, отчаянием, слишком много чувств для одного человека... Слишком много.
- Ты? - выдыхает она, и я вздрагиваю, как от электрическоого заряда. Настолько неожиданным показался мне этот вопрос.

Глава четвёртая
Часть первая
Прощальная ночь. "Я уезжаю"

День за днём проходили в тренировках, каждое утро начиналось с завтрака в постель, принесённого заботливым Томом, бесконечно нежные взгляды, родкие, почти благоговейный прикасания, несмелые движения, тихий шёпот, иногда резко переходяший в воодушевлённую болтовню парня. Девушка ждала его каждый день. Именно он подарил ей этот мир, в котором она жила сегодня и так мечтала остаться здесь навсегда... Остановить это мгновение, остановить время и вот так, просто, смотреть глаза в глаза, вести этот немой разговор, это немое признание...
Но с каждым днём Том всё реже заходил, Билл пропадал в студии, хотя после той немой, непонятной встречи они больше не виделись, хотя прошла уже целая неделя. Девушка самостоятельно, заражённая идеей Тома, делала упражнения, хотя бы в тайне от него. В душу закрадывалось тайное, непонятное чувство, она боялась... С каждым днём всё больше и больше, что  в одни день Том просто не прийдёт... Зачем она ему? Оставляет жить только из жалости? Из простого сострадания перед калекой, инвалидом, который живёт только мечтой и ещё одним чувством... про которое он не знал... Да и ощущал ли он его когда-нибудь? Каждый день она ждала его... Но чаще в комнату стал заходить, как бы невзначай, лишь Билл...
- Алекс! - распахивается дверь и на пороге появляется Том, чем-то сильно взбудораженный. Нкая грусть омрачала его лицо. Девушка с испугом смотрела на его лицо и ждала его слов. Что-то тревожило её... Том небыл похож на себя, что-то уже не то.
- Алекс, - Том немного нервно и порывисто прошёл внутрь и сел на край кровати, - Прости, что так давно не заходил, точнее заходил, но...но ты спала.. У меня сейчас совсем не хватает времени, - он немного виновато посмотрела на неё из-под пушистых ресниц. Девушка молчала. Она знала, что это лишь предисловие, увертюра, - Ты как?
- Ничего, - тихо ответила она. Парень, так долго сдерживавшийся, наконец не сдержался и порывисто, немного робко, обнял ту, которую так ждал, с котоой так мечтал встретиться... Ему было сейчас тяжело. Он так боялся её оставлять здесь, - Что-то произошло? - девушка немного с опаской взглянула в эти шоколадные глаза. Сейчас такие влажные и от того такие близкие, родные, глубокие.
- Я уезжаю, - парень немного запнулся, - уезжаю на неделю, потом ещё... Я буду звонить! - с запальчивостью продолжил он, не отпуская из своих объятий девушку, а она наслаждалась этимипоследними мгновениями.
- Куда? - задала она вопрос. Просто спросила, чтобы убрать эту давящую тишину...
- Во Францию, - ответил парень. Снова объятия, снова взяглд с зашкаливающей нежностью, влажный взгляд шоколадных и ультрамариновых глаз, которые сейчас боялись оторваться друг от друга.
Ночь... Опять это таинственное слово... Ночь... Луна, сейчас почему-то такая мягкая, нежная... Тёмная комната... Две фигуры на кровати прижались друг к другу и неотрывно смотрят за окно, где звёзды мерцают ровным, мгким светом, прощальным.. Прощальным для них.. Это их прощальная ночь... Они молчали, изредка поворачивает парнеь голову к девушке... Снова долгий, нежный, глубокий взгляд... Взгляд, который хотели оба запомнить... Чтобы потом, вот также видя на кровати или подоконнике смотреть на луну, сидеть в разных странах городах, но быть рядом... Одним воспоминанием, одним звонком, взглядом... Их последняя ночь, их прощальная ночь.. Тишина... даже шум города мерк, как бы сочувствуя... И они... В этой темноте и полной тишине, как бы растворяясь, исчезая... Бледные лица, переплетённые, крепко сжатые руки... В этой тишине было слышно их дыхание, немного прерывистое, волнительное... Они не спали, да и н заснут в эту ночь, они пользовались последними часами, минутами до конца... В полном молчании и темноте... Робкие первые лучи восходящего солнца немного вернули их в реальность. Девушка потом долго помнила его прикосновения, его тёплые руки, его нежный взгляд, его прощальный, первый для них, долгий, нежный поцелуй, его глаза, его последние слова, она долго помнила всего его... Но ночь закончилась.. Их ночь,  прощальная ночь... Девушка быстро перебралась в коляску и подъехала к выходу их квартиры.
- Я буду ждать, - тихо проговорила она. Она еле сдерживала слёзы, но плакать при нём не хотела, не хотела показывать своё привязанность, свои чувства, свою слабость перед ним...
- Жди... И верь, - парень подоёшл к ней, вытер слезу, улыбнулся уголками губ и скрылся за дверью. От щелчка ключа девушка вздрогнула и опустила голову.. Оба сейчас всё ещё жили их ночью, у обоих был на душе камень... Но они расставались...

Глава четвёртая
Запомни: ты лишь игрушка в его руках. не больше. Обман.

POV Alex.
Уехал, попрощался и уехал. Это его мечта, превратившаяся в реальность, это его реальность, ставшая мечтой для многих, это его жизнь, это его профессия, которой он живёт, это его счастье и право на жизнь... В памяти снова и снова та ночь, та прощальная ночь, его взгляд, его слова. А сейчас в этом доме как-то пусто без него. Как-то страшно. Возможно, впервые начинаю исследовать квартиру, комнату за комнатой, уголок за уголком... Его комната стала для меня чем-то наподобии своей, родной. Я так теперь люблю перебраться на его кровать и пролежать, быть может целый день, забыв обо всём, об времени... Лишь тлефон, с которым я никогда не расстаюсь, напоминает мне о нём. Он звонит. Его голос стал для меня спасительным в этом мире тишины и одиночества, в мире, где понимаешь, что ты, возможно, не один, но тот единственный где-то далеко, очень далеко... Каждй день, правда, из ресторана мне приносят очень вкусную еду, каждый раз с какой-нибудь записочкой или цветами от него. Именно сейчас я начала интересоваься его жиззнью через инетрнет, стала слушать его песни... Долго, по ночам я слушала 1000 Meree или Sex, вообще его музыка, нет, их музыка стала для меня единственным островком, из-за которого хотелось жить. А что будет, когда он исчезнет из моей жизни? Ведь я ему не нужна! Тогда жизнь покажется ужасной, лучше тогда не мучить себя и закончитть всё одним махом...
И это, кажется, произошло. Через две недели, как раз перед приездом Тома, я услышала звонок в дверь.Для ресторана ещё рано, и я уже было обрадовалась, что наконец уже увижу его, хотя и не только его.не помня себя от счастья, я перелетела в коляску и быстро спустилась в холл. Не удосужившись заглянуть в глазок, я резко распахнула дверь с лучезарной улыбкой на лице... Но улыбка исчзела. На пороге стояла высокая блондинка с ярко-зелёными глазами, что наводило на мысль о линзах. Пышные формы и слишком откровенный наряд ещё больше насторожили девушку, которая была одета довольно скромно. После минутного напряжённого молчания, я наконец решилась поинтересоваться о новом госте.
- Кто Вы? И Зачем Вы пришли сюда? - начала я ровным голосом, предполагая, что, возможно, ошиблись дверью.
- Давай сразу на "ты", - бесцеремонно вваливаясь в квартиру, начала девушка. Я опешила от такой наглости, - Не думала, что у Тома есть такая игрушка, - она подчеркнула это слово,сверля меня взглядом.  Внутри всё закипело. Игрушка? Да как она смеет! - Собственно, а где он?
- Кто Вы? - сдавленно и тихо повторила я, всё меньше надеясь на ошибку, - Том сейчас во Франции, на гастролях, - так же тихо произнесла я. Услышав мои слова, девушка расхохоталась.
- Во Франции? Это он тебе так сказал? Ну даёт! Странно, но мне он сказал другое, - она счастливо улбнулась, - И никуда он не узжал, просто переехал в другую квартиру, чтобы, наверное, тебя не стеснять, - мягко, как с ребёнком, начала она разговор. К горлу подступил комок, не дававший нормально соображать и говорить. Он всё это время обманывал? Был рядом только из жалости ко мне?Да, действительно, кто я для него?
- Что Вы говорите?
- Ничего. Я Мел, - она дерзко улыбнулась, - Том назначил мне здесь свидание через пять минут. Где его комната?
- Он мне нчего не говорил, - побелевшими губами отозвалась я.
- А он тебе всё сообщает? - удивилась девушка, - Тебе? Ты что, его новая жертва? Запомни, деточка, ты ещё так мала, - она лучезарно улыбнулась, застявляя меня вжаться в страхе в кресло, - Томми нисколько не изменился. Ему нужны приключения, а с тобой ему это не светит. Подумай хорошенько. мы обе обмануты этим ловеасом. Запомни - он не изменился, - она тихонько наклонилась ко мне. Её лицо я уже различала нечётко, всё плыло, казалось таким ненужным. Теперь что? решено, всё решено. Игрушка, что ж, даже совершенная игрушка иногда ломается, ломается без надежды на ремонт...
- Уходите, - твёрдо прошептала я. В глазах мутнело, в голове всё спуталось и мешало различить реальность и кошмар, - Уходите, - в слезах закричала я, стараясь не смотреть в её глаза, - Вы слышали? Разговор окончен! - девушка явно не ожидала такой реакции. Её глаза расширились, но, кажется, что-то промелькнуло явно не сочувствующее. Кивнув, она исчезла за дверью... А я... Закрыла дверь дрожащими руками, почти истерика, непонимаение. Голова кружилась и болела, хотелось одного - больше никогда его не видеть, никого больше не видеть и не слышать, расствориться в своей боли и отчаянии, забыть о мире, забыть о чувствах и жизни, забыть, в конце концов его как страшный сон, как кошмар. Во что он превратил мою жизнь? Во что? В существование. Если быя не познакомилась с ним, то у мамы бы не было приступа! Я виню во всём его! Его! Он разрушил всё! Руки трясутся, тело соброгается в бессмысленных, жалких всхлипах, на кого я сейчас похожа? Во что превратил? ненавижу! ненавижу! решено, я ирушка? Всего лишь игрушка в его руках? Да?
Сжав кулаки, собрав всю силу воли, я попыталась вернуть себя в более или менее стабильное состояние, тяжёлое, но стабильное. Медленно развернув коляску, я направилась на кухню... Окно, спечиалный маленький мостик, чтобы я могла посмотреть в это окно... в последний раз посмотреть в него, ведь теперь уже незачем ждать чуда, его просто не будет. Я здаюсь, просто здаюсь, последний удар для меня был слишком сильным, последняя пора рухнула, растворилась, она была лишь призраком обманом... Медленно подъезжаю к подоконнику... Небо. почему ты сейчас плачешь? Почему ты плачешь именно сейчас? Хочешь выплакать мои слёзы? Но их уеж не будет. Ведь так? Грозовые тучи, неровные линии молний прорезают небо, раскаты грома оглушают... Всё решено... Чёрный джип подъезжает к подъезду... Кто-то ждёт этот джип, но уже не я.... Кто-то выбегает из него... Его кто-то ждёт, но уже не я... Рука тянется к ножу... Ещё секунда, ещё чуть-чуть... Так хочется попрощаться с этим миром... Я уже не слышу ничего, как  в тумане.. Руки дрожат... Страшно как же страшно знать, что скоро ты уже будешь не здесь, ведь я жила только для него, а он... Для него я лишь игрушка. Больше уже ничего не чувствую, только тупую боль и холод...Ещё секунда, ещё секунда для прощания. Пора...

Глава четвёртая
Часть третья
Сон. Без ответа...

- Рейс Париж-Берлин отправляется через пять минут. Просим пристегнуть ремни. Приятного полёта, - прогремело над ухом. От неожиданности Том вздрогнул, мысленно проклиная свои уже довольно хорошо расшатанные нервы. Нехватало ещё и этого пугаться. Чуть поморщившись он прикрыл глаза, стараясь если не уснуть, то хотя бы отдохнуть хоть чуть-чуть.
- Домой! - со вхдохом облегчения рядом опустился Билл. неизменный плеер надрывался, исполняя любимую песню солиста. Но Том прекрасно знал, что дже самая громкая песня не смогут уже вернуть его брата таким, каким он был. был совсем недавно. Но за эту поездку он как-то изменился, что тревожило Тома. Задумчиво смотря за окно, Билл менялся на глазах. недавно такой жизнерадостный, любимец публики превращался в какого-то замкнутого и задумчивого юношу. Лишь лёгка, едва заметная улыбка тронула на миг его губы, но тут же исчезла, как бы испугавшись чего-то...
- Ты прав. Наконец-то, - улыбнулся Том, приоткрывая глаза и смотря за окно,- Соскучился? - он лениво перевёл взгляд на лицо фронтмэна.
- Да, - кивнул Билл. Кого он имел в виду? Не важно, сейчас хотелось лишь спать... - Давай спать. Я ужасно вымотался, - пробурчал он, выключая с каким-то недовольством плеер. Всё же близнецы чувствуют друг друга.
- Согласен, - Том расслабился окончательно и погрузился в сон...

Туман. Густой туман окутал здесь всё, смутно различется где-то вали роща... Тянет... Тянет именно туда, не давая остановиться здесь. Крик. Крик, который будоражит душу и заставляет вздрогнуть в ужасе... Оглядываешься по сторонам - лишь туман и едва различимая тёмная роща. Крик повторяется, где-то вадлеке, где-то... Но почему кажется этот крик таким знакомым? Душа сжимается в невыразимом страхе. Хочется бежать!!! Куда? Неважно! Совершенно неважно куда, главное бежать! Бежать на помощь, потому что ты узнаёшь этот крик... Её крик. Отчаяние, боль, страдание, какое-то презрение. Гремучая смесь, от которой внутри всё переворачивается. И ты бежишь, как можно быстрее, стараясь... Что? Убежать или догнать этот крик? Догнать, изменить, поменять местами, изенить, чтобы только не заставлять страдать этого человека, не слышать этот крик... И вот роща... Тёмная, какая-то мрачная, совсем непохожая на ту, что ты видел совсем недавно. Туман сгущается, уже ничего не видишь, как пелена... Роща почти исчезает, но... За деревьями отчётливо видна фигура девушки... Она тихо стоит у берёзы и печально смотрит на тебя... Ты узнаёшь её, те же ультрамариновые глаза, но она стоит... Так похожа... нет, не может быть. Это она!! Как завороженный, ты останавливаешься и не можешь отвести глаз. не в состоянии... А она отводит взгляд, наклоняется... в руке появляются ягоды... Черника. Туман застилает глаза, но ты её ещё видишь, до сих пор видишь. Роща тонет в океане сна и лишь вы держитесь на плаву. Снова тот крик, уже не такой чёткий, расплывчатый... девушка медленно поднимается. Снова смотрит на тбея прожигающим взглядом. Ты никогда не видел такого взгляда. Она что-то пытается сказать, но ты не слышишь... Рука сжимается... Красный сок скатывается по предплечью, оставляя неровный алый след... Она продолжает смотреть на тебя, а ты в ужасе отшатываешься... Это.... похоже на кровь.. нет!
- Нет!!!! - кричишь ты...

- Нет!!! вырывается у близнецов. Как сговорённые они вскакивают с своих мест. В их глазах читается невырхимый страх...
- Ребят, вы чего? - к ним поворачивается Густав... Весь салон с интересом рассматривает испуганных братьев... А они молча стоят, они не могут выразить всего того, что они видели... Минута, другая. Наконец они в страхе поворачиваются друг к другу и синхронно падают в кресла..
- тебе снилось то же, что и мне? - побелевшими губами прошептал билл. Его глаза расширились в немом ужасе. Том в ответ лишь сдавленно кивнул, вспоминая её взгляд, алую дорожку на руке так похожую на кровь... Сердце не находило места и норовило выпрыгнуть, покинув это ненужное тело.
- Нам ещё долго лететь? - как ошпаренный Билл подскочил к Георгу, который уже хотел было испугать... Хотя поспешность, тон и глаза солиста его напугали куда больше...
  - Через полчаса садимся, - поспешно отозвался он, с неприкрытым страхом наблюдая за фронтменом, окоторый даже не думал успокаиваться. А Том только сидел и неонимающе смотрел в одну точку... За окнов, в этих облаках он снова отчётличво видел ту девушку... Это его пугало. Что с ней... Схватив мобильный и наплевав на все огрничения, он быстро набрал её номер... телефон, который он подарил ей ещё задолго до отъезда... Длинные гудки. Только длинные гудки.
- Не отвечает, - почти просипел гитарист.
- Что? - в миг около брата оказался младший.
- Не отвечает, - так же тихо отозвался Том.
- Да что с вами? - с раздражением произнс Георг.
- Что-то с Алекс, я чувствую, - вопреки ожиданиям на то, что отзовётся Том, проговорил Билл. нельзая ли поторопить лётчика.
- Так, ребята, спокойно. Всё хорошо, - начал Густав, пытаясь успокоить перепугавшихся близнецов. Они оба сидели и как завороженные, смотрели лишь в одну точку, что ещё больше пугало басиста и барабнщика.
- Она не отвечает, - в третий раз пршептал Том.
-  Не повод паниковать. Здесь сеть работает плохо.
- Ты не понимаешь, - одновременно с неким раздражением проговорили парни. До посадки в салоне висела гробовая тишина.Как только трап опустился, на нём сразу же появились близнецы. Как можно спокойнее для папарацци, которая уже поджидала их, ни спустились на землю... В каждом движении угадывалась спешка и некая нервозность. Глаза были спрятаны за очками, чтобы не выдаватьих состояния...
- Густав, - мы оставим вещи... Завезите, пожалуйста нам... мы должны бежать...
- Биллл, - барабанщик не успел договорить, как солист вместе с гитарситом скрылись за дверью. Минуя аэропорт они вылетели на автостоянку. Они не нуждались в словах, для них всё было понятно без слов. Найдя машину Тома, они влетели внутрь. Мотор радостнозаревел, почувствовав хозяина и машина сорвалась с места... Всё смазалось. Сфетофоры, ограничения... равила сожданны, чтобы их нарушать. сейчас это было буквально. Каждый молчал, напряжённо всматриваясь в дорогу, моля только о том, чтобы на их пути не попадались гаишники. То ли у гаишников был выходной, то ли ещё что-то, но дорога была какой-то пустынной.. Их дом. Машина резко остановилась у подьезда. Парни выбежали из неё секунду спустя... Лифт был проигнорирован и на 15 этаж они неслись самостоятельно. Совсем без сил, но с надеждой. они вломились в квартиру, которая к их удасу была не заперта... том сразу же понёсся в её комнату. билл - на кухню... Влетев в неё, он увидел девушку, которая была уже готова закончить свою жизнь. Слёзы ещё не успели высохнуть на её щеках, она грустно и как-то бессмысленно смотрела за окно. Не помня себя, Билл подбежал к ней. Нож вылетел из её руки, едва не докончив своё тёмное дело. Алекс непонимающе подняла голову.
- Что ты делаешь!? Ты с ума сошла??? Почему! Остановись! Не делай этого! - вырвалось у Билла.. Он впервые заговорил с ней, впервые эмоции не смогли остаться никем не замеченными, впервые он сорвался, он не мог больше так, скрывать, уничтожать по крупицам чувство. Его глаза сияли, голос срывался. Он кричал так, как ещё никогда не кричал. Всё напряжение теперь находило здесь выход, выплёскиваясь на бедную девушку, которая, замерев, покорно слцшала его... Новые слёзы полились из глаз... Она не могла оторваться от него, пусть он и кричал сейчас на неё, срывая последние слои маски. Буря в его душе наконец вырвалась на свободу, сметая на своём пути всё, а она лишь тихо сидела и лишь изредкавсхлипывала... Она поняла, что ошиблась... Она была благодарна ему не только за спасение... За его крик, за его слова, за его самого, который сейчас в ярости тряс её за плечи, пытаясь снова зглянуть в эти ультрамариновые глаза....

Глава четвёртая
часть четвёртая
Докажи или я верю в тебя.

- Что ты молчишь!? - выкрикнул парень, выплёскивая всё напряжение. Девушка невольно вжалась в кресло с испугом смотря на Билла,-  Что??? Зачем???
- Билл, что произошло?? - в кухню влетел Том, - Алекс! С тобой всё с порядке? - юноша подбежал к коляске и в порыве немного нервно обнял девушку. По её щекам текли слёзы, но увидев Тома, слёзы моментально высохли. Она очнулась. Лицо сделалось непроницаемым "Ты всего лишь игрушка в его руках" - пронеслось в голове. Боль отразилась на лице, руки оттолкнули парня, пытались оттолкнуть, но силы ушли, исчезли, юноша лишь крепче обнял её.
- Отпусти, - прошептала она, пытаясь вырваться из его объятий.
- Что произошло? - юноша отстранился и попытался заглянуть в её глаза. Девушка отвернулась. Она не хотела его видеть, его глаза, не чувствовать его рук, не видеть его улыбки.
- Отпусти меня. Я не хочу тебя видеть! - тихо, с растановкой, но таким тоном, что гитарист невольно побледнел, - Отпусти. Зачем вы помешали мне? Зачем? - голос срывался, непослушно переходя на отчаянный крик. Теперь ей будет некуда деваться, она снова станет лишь его игрушкой.
- Что случилось? - Том непонимающе смотрел на девушку, которая прожигала его ненавидящим взглядом. Он не узнавал в ней его любимую Алекс, спокойную, тихую, он не мог понять причины. Девушка, не дожидаясь его разрешения, развернула коляску и уехала в свою комнату... Сил еле хватило на то, чтобы добраться до кровати. С трудом перебравшись в ней, испытывая дикую боль морально, а теперь ещё и физически, он упала на кровать. Боль вернулась. Тренировки не помогли, она калека, игрушка в его руках... Всего игрушка, которую он скоро выкинет. Руки бессильно сминали простыню, по щекам бежали слёзы, она безучастно смотрела за окно, где начинали зажигаться огни вечернего города... Стало холодно, очень холодно, боль в ногах... Стоп.. Она чувствует ноги? Девушка непонимающе повернулась. Сейчас не хотелось ни о чём думать. Просто исчезнуть... Тишина, слилишком тихо. Девушка закрыла глаза. "Ты всего лишь игрушка, деточка..."... На плечо опустилась горячая ладонь. Девушка вздрогнула. Глаза приоткрылись, перед собой она увидела Тома, тихо сидевшего рядом.
- Может, ты объянишь? - тихо спросил он. Лицо бледное, голос, казавшийся ровным, еле сдерживался, глаза блестели...
- Уйди, - прошептала девушка, - Уходи. Не хочу тебя видеть! Обманщик! - произнесла она. Парень непонимающе посмотрел на неё.
- Что произошло?
- Уйди,-  моляще произнесла она. Она боялась, что не сдержится...
- Нет, я не уйду. Я хочу понять причину твоих действий, твоих слов, - упрямо замотал головой юноша.
- Хорошо. Раз ты сам не понимаешь, я объясню, - девушка с трудом села, боль была уже меньше, но всё же чувствовалась.
- Хорошо, - Том забрался с ногами на кровать и сел напротив.
- Приходила Мел, - внимательно наблюдая за его лицом, произнесла девушка.
- Кто она? - строго спросил Том.
- Мистер Каулитц, не надо притворяться,-  вспылила Алекс.
- Я не притворяюсь. Я действительно не знаю, о ком ты говоришь, - спокойно отозвался гитарист.
- Да что Вы говорите? Тогда почему она пришла сегодня к нам, сообщив, что через пять минут у вас свидение с продолжением и что ты совсем никуда не уехал,ни в какуюни во Фанцию, просто переехал от меня, чтобы не стеснять. Чтобы твоя "игрушка" ещё немного помучилась! - выкрикнула девушка. С каждым словом она раскрывала душу, выкидывала боль. - Что ты скажешь на это? - в отчаянии произнесла она.
- И ты поверила? - парень в изумлении вскочил с кровати, жестикулируя, - Ты во всё это поверила? И из-за этих глупых сплетен решила закончить жизнь?? Да ты понимаешь, что ты сейчас чуть не погибла? Понимаешь??
- Почему я должна была не верить? Почему? Я знаю твою жизнь, Том! Знаю ещё до того, как познакомилась! Твоя харизма, проклятая харизма свела с ума и меня! Твоя жизнь. Газеты только о тебе и говорили, о твоих увлечениях! Ты не изменился!
- Это в прошлом! - отчаянно выкринкул парень, измеряя шагами комнату, - Всё в прошлом! Как ты не понимаешь!? Почему ты поверила ей? Да ты понимаешь!??? Почему ты поверила ей, но не веришь мне!?
- Докажи! - запальчиво выкрикнула девушка. Юноша на секунду остановился, как будто обдумывая что-то. Не успела девушка отреагировать, как он быстро подошёл к кровати, наклонился и нежно, но требовательно поцеловал. Алекс попыталась вырваться, но у неё не получалось и с каждой секундой всё меньше хотелось. Она расстаяла, но всё же боль осталась...
- А теперь? - гитарист оторвался от девушки и моляще посмотрел в глаза...
- Ты лишь притворяешься, - холодно отрезала девушка. Она до сих пор не могла поверить ему, а как ей отелось, чтобы его слова стали правдой! Как хотелось ей прижаться к нему, понимать, что он рядом, здесь. После двух недель, показавшимся ей вечностью, она хотела сноваувидеть его, почувствовать...
- Да? - с какой-то злостью, упрямством произнёс он, - Да? - его голос оглушил Алекс,-  Хорошо, - гитарист вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью, отчего девушка вздрогнула. За дверью слышались громкие голоса Тома и Билла. нет, они не ссорились, говорили на повышенных тонах, очнее так говорил только Том, срываясь на крик. Голос Билла пробивался с трудом, непонимающий, спокойный... Через пять минут дверь со стуком распахнулась. На пороге стоял решительный Том. Через секунда на кровать полетели билеты на самолёт. Берлин-Париж, Париж-Бердин...
- И теперь тоже? - выкрикнул он. Его взгляд прожигал девушку. Она с недоумением смотрела на билеты. Значит, все слова той девушки были жестоким обманом? Он действительно уезжал? И не назначал свидания? Он прежний? Точнее такой, которого она любила, всё же любила... Дрожащими руками она взяла билеты...
- Пойми, - прошептал гитарист, садясь рядом с ней, - всё, что тебе сказали, была ложь... Я найду ту, которая посмела довести тебя до такого состояния! Алекс? - он осторожно коснулся её плеча. Девушка смотрела на билеты... Какая же она была идиотка! По щекам бежали слёзы... теперь уже слёзы радости, - Алекс? - повторил он ещё тише...
- Что? - она повернула своё лицо к его, которое сейчас было так близко...
- Теперь ты веришь мне? - тишину прорезал его взволнованный шёпот.
- Я верю в тебя, - ответила она и улыбнулась сквозь слёзы, - Прости меня. Просто... просто, думаю, ты сам уже всё понял, - она отвела глаза, стараясь не смотреть в этот шоколадный омут...
- Алекс, - снова прерывающийся шёпот. Его ладонь коснулась её щеки. Он нежно взял её за подбородок и развернул лицо, заставив посмотреть в свои глаза, - Я люблю тебя, - прошептал он. Глаза девушки широко распахнулись. Сквозь пелену слёз блеснул луч радости, счастья. Она улыбнулась, глаза светились мягким светом и манили... Эти ультрамариноые глаза, сейчас затуманненые, светлые, мягкие, излучали ровный мягкий свет, свет радости и счастья.
- Да, - улыбнулась девушка. Снова ощущение полёта, беспредельного счастья, радости, свободы... Как будто с сердца упал тяжёлый камень... Она поверила ему, поверила в него, доверилась. "Верь и жди" - пронеслось у неё в голове... Его прощальные слова... А она позволила себе не поверить... Не дождалась его... Теперь она корила себя. Последний вздох, губы слились в нежном поцелуе, который перенёс их в совсем другой мир... Мир их мечтаний, их маленький мир, где не было места недоверчивости, предательству, обману... Здесь царила лишь любовь, понимание, вера, надежда... Их надежда, надежда на любовь..

Глава пятая
Часть первая
"Тик-так". Теперь я не буду просить тебя ни о чём.

POV Alex.
"Это сердце стучало и молилось зимней ночью, в голодном городе, в холодном доме, в маленькой кухне, чуть освещённой жёлтым огоньком коптилки, которая слабо вспыхивала, борясь с тенями, выступавшими из углов. Да спасёт тебя любовь моя! Да коснётся тебя надежда моя! Встанет рядом, заглянет в глаза, вдохнёт жизнь в помертвевшие губы! Прижмётся лицом к кровавым бинтам на ногах. Скажет, это я, твоя Катя. Я пришла к тебе, где бы ты ни был. Я с тобой, что бы ни случилось с тобой. Пускай другая поможет, поддержит тебя, напоит и накормит - это я, твоя Катя. И если смерть склонится над твоим изголовьем и больше не будет сил, чтобы бороться с ней, и только самая маленькая, последняя сила останется в сердце - это буду я, и я спасу тебя."
с усилием перевожу глаза с книги. Сердце щемит. Закрываю глаза, не в силах сдержать то неопределённое чувство.  Тонкая улыбка грусти. Перед глазами встаёт наш город... "Тик-так" - мерно отбивают часы. Удар за ударом, приближая меня к чему-то неизвестному... "Тик-так... Только в Ленинграде передают стук метронома во время тревоги" - вспомнились строки. Война... Она не изменилась, не изменилась в лучшую сторону. Война... Страшное слово, страшное время, когда гибнут ни в чём неповинные люди. Дом, старый, холодный, но родной... Маленькая комната слабо освещённая настолько лампой. Я ещё ребёнок совсем, непонимающе осматриваюсь по сторонам. За окнмом бушует гроза, озаряя короткими, яркими молниями одинокое дерево за окном. Мама, бледная, грустная... Она плачет. Безутешно, горько... Не в силах оторвать взгляда от юноши, стоящего перед ней. Мой брат. Костя, милый Костя. Он так похож на отца! А его нет, отца нет в комнате. Что-то сердито пробурчав и порывисто обняв сына, он уходит, хлопнув дверью. Костя уезжает, его забирают... Война. Он как-то наивно, открыто, утешающе улыбается маме, а она плачет...
- Мам, я вернусь! Ты даже не волнуйся! Вернусь! Обязательно, - шепчет он, обнимая её, - Саша! - он оборачивается комне, в сипуге забившейся в угол комнаты, - Саша! Поди сюда, - он протягивает широкую ладонь. А глаза светятся задором. Сейчас, со слезами, с болью вспоминая эти прощальные, последние минуты, я вижу те смеющиеся синие глаза. Не верилось, что этот настолько добрый и нежный юноша может уйти на войну и быть может не вернуться... Вспомнились все описания войны в книгах... Пытки, плен... И он не вернулся, совсем не вернулся. Мама,спустя год получила письмо от генерала. "Ваш сын на моих глазах пал, как герой. Вы можете им гордиться. Среди раненных и убитых не найден. Среди пленных тоже... Боюсь предположить, что... убит. Приносим вам наши искренние сожаления..." Мама не плакала, не пошатнулась. Она полностью отключилась от мира, запершись в комнате, уходя и приходя на работу с каменным лицом-маской. Это лицо сохранилось непроницаемым до смерти... Что-то колющее, что холодное больно схватило за сердце. Война. Она отняла у неё брата. "Убит"... Того брата, который был надеждой семьи, будущий адвокат, добрый, умный, гордость семьи... Как его с другом провожали мы... Друг н вернулся тоже. Он погиб на войне, его похоронили там, на чужой земле, где уже никто не вспомнит о его подвиге...
Открываю глаза, возвращаясь в реальность. Взгляд на часы. Половина одиннадцатого, а теб всё нет. сегодня ты обещал прийти раньше, но тебя всё нет... Перевожу взгляд за окно... Вспоминается весь прошедший год. Тот вечер, тот поцелуй, твой взгляд, твои руки. Тогда я остановила тебя. Ты был удивлён. Ты как ребёнок! Совсем как ребёнок, немного избалованный, привычный к выполнениям своих капризов. Получивший отпор, ты, кажется, не понимал происходящего. Ты не понимаешь, пока не понимаешь. Больше ты не пытался. Я благодарна тебе за это. не сейчас, сейчас мне это приносит лишь скрытую боль. Ты понимаешь это. Твои взгляды, в которых читалось всё, но, возможно, это могла прочитать только я?... Я не покупала газет, не знала, что творится в них, но всё чаще под окнами я слышала крики тех, кто ждут тебя... И ты шёл к ним. Уходил, бросив на прощанье пару тёплых слов и скрывался за дверью. Всё реже и реже ты появлялся дома, всё чаще со мной оставался твой брат. Что с тобой произошло за этот год? За это время, что я, как неживая, лежала в постели, тщетно пытаясь встать... И лишь книги, Билл и Блейн меня спасали... Но не ты! Я тебя не узнавала, а ты, кажется, меня. Ты изменился, Том, слишком, чтобы теперь понять меня так же, как и раньше. Больно, и ты это знаешь. Страшно, но уже не тебя, не твоего отношения. Медленно уходишь, причиняя боль. Тебе, кажется, уже безразлично, занимаюсь я или нет. Зачем тогда ты держишь меня здесь? Ах, да... Билл. Милый и родной Билл, который всё чаще появлялся рядом со мной. Знаешь, а мне это нравится. Думай, что тебе заблагорассудится, но ты уже врдя ли расстаешь, вряд ли сможешь понять меня. Я тебя не осуждаю. Понимаю, твоя работа и раньше носила отпечаток развлечений, но сейчас они сатли чаще. Да, я занимаюсь, чтобы в один прекрасный день избавить тебя от моего присутствия. Заметь, тренер теперь не ты. И уже не вернёшься на эту должность! Ты приучил меня к себе. Ты приручил меня. Я полностью теперь завишу от тебя, от твоей прихоти. Хотя... нет, в этом доме правишь не только ты.. И снова.. билл. Слишком часто стало это имя мелькать в моей голове. А ты уходишь... Так хочется верить, что все твои слова о любви, мечтах, работе, правда! Правда! Да! Да! Только так. Хочется поверить, что ты изменился с тех пор. Последнее средство - Интернет. Там, в другом мире ты остался прежним. По глазам больно бьют всё новые и новые сообщение о твоём отдыхе. Для чего это? Почему? Я не хочу, не могу это видеть... А один раз... Ты пришёл с девушкой. Её смех я слышала из своей комнаты. Ты смеялся с нею. Знал ли ты, что этим заливистым смехом только ещё больше разрывал моё сердце! Дверь распахнулась и вошёл ты с ней. Высокая блондинка. Про себя отмечаю, что твой вкус изменился мало.
- Ты не спишь? - радостно спрашиваешь ты, подходя к кровати. От тебя веет холодом. не могу понять отчего - то ли ты так охладел ко мне, то ли от зимы, воцарившейся за окном.
- Алекс, - кричит девушка, обгоняя тома, подбегает ко мне и крепко обнимает. Та девушка, та самая девушка "Ты не представляешь, какой он, но с твоим характером"... Я непонимающе смотрю на тебя. Ты лишь улыбаешься своей детской счастливой улыбкой. нет, хочется верить, что ты тот же, что был, - Алекс, ыт меня помнишь? - девушка отстраняется и радоснос мотрит на меня. Её взгляд, знакомы взгляд серых глаз, - Это я, Катрин!
В голове как будто что-то щёлкнуло, что-то прояснилось. Мысли лихорадочно искали выхода, в панике сбившись в спутанный клубок...
- Катрин? - недоумённо шепчу я. Всё резко проясняется. Вспоминается сайт, наше знакомство, наша дружба. Мы клялись в вечной дружбе, ещё в детстве. Но ты была другая. Дочь богатых родителей, редко обращавшая внимание на стоимость. Многие тогда говорили, что мы дополняем друг друга. Нам это казалось таким же, не правда ли?
- Милая! Ты жива? Том мне всё рассказал! Я не могла приехать! И вот я здесь! Я так рада! - щебетала девушка. Ты кидаешь какой-то грустный взгляд на нас и, извинившись, уходишь... Ты ушёл, снова, опять...
Тот вечер я вспоминаю всё чаще. Катрин поселилась неподалёку и часто звала меня к себе. На мои просьбы ты часто молча улыбался. Нет, Том, ты всё же изменился... не понимая этого, я продолжаю чувствовать эту боль, уже не знаю из-за чего... Тот вечер. После этого вы уехали, вновь оставив меня одну, вместе с Биллом... Тогда рядом была Катрин, а теперь...
В дверях повернулся ключ, выводя меня из какого-то состояния озноба. Быстро перебравшись в коляску, я выезжаю на встречу... Но это не ты. на меня смотрят нежные, родные шоколадные глаза.
- А где Том? - чуть огорчённо спрашиваю я. Твои, Билл, глаза посмотрели на меня как-то... я не могу передать их настроение... В них проскользнула какая-то жалость... Ко мне?
- Он остался... по делам, - быстро шепчешь ты, - чаю хочешь? - стремясь сменить тему, предлагаешь ты. Я отказываюсь. Зачем? Билл провожает меня до кровати... В его движениях появилось что-то новое, ещё не знакомое мне... В глазах что-то тёплое, но ты не смотришь на меня, скрывая взгляд... Ты знаешь, где Том... Об этом знаю и я...
Снова полузабывшееся состояние... Не знаю, сколько прошло времени... Голоса...
- Она спит? - тихие шаги за дверью. Это ты... Четыре утра. Ты пришёл определённо раньше.
- Кажется, да. Ты опять за своё? - укоризненный голос в ответ. Сердце вздрагивает. она не ошибалась.
- Я объясню всё позже, - раздражаешься...
- Ты знаешь, мне тебя жалко, - вдруг слышу отчётливый голос Билла, - ты... - он не находит слов, шаги удаляются... скрип двери. Я поворачиваю к тебе голову... Виновато подходишь ко мне. Торшер освещает твоё лицо, освещает всего тебя. Что ж, Том, ты не догадался даже сменить футболку. Она рассказала больше, чем все твои оправдания.
- Ты был на работе? - улыбаюсь я.
- Можно сказать и так, - уклончиво шепчешь ты. Ты прячешь глаза, что ж, Том...
- И всё же? - настаиваю я.
- Мне надоело! - ты кричишь, неожиданно для меня, - Почему я должен оправдываться? Отчитываться?Перед тобой? Зачем? Почему? - ты не выдерживаешь, выскакиваешься из комнаты. Я хочу тебя догнать. В порыве я вскакиваю с кровати. Ноги, не выдержав резко направленного веса, подкашиваются. Но я уже могу встать... Спасибо тебе... За последний толчок... Надеюсь, ты запомнишь этот вечер... Теперь я не буду просить ТЕБЯ ни о чём. Завтра меня здесь просто не будет...

Глава пятая
Часть вторая
Есть ли правда? Спасибо за новый мир.

POV Tom
Закрываю глаза. Снова и снова прокручиваю в голове тот вечер, когда я чуть было не потерял тебя... Как ты не верила, в каком была состоянии... После всегда с таким трепетом уезжал, оставлял тебя наедине с Блейном. Глупо, но даже к нему в скором времени я начал тебя ревновать. Он занял почти всю твою жизнь, где ещё умудрялся поместится Билл. Для меня уже не было времени, лишь ночью, когда ты спала... Может, я и не прав... Так хотелось, чтобы ты больше не была одинока! Никогда! Зная твою страсть к бездомным, твою жалость к каждому, в один день, долго проторчав в питомнике, наконец выбрал маленького пушистого комочка. Наивный взгляд детских глаз, щенячее повизгивание. Словно окрылённый, бежал я домой, стараясь как можно нежнее преподнести подарок. Смешно! Сам себя иногда не могу, не в состоянии понять... А тот вечер. Наивный! Посчитал, что получу всё и сразу! Глупо было так считать, а хотелось, очень хотелось... Ты тогда лишь улыбнулась и твёрдо отказала. Совсем. Возможно, впервые получил столь решительный отпор. Странно. Тепереь я не знаю, как, что делать дальше. Боюсь снова получить отпор... Но твои глаза, ультрамариновые, яркие, светлые, так светились счастьем, когда ты увидела этого беззащитного щенка... Не прошло и дня, а новоявленный Блейн, как назвали нового члена семьи, уже завоевал почти всё её внимание. Который раз ощущал я себя здесь лишним. Стремился домой, наплевав на "должность выполнения имиджа". А дома, чуть открыв дверь встречал лишь твой смех. Смех адресован не мне... Теперь у тебя шумная компания, не так давно пополненная Биллом... После того вечера эта невидимая стена вежливого обращения, вежливого, но натянутого, начала таять. Не скажу, что меня это сильно обрадовало. да, возможно, ты была рада мне... Но уже не принадлежала мне и только. Не мог заснуть. Дни, месяца... Проводил на твоей кровати. Смешно. Как мальчик пытался поймать твой взгляд... А тебя мучили кошмары, уже реже, но мучили. А я, обхватив руками колени, молча сидел на крашке, как тогда, помнишь?...
На мои вопросы ты молчала. Ты считала, что я вернулся к той жизни? Что ж, я не буду тебя разуверять в этом. Отчасти это было правдой. Что называется - "разряжался", "поддерживал как-то уже застоявшийся имидж". Фотографы вовремя и грамотно работали сутками. Грамотно, однако... Тебе было больно. Не пойму, что произошло... Что случилось между тобой и мной? не верю, что это конец. Не могу и не хочу поверить в это. Ты всё та же! И я... А что я? Изменился ли я? Как одержимый пытался выбить ту минуту счастья, что была рядом с тобой... А ты улыбалась. Тренировалась. Странно, но должность тренера постепенно перешла и прочно укрепилась за Биллом. Ревность. Никогда не думал, что буду на это способен. Что ж, спасибо тебе за то, что дала почувствовать новый мир...
- Я рада, что ты выкроил время и решил со мной встретиться, - открываю глаза. Предсказуемая картина. Я нашёл тебя. Ты разрушила тот призрачный мир, в котором я прожил так мало. Ты!
- Привет, Милинда, - обворожительно улыбаюсь. Знала бы ты, милая, скольких усилий она потребовала, эта чёртовая улыбка, - Рад видеть. Сколько лет, сколько зим, - тем не менне с места не сдвигаюсь. Посмотрим,что будет дальше.
- Ты всё же вспомнил обо мне, - слащаво улыбаешься. не зря я сразу ощутил к тебе некую неприязнь. Садишься ко мне на колени. Быстро. Смотрю мельком на часы. Половина одиннадцатого. Отлично. А я обещал Алекс прийти "пораньше"..., - спустя почти год! Длинная память, - саркастически молвила ты, неуклонно приближаясь... Как-то улыбка вяло смотрится, кажется. Но ты не замечаешь. Ха! Ещё бы!
- Самое плохое всегда в последнюю очередь вспоминается, - улыбнулся я. Лицо меняется, но твои губы всё же захватывают мои. Только бы выдержать.
- Что ты сказал? - будто это что-то изменит.
- Мел, - я подчеркнул это слово, - вообще-то я по делу.
- А что? Это уже не твоё "дело"? - удивляешься. Наигранно, впрочем, как и всегда. Проводишь пальчиком по лицу. Пытаюсь не реагировать. Чёрт, сложно.
- как видишь - нет, - пытаюсь встать. Ты, однако, не пушинка...
- И что же вдруг? - обижаешься. Опять же наигранно. Чушь!
- Это ты приходила ко мне год назад на квартиру, - скорее констатирую, нежели спрашиваю... - Зачем? - сажусь поудобнее. Ты уже сидеть точно не можешь.
- С чего ты взял, что это была я? - испуганно смотришь в глаза. Ты точно не станешь актрисой.
- Я не взял. Просто знаю, - помолчав, отвечаю... - Ну и?
- Я не обязана отчитываться перед тобой. тебя там всё равно не оказалось! - выкрикнула ты.
- Про "не оказалась" ты как раз осведомленна была отлично. Зачем ты эту чушь ЕЙ наплела?
- Кому ей? - невинно хлопаешь накладными ресницами... не понимаешь. Начинаю злиться...
- Не притворяйся! Всё ты прекрасно знаешь! Кто тебе открыл дверь? - тон начинает неклонно опускаться... Плохая примета...
- Девушка какая-то, - равнодушно молвишь ты. Какая-то?? Сжимаю подлокотники, но внешне остаюсь спокойным...
- И что же девушка?
- Деликатно объяснила, что ты вне дома. Почему я должна?
- Должна. Милинда! Ты хотя бы заметила, что это девушка была в инвалидной коляске? Не притворяйся, что не знаешь её! Благодаря милой прессе её теперь каждая вторая знает! не думаю, что с твоей пронырливостью, ты до сих пор считаешь, что она моя сестра! Зачем ты наплела невозможную ерунду, что у нас свидание? Ты хоть понимаешь, до чего ты её довела?
- До чего же? - в глазах мелькнул огонёк. Ты явно добивалась только этого. Какая же ты. не выдерживаю, вскакиваю... В испуге отстраняешься. Правильно делаешь, дорогая. Наклоняясь и шёпотом, но, видимо, так, что тебе сразу станосится не по себе.
- И запомни, милая, - наигранно улыбаюсь. да, нервы ни к чёрту, - я больше никогда не хочу тебя видеть, - провожу рукой по испуганному лицу, -  и больше не подходи к НЕЙ. Никогда! Ясно?! - сдавленно киваешь. Надеюсь, хоть сейчас поймёшь... Больше делать с тобой мне нечего.
- Куда ты? - опомнившись кричишь ты. Неужели ты настолько глупа?
- Не твоё дело! - грубо, пожалуй, слишком...
- Опять к ней, - в голосе скользит злорадство, - Отчитываться - где был, что делал. Да далась тебе эта инвалидка! Бегаешь за ней. Уверена, что она тебя просто "обожает". Особенно, если учесть, ЧТО писали в последнее время газеты.
- Замолчи! - уже срываюсь на крик. не могу понять, что тебя так пугает - выражение лица или голос, но ты убыгаешь. Вовремя. Очень. Звук хлопнувшей двери выводит меня из оцепенения. То, что она говорила... Есть ли смысл во всём сказанном?Есть ли хоть доля смысла в её разговоре? Ведь то, что писали... Нет..Нет!! не думать! Не хочу! Не надо!

Глава пятая
Часть третья
Коллекционная игрушка. Не ищи. Никогда.

Закрываю глаза. Тишина... Слишком тихо для нашего дома. Зачем я тебе это сейчас сказал? Сорвался? Что, полегчало, герр Том? Смешно! Не могу уснуть. Всё мерещишься ты. Я был идиотом. Только переодеваясь, понял твою улыбку... Я настолько безразличен тебе, что моё появление вызвала лишь твою какую-то сочувствующую улыбку? Нет! Я не верю! Не верю, что это так!! Холодно... 6 утра... Глаза закрываются, больше нет сил держваться... Уже не обращаю внимания на сдавленный шёпот в коридоре... Всё исчезает...
Щелчок ключа не даёт доспать. Кого понесло в такую рань? Недовольно поднимаю голову с кровати. отлично. Вчера не удосужился даже переодеться! Что ж, ещё не поздно. Душ, чистая футболка заменила старую, но что меня заставило всмотреться в материал футболки? Красный след от помады... Боже! Алекс! Что же она подумала? Что же... Я идиот! Это я виноват! Где? Где она? В порыве чувств выскакиваю из комнаты и замиранием сердыа понимаю, что твоя комната открыта... Что произошло? Что...что случилось?
- Алекс! - по инерции забегаю внутрь, но мне отвечает лишь давящая тишина. Без тебя... Комната пуста. Слишком рано для прогулок! Слишком! Окно раскрыто, коляски нет. Порыв ветра обдаёт лицо, невиддящие глаза прохладой... Сирень... на кровати лежит маленький букет сирени, печально поникший, сос кробью опустивший свои зелёные листочки... Дрожь. Что произошло? Что я вчера наделал?! Дрожащими руками беру букет... Письмл. Ты оставила записку. Мне... Или нет? Что ты сделала с собой? За что? Ровный методичный почерк, ровные строчки, которые в моём воображении сливаются в милый образ...

"Я знаю, что сегодня утром ты не застанешь меня в комнате, которую я даже своей назвать не в состоянии. Думаю, ты понимаешь и поймёшь всё, что я тебе напишу здесь.
Букет. Знаешь, это ведь ты приручил к себе, к букету. Это ведь ты спас меня в первый раз, оставив жить. Для чего? Ведь ты ничего не знаешь, Том. Для тебя... Знаешь, а Мел была права, всего лишь игрушкой, коллекционной игрушкой. Ведь у тебя таки много. Согласна, с ним больше приключений, они не поломаны и могут ходить. А у меня судьбы отняла это чувство - ходить. Знаешь, за вчерашний вечер я тебе благодарна. Очень. Ты позволил сделать мне последний шаг. Последний шаг, чтобы отвязаться от тебя, чтобы понять, что для тебя я - никто! Знай, для меня ты - тоже. Я просто ухожу. Я больше не хочу видеть твою фальшивую улыбку и несуществующие чувства. Может, я ошибаюсь. Я благодарна Биллу, что тогда, год назад, он остановил меня. Спас от меня самой. Может, стоило тогда поверить этой девушке?
В любом случае, Том. Букет... Оставь себе, как в память о коллекционной игрушке. Но меня не ищи. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.
Алекс
"
Озноб, состояние, которое я описать не в состоянии. Игрушка? Да как ты могла даже подумать об этом? Кто? Кто тебя так изменил? Где то безотчётное доверие с твоей стороны? Где та любовь? Неужели ты разучилась любить? Неужели... В беспамятстве сжимаю ни в чём неповинный лист бумаги. Не могу сдержать горестного, какого-то даже нечеловеческого стона. Букет! Во всём виноват ты! Я не могу! не могу понять причины! Неужели из-за вчерашнего! Это я! Я виноват во всём! Ваза. Ни в чём неповинная ваза летит в стенку. Осколки хрупкого хрусталя разлетаются... Тяжело, больно. Впервые понимаю, что плачу, впервые это чувство, это не из-за смеха, а из-за тебя! Во что ты меня превратила?Кто чья игрушка? Кто? Зачем? Как ты могла уйти?... Билл! Билл!
Резко разворачиваюсь к двери. Ты уже здесь. Пришёл полюбоваться на моё состояние? Что ж, любуйся, говори, что хочешь! Ведь это ты лишил меня её! Ты заменил ей меня! Ты!
- Доволен? - хрип вырывается из горла. Моё состояние даже описать сложно... Ты молча смотришь мне в глаза. Чего ты хочешь добиться? Чего? Ведь она ушла и от тебя тоже!
- Тем, что ты получил по заслугам - да. А вот тем, до чего ты её довёл - нет, - твоё спокойствие окончательно выводит меня из себя. теряю голову, теряю полностью контроль над собой.
- Да что ты сделал? - кричу. Любуйся, до чего вы меня довели, - Где она?
- Причём здесь я? Я не знаю, где она, - пожалуй, слишком поспешно. Нет, Билл. Ты знаешь, где она!
- Где? - еле сдерживаюсь, чтобы не подойти к тебе. Туман... Что же ты наделала? Что ты сделала со мной?
- Повторяю - я не знаю!
- Знаешь! - голос пугает даже меня, а ты лишь пожимаешь плечами. Твоё спокойствие выводит меня из себя.
- Отлично, не знаешь ты, знает Катрин! - я вскакиваю с ковати, предварительно захватив букет цветов. Я найду, я найду тебя во что бы то ни стало!
- Нет! - кричишь ты мне в след. Теперь я знаю, где ты...

Глава пятая
Часть чевёртая
Не довезли. Умерла.

Звонок. Руки до сих пор дрожат. Твой телефон предсказуемо не отвечает. Да что же это такое? Раздражённо отправляю телефон в карман. Ещё звонок. И лишь тишина в ответ. Пусто... и здесь, и в душе. А тебе, наверное, лишь смешно! Как ты ушла? Как смогла? Даже отвечать я могу на это вопрос - Билл. Заметь, не я, а Билл. Тебе он заменил меня. А я не хочу, я не хочу, чтобы меня заменяли! Я сам хочу быть тем, кем являюсь, тем, кем являешься ты. Больно. Понимаю, что вернуть тебя будет сложно. Больно. Я сам виноват во всём. Ведь она, уверен, знала о моих увлечениях и о моих "делах". Пусть не часто,не как раньше, но было... А ты терпела, ты не верила во всё это до конца, пока не убедилась сама... Ещё звонок. Тишина в квартире пугает. Руки дрожат, а перед глазами туман. Ещё раз и ещё раз. Звонок прорезает тишину... и ничего, ни зва, ни одного звука... ничего...
- Молодой человек. Вы кого ищите? - из соседней двери выглядывает старушка с добродушным лицом и мягкими чертами.
- Катрин, - машинально отвечаю я.
- Уехала она, уехала, - торопливо проговорила старушка, добродушно улыбаясь.
- Как... уехала... Совсем? - я не верил своим ушам. Ты действительно решила замести следы, чтобы я тебя больше никогда не нашёл... Что же я наделал!
- Не совсем, вы не волнуйтесь. К ней сегодня юноша приходил, рано утром. Что-то ей сказал и она убежала. Сказала, что в больницу и сегодня не придёт уж, наверное.
- А как выглядел этот молодой человек? - я знал ответ заранее. билл знал, где Алекс. Это он увёз её... подальше от меня.
- Ну...Я его неочень разглядела... Чуть повыше вас, в чёрных очках, кепке, волосы чёрные, длинные.
- Спасибо, - я прервал рассуждния старушки, поблагодарил и побежал к машине. Ты всё знаешь, Билл. Знаешь.

Как предсказуемо! Ты всё так же в её комнате! Не помня себя, влетаю в неё и останавливаюсь. Ты стоишь у окна и смотришь за окно. В твоих глазах светится какая-то боль, что-то такое, что приводит меня в чувство. Какая-то беспомощность, что ли. Не понимаю тебя! Отказываюсь понмать! И ты это знаешь, ведь так? И где она ты тоже знаешь! Ведь это ты приезжал сегодня утром Катрин, и увёз её тоже ты!
- Где они?
- О чём ты? - вздрагиваешь... Повораичваешься ко мне. Видимо я так жалок, что в твоём лице появляется даже сочувствие.
- Ты преркасно знаешь, Билл!
- Тебе письма не хватило? - ты всё так же спокоен, а вот я уже на грани. У тебя есть чему поучиться.
- Не хватило! Ведь ты был сегодня у Катрин!
- Был, Том. Да, я был у Катрин. Да, это я отвёз девушек.
- Куда? - это даже на голос не похоже.
- Этого я не знаю.
- Как? - я непонимающе посмотрел на брата.
- Катрин сказала, что отвезёт Алекс сама.
- И ты разрешил?
- Иначе ты бы быстрее докопался до истины.
Я метнулся к телефону. Что с ней произошло? Почему в больницу? Что? В какую? В каждой я искал Алекс Кант и в каждой мне равнодушным тоном отвечали, что сегодня такая не поступала. Отчаявшись, набираю снова и снова...
- Слушаю.
- К вам сегодня поступала Алекс Кант?
- Сколько лет? - монотонно, словно робот ответили на другом конце.
- 19, - машинально отозвался я. Что-то лопнуло внутри, ощущение чего-то страшного...
- Не довезли. Умерла, - спокойно, без выражения... До сознания никак не могло дойти, что я только что услышал.
- КАК?
- Вскрыла вены. Не довезли. Умерла...

Ты виноват! Виню всех.
- Вскрыла вены. Не довезли. Умерла... - трубка выпала из руки, глаза остановились. за что? За что ты так со мной? неужели я заслужил такое мучение - знать, что ты мертва, знать, что это я  виноват, я! Знать, всё знать... и жить? Ты отомстила мне за всё, за всё, что я тебе сделал... Ты... Ты давно об этом мечтала. Не получилось полтора года назад - тебя спас я, не получилсь год назад - вовремя подоспел Билл, зато тепер ты выполнила то, чего добивалась. Ты убила меня изнутри, просто растоптала мою люббовь, мои чувства. Ты! Ты!
- Нет! - крик, нечеловеческий крик разрывает мою глотку. Сил не хватает уже больше ни на что. Даже ты, Билл, в испуге забегаешь в комнату. Это ты виноват! Ты их не довёз! Ты не согласился! Во всём виноват только ты! Виню всех! Виню её, виню тебя! Всех!
- Том, что произошло? - ты в испуге подбегаешь ко мне и пытаешь обнять. не надо! Не нужно больше мне все ваши извинения!
- Ты виноват, - со злостью сквозь слёзы шепчу я, - Ты!
- Да что же это такое? - растерянно шепчешь в ответ.
- Что? - я поднимаю глаза на тебя. Видимо я настолько жалок, что ты пугаешься, - ЧТО? - повторяю я, вскакивая, - Что? - почти кричу,-  Это ты её убил! Убил!
- Что? - ты отшатываешься. Правильно делаешь, - Что ты говоришь? Это ошибка! Она жива! Он просо не могла этого сделать! Я знаю! не могла! - отчаянно кричишь. Что ж, пусть и тебе будет больно! Ведь ты её тоже любил! Так?
- Это так! Это ты виноват! Понимашь!? Это ты отпустил их! Ты! Ты! - я в непонятном состоянии вылетел из её комнаты. Дрожь, состояние, будто ничего, совсем ничего не поддерживает тебя. Невидящий взгляд. даже представить сложно, что это состояние можно вообще пережить. Отчаяние, полное отключение от мира, ты меня уничтожила, просто уничтожила...изнутри. Больно. Я больше не увижеу твоих сияющих ультрамариновых глаз. Больно. не услышу смеха и нежного голоса. Больно. Я не смог помочь тебе вернуться к нормальной жизни... Больно. Во всём виноват я... Больно.Не верю. Встаю с кровати, набираю знакомый номер. Гудки.
- Слушаю, - вздрагиваю. не может быть! Неужели моё состояние настолько плачевно, что у меня развиваются галлюцинации?
- Алекс?
- Вы ошиблись номером, - отчеканили на другом конце и отключились. нет, невозможно! Невозможно! Вновь набираю номер.
- Да.
- Катрин! Что с Алекс!? - проклятый голос не слушался и то и дело сбивался.
- А что с ней должно было случится? - невозмутимо отозвалась девушка. Или вы поссорились? Её у меня нет.
- Катрин! Не надо делать вид, что ничего не произошло!
- Да что же?
- Хочешь, чтобы я всё рассказл? Что ж. Сегодня утром к тебе приехал Билл, в машине которого была Алекс. Так?
- Допустим, - холодный тон. Я угадал.
- Что было дальше я не знаю, но теперь Алекс, - голос дрогнул... - Алекс мертва...
- Что? - крик, неподдельный, как-то слишком... Трубку кинули на рычаг и я отчётливо услышал короткие гудки... Не понимаю, ничего не понимаю. Тяжело, больно, очень...
Я лёг на кровать и начал прокручивать в голове всё её письмо... Щелчок замка. Ты куда-то уходишь? Куда? Выскакиваю в коридор, но квартира пуста... Ты бежашь второпях к машине. Зачем? Недоумённо провожаю тебя глазами. Что произошло? Что?... Возвращаюсь в комнату. Голова раскалывается и так хочется просто исчезнуть, но я вновь начинаю прокручивать в голове её письмо... "Я благодарна Биллу, что тогда, год назад, он остановил меня. Спас от меня самой." Нет, ты не могла так почтупить, так жестоко уничтожить меня изнутри! не могла! Просто не в состоянии была! Такие строчки не пишут перед сознательной гибелью. Я должен всё узнать. Вскакиваю с кровати. Я должен всё проверить. Бегу к машине. Я должен... Я обязан.
Машина резко тормозит у морга. Я должен по крайней мере попрощаться с тобой. Просто должен. Влетаю в это ужасное заведение.
- Молодой человек! Вам кого? - похоже здесь не различают разниы между живыми мёртвыми. Здесь всё полумёртвое...
- Алекс Кант! Я её друг!
- Если бы были другом, то не была бы она здесь, - усмехнулись мне в ответ. Подождите здесь. Я сейчас вывезу её...
Холодно, страшно и... больно. Отказываюсь верить в то, что ты на самом деле смогла это сделать, смогла докончить начатое дело... Cжимаю виски в тщетной попыткеуспокоиться. не получается.
- Вот, - как-то даже презрительно и сочувствующе. Простыня откидывается и... Даже не сразу я смог понять, кто передо мной...
Бледное окаменелое лицо, светлые волосы спадают ровными волнами, тонкие губы, прямой нос... И эта девушка ушла из жизни столь рано? Из-за чего? Это не Алекс! нет! нет! Алекс жива, и он её обязательно найдёт... Как же жесток мир. Сейчас кто-то плачет по этой девушке, кого-то она лишила внутренней жизни, убив чувство по крупицам, самостоятельно и осознанно...

Машина медленно и как-то лениво притормозила у входа в подьезд. Журналисты... А я так устал от всего этого, от вынужденной улыбки, особенно теперь. От видимого отличного настроения. Особенно сейчас. Долго держать в тайне это будет нельзя. Ежедневные прогулки с Алекс не могли быть не замеченными со стороны прессы.
- Мистер Каулитц, - ко мне тут же подбежал журналист с горящими глазами. Ждут сенсации? - Мистер Каулитц. Говорят, что Алекс Кант покончила жизнь самоубийством. Сегодня утром её видели в машине вашего брата. Это правда? - Ах, они ещё и издеваются, ещё глубже расковыривают кровоточащую рану!
- Вы, наверное, ошиблись, - улыбка, кажется, не совсем удачная, - Это всего лишь слухи, - не утруждая себя извинениями и объяснениями дальнешего, я прошёл мимо и облегчённо вхдохнуть смог только тогда, когда за мной закрылась дверь кваритры. Больно. Особенно сейчас. Жестокие люди. Я обессиленно опустился на стул в кухне. Вот тот самый мостик, на котором я она любила сидеть и смотреть на улицу, любуясь закатом или рассветом, на котором её спас Билл. Вот её стул, заботливо сколоченный обоюдными силами, вот её кружка... Здесь всё напоминает о ней. Тяжело и больно вспоминать. Встречу на конкурсе, её взгляд, номер, аварию, больницу, её отказ, прогулки в парке, её взгляд и смех никогда не выйдут из моей головы. Больно, особенно сейчас... Воспоминания нахлынули волной, покрывая с головою. И сейчас я отказывался верить, что тебя нет рядом со мной. Что твоих глаз я не могу сейчас видеть, не могу ощиутть бархат кожи и этот пьянящий запах, что сводил меня с ума. Не увижу тихого кроткого голоса и заливистого смеха... Ведь я любил. Впервые и осознанно, а ты... Ты убила меня изнутри, растоптав чувство. Просто исчезла... Ты жива. Но где ты? Щелчок замка, шаги... Ты вернулся. Нужно поговорить...

Побег от жизни, побег от него.

Квартира на окраине Берлна. Пока, на время. Маленькая, аккуратная и чисто прибранная квартирка с видом на пустырь. Но даже это не омрачает прелести со вкусом уставленной комнатки. Маленький стол с непотушенной с вечера лампой. Аккуратная кровать в углу. У окна стоит девушка, грустно опустив голову и как-то безучастно смотря на этот пустырь. И в её душе было пусто сейчас, как будто у неё забрали всё, в один миг лишив всего и как-то запоздало поняв, что вернуть это необходимо. А она не верила самой себе. даже восторг её состояния, её возможностей не радовали её. Она ушла, сама сделала свой выбор. Тёмные волосы развевались на холодном ветру. А она вспоминала тот вечер. Тот вчерашний вечер, когда он... он просто накричал, ушёл и... он больше не увидит её. Она помнила утро, когда второпях собирала вещи, как умоляла Билла увезти её к Катрин, а лучше сразу в больницу, как дрожащей рукой писала ему прощальное письмо. Всё было вчера, а, кажется, что вечность назад. Она представляла, как он читал это письмо. Обрадовался или огорчился? Она этого не знала. Соседка Катрин сказала, что приходил юноша, пока они были в больнице. А она решила несмотря на его боль исчезнуть из его жизни. Просто и навсегда. Берлин большой, и искать её он вряд ли захочет, афишируя свои чувства. Для его имиджа это полный крах. Она была уверена, что на это Том просто не решится. И внутренне радовалась. Радовалась мести, что учинила ему, радовалас, наконец маленькой свободе.
- Алекс, тебе нельзя так доло стоять, - сзади к ней подошла Катрин, - Ну что ты?
- Да так, ничего. Вспомнилось, - девушка отвела взгляд с пустыря и повернулась. Ноги ещё с трудом слушались, но слушались. И девушка, упорно занимаясь, добивалась того, чтобы уже сегодня вечером она смогла бы хотя бы по комнате передвигаться, а она слышала, что это возможно.
- Может, ты погорячилась?
- Нет. Я больше не хочу так жить. И пусть он всё знает. Надеюсь, Билл ничего не расскажет, где меня можно искать.
- Ты его любишь?
- Кого?
- Билла.
-  Не знаю. Ничего не знаю. Я уже не знаю Тома, не знаю, что ожидать от него. А Билл заботился обо мне почти весь этот год. И я успела привязаться к нему.
- Твои чувства всегда оказываются только на уровне привязанности?
- Не знаю, - возможно, - девушка без сил опустилась в кресло. Зазвонил телефон, требуя взять трубку. Алекс по привычке приняла вызов.
- Слушаю, - устало начала она. Трубка ошалело молчала, а потом в голосе она узнала...
- Алекс? - девушка вздрогнула.
- Нет, вы ошиблись номером. Не дожидаясь, пока очнётся том, она швырнула трубку на кровать.
- Что-то случилось? Кто звонил? - лицо Алекс побледнело, сделалось каким-то испуганным.
- Он, - её голос прервал телефон. Катрин взяла трудку. Разговор продлился недолго. Илишь когда Катрин в страхе вскрикнула "ЧТО?", сердце Алекс защемило. телефон вновь улетел в непонятном направлении, а Катрин растерянно смотрела на подругу.
- Ну что он? - безучастно поинтересовалась Саша.
- Саш! Саш! Он говорит... Он говорит, что ты умерла... - побелевшими губами произнесла девушка.
- Что ж, он прав. Для него - да.
- Да как ты можешь?! Как ты можешь так говорить? ты бы слышала его голос, ты бы его слышала! Он говорит, что ты умерла! Он не шутит! - закричала в отчаянии девушка, - Как ты не понимаешь!?
На глаза навернулись слёзы. Она всё ещё его любит. Умерла... нет, это всё было слишком жестоко. Слишком бесчеловечно, ведь он не виноват, что... что он такой. Не винова, а она не поняла, а она не приняла, а он сейчас страдает.
- Надо собираться, -  тихо прошептала девушка, вставая и медленно приближаясь к шкафу. Это новое ощущение ходить. Вот как он его отблагодарила. Она почти ненавидит себя,а  в глазах слёзы и боль... Руки дрожали. В отчании она опустилась на пол и заплакала, горько и безысходно. Просто потому. что нервы больше не выдерживали, отказывались дальше работать, и она тоже отказывалась больше притворяться. Она не знала, сколько прошло времени в забытьи, но её слух прорезал звонок в дверь. Вскочив, она понеслась к двери и не глядя распахныла её. Глаза ещё смутно видели и воспринимали окружаюую действительность, только чуть дверь приоткрылась, как девушка ощутила на лице беспорядочные поцелуи, от которых она просто таяла. Раскрыв глаза, она увидела перед собой Билла. Глаза были настолько грустны, но сейчас настолько оживлены, что девушка невольно улыбнулась юноше. А он, забыв обо всём, целовал её глаза, губы, шею. Он не мог поверить, что перед ним она, она настоящая, стоит. Главное, стоит!
- Ты жива! - отчаянно прошептал он, наконец отрываясь от изумлённой и восторженной девушки, - ты жива! А я так боялся! Я не верил всему! не верил! - он крепко обнял хрупкое создание.
- Чему не верил? - Саша мягко высвободилась из его объятий. Он очень милый, даже слишком. Она его любит... как брата. Он стал для не очень важен, но... но разлюбить Тома она не могла, пока не могла.
- Ты разве не знала? - он недоумевающе всматривался в её глаза. И в них он читал то, что так боялся прочесть. Он не будет, не сможет мешать их счастью. И... и всё сможет начаться только когда она это скажет. Он поторопился, но сейчас не важно, ничего не важно.
- Чего? - Алекс тревожно смотрела на Билла, в глазах которого вдруг она прочитала какую-то безнадёжность и беспомощность, что-то грустное и... и боль за несуществующую мечту.
- Вести сообщили, что Алекс Кант умерла. Том так сказал, он обзванивал все больницы, что произошло?
  Девушка вдруг рассмеялась, радостно улыбнулась.
- Я всё объяню позже. Видишь - я жива, и я могу ходить, Билл! Понимаешь - ходить! - она счастливо улыбнулась и крепко прижалась к груди парня, закрыв глаза. Эти два человека стали для неё самыми близкими и любимыми, но выбрать... Не сейчас.
- Ты куда-то собираешься? - Билл в удивлении окинул комнату, в которой царил беспорядок и хаос. девушка смущённо опустила глаза.
- Да.
- Куда?
- На квартиру. Катрин дала мне в моё распоряжение небольшую квартиру на окраине Берлина. На первое время. Пока я не найду работу... Хотя, какая работа? У меня даже образования нет - только школьное.
- Ты не вернёшься? - девушка покачала головой, - зачем ты так? Знаешь, каким он был сегодня утром?
- Каким, Билл?
- Да ты знаешь, что было с ним сегодня? Он чуть с ума не сошёл, да и я тоже!
- Что-то случилось?
- Он искал тебя. Он вообще на себя не похож! А в одной больнице ему сообщили, что Алекс Кант умерла.
- Умерла?
- Да... А он поверил. Понимаешь? Он сечас себя винит во всём этом! Понимаешь? Себя! И меня тоже! Прошу, вернись к нам, - моляще прошептал солист.
- Билл, - голос девушки невольно срывался, - Я... я просто не смогу вернуться к нему, понимаешь? не смогу. И моё решение окончательно. А насчёт Алекс Кант. По паспорту меня зовут иначе. Он потом поймёт всё. Он умный. Он найдёт ещё своё счастье. Я хочу просто исчезнуть, Билл. Исчезнуть,-  прошептала девушка. На глаза наворачивались слёзы. Она себя всегда, всю жизнь корила за своё упрямство, и сейчас. Ну что ей стоило простить его многочисленные измены, его холодность и вернуться... Для чего? Чтобы вновь стать изнеженной коллекционной игрушкой? Нет, она бежит от этой жизни, бежит от него. Она просто больше не хочет его видеть. Так будет легче забыть.
- Саша, - Билл прижал к себе это хрупкое маленькое существо, отважившееся сбежать из хорошо укреплённой крепости и пуститься в самостоятельное дальнее плавание. Он боялся за неё, боялся и трепетно ждал её слов... Которые убили его надежду, - Сашенька, -тихо прошептал юноша. А девушка, под давлением стольких чувств, вдруг расплакалась, прижавшись к такой тёплой и родной груди, - зачем ты так? Ну? Ну что ты! Всё будет хорошо...
- Хорошо, - повторила Алекс, - Всё будет хорошо, - повторила она, закрывая глаза и зарываясь в чёрные мягкие пряди.

Такая же... Холодная, неприступная... и родная.

Три года спустя. Москва.
- Билл, сколько можно собираться? Мы не на показ мод идём и не жарким летним днём! - Том недовольно сцепил руки в замок, ожидая своего брата в номере. Билл как всегда задерживался и заставлял ждать.
- Да, Том, сейчас. Мы никуда не опаздываем. Это не деловая встреча, а вылазка по городу, - откликнулись из-за двери.
- Убил бы я Дэвида за эту "вылазку" - пробурчал недовольный гитарсит, - Я бы это назвал забег на дистанцию n-километрового расстояния. Ты на градусник смотрел?
- Смотрел. Мы же всего лишь в кафе спустимся, а потом лично я собираюсь хотя бы до Кремля дойти,-  резоннно отозвался солист.
- Ну дойди, - усмехнулся Том, представляя, как Билл, привыкший к теплу и уюту, улепётывал от фанатов в шубе, прыгая через сугробы в 27-градусный мороз.  Настроение, как ни странно, эта картина улучшила. С другой стороны зимняя Москва казалась ему какой-то сказкой, тем более сейчас перед Новым Годом, когда осталось до заветного боя курантов всего три дня, и жители города уже спешно готовились к празднику. Повсюду витало это непередаваемое чувство счастья и наивной веры в чудо.
- Знаешь, а это ведь её страна, - задумчиво произнёс Билл.
- Ты прав. такая же, как она... Холодная, неприступная... Но какая-то родная и... верящая в чудо, - как на автопилоте отозвался гитарист, - Как думаешь, она ведь жива?
За чуть приоткрытой дверью воцарилось молчание...
- Думаю, да...
- Она ведь смогла ходить? - с надеждой в голосе продолжил том.
- Надеюсь...
- Пошлите, - дверь приоткрылась и на пороге показался Билл. Особо конспирироваться солист решил не таким уж и важным, но утеплитсься всё же согласился. Не тратя время на обсуждения нарядом, парни весело выбежали на заснеженную улицу, где сразу ощутили силу Российских морозов.
- И как тут люди живут? - поёжившись, поинтересовался Билл. Том усмехнулся. А его брат ещё и до Кремля добежать хотел. Мечты...
- Ещё и не в такой температуре, - заверил Густав, который русский и Россию знал лучше всех их вместе взятых.
- Наверное, только ледышки, - отозвался Билл, у которого нос уже был красный, - Даже здесь холодно до чёртиков, - солист надул губы и зябко поёжился.
- А как же поход на Кремль, - вклинился Том.
- Да пошёл ты. Какая прогулка до Кремля? Хотя бы до кафе дойти. Надеюсь, что там хотя бы английский знают.
- Надейся, - бросил Георг, уже наблюдая за стайкой девушек, выбегающих из соседнего кафе.
- И как им не холодно? - Том с любопытством рассматривал короткие шубки и сапожки на каблуках заливисто смеющихся девушек, которые даже не замечали присутствия парней на тротуаре. Группа состояла из пяти девчонок, которые над чем-то шутили и постоянно обращались к парню, шедшего рядом, который в свою очередь поддерживал невысокую и хрупкую девушку. Девушка весело смеялась и, очевидно, тоже во всю подкалывала парня.
- Привычка, -  Билл повернул голову в направлении команды. Группа уже нагло пыталась играть в снежки, смеясь и засыпая колючее вещество за воротник. Ощущение праздника и веселья передалось и солисту. Он улыбнулся. Том, наблюдая за улыбающимся братом невольно усмехнулся и кинул взгляд туда, куда, как будто не замечая остальное, смотрел Билл. Девушка, недавно шедшая рядом с парнем, сейчас, весело смеясь, бежала им навстречу, уворачиваясь от снежков. Миниатюрная фигурка была заботливо укутана в коротенькую чёрную шубку, шапка в беге немного накренилась, открывая ушко и выпуская на волю рассыпавшиеся по плечам тёмные волосы. Густав с Георгом уверенно продолжили путь,не особо ожидая Тома и билла, которых эта девушка невольно заинтересовала. Том вспоминал Алекс... Ему вдруг показалось, что это она сейчас бежит ему навстречу. Ультрамариновые глаза, заливистый смех... Но город другой... Но девушка БЕЖАЛА... А ему всё казалось, что вот-от он увидит смеющееся лицо, и всё вернётся на свои места. А билл внимательно изучал лицо девушки. Его посетила мысль, что быть может это она, его Алекс, сбежавшая когда-то от них... Он невольно вспомнил их последний вечер, когда она дала ему адрес своей новой квартиры. Как предсказуемо. По этому адресу даже близко не было Алекс. Он искал, сбился с ног, как и Том. Проверяли все вылеты в аэропорту и поездах, но Алекс Кант нигде не было... Через полгода, отчаявшись, Билл отправил запрос на адрес в Питере. Такого адреса даже не существовало. нет, был когда-то, но теперь эти дома снесли... Последняя нить оборвалась, но надежда... надежда на спасение и любовь ещё жила, теплилась где-то в закоулках души...  Но... Как она здесь? Кто она? Девушка обернулась и не заметила, как налетела на парней. За спиной раздался смех. не выдержав удара, Том сел в сугроб и удивлённо всмотрелся в лицо девушки. А она задорно рассматривала его из-под полуопущенных ресниц.  В глазах зажёгся какой-то детский и озорной огонёк.
- Простите, - улыбнулась она, вскакивая, как на пружине. А Том не мог прийти окончательно в себя. Чем чёрт не шутит...
- Алекс? - он резко встал. Билл внимательно наблюдал за лицом девушки, пытаясь найти в нём отголоски прошлого, но она лишь заливисто рассмеялась и по-детски замотала головой.
- Вы ошиблись, наверное.
- Сандра, ну сколько можно. Пошли играть! - девичий смех заглушил голос девушки. Она озорно прищурилась и стремительно убежала к подругам и парню, убегая от застывшего Тома. А ему всё казалось, что это она... нет, видимо, померещилось...
Близнецы догнали Густава с Георгом только уже у входа в кафе.
- Кого вы там сшибли? - Густав изучающе осмотрел меню. Даже с его знанием языка, половину он не понимал. Упрямые близнецы решили зайти в кафе "попроще", не расчитанное на наплыв иностранцев. Поэтому всё меню было написано с чисто-русским гостеприимством только на русском и тоько мелким шрифтом с закорючками, что ещё больше мешало пониманию слов.
- Да так, никого, - виновато отозвался гитарист.
- Заметили, что они с одного курса? - потягивая непонятно как добытый сок, процедил Георг.
- С чего ты решил? - близнецы явно заинтересовались этим фактом.
- Скорее всего с иностранного какого-нибудь, - пожал плечами басист, - или связанного с международными отношениями. Они в качестве практики пока мы проходили раз пять с русского на французский и английский перескакивали, причём не просто так, а достаточно чисто.
- Подумаешь, - Том демонстративно повёл плечом. Ему никак не хотелось даже виду подавать, что он заинтересовался малознакомыми девчонками, а точнее девчонкой с ультрамариновыми глазами и безумно знакомым акцентом. А в душе что-то пело. он чувствовал, он все эти три года верил, что рано или поздно найдёт свою Алекс...
Парни углубились в изучение меню. не прошло и минуты, как возмущённый Том кинул на стол книжку.
- Это невозможно! Мало того что холод собачий, так и ещё хотя бы слово в меню  на немецком было! Я даже таких букв не знаю! - парень надулся, ожидая, что Густав, который в ходе долгого спора ухитрился добыть хотя бы спагетти, соизволит ему перевести. Заметив его взгляд, барабанщик пожал плечами.
- Это не ко мне. Я сам только седьмую часть перевёл.
- Боже... Нам дадут  здесь хотя бы переводчика, - простонал Том, пожирая глазами спагетти. Прогулка провалилась, поход в кафе увенчался голодом, а мечта Билла "дойти" до Кремля так и осталась мечтой... первый день удался! Но Том втайне надеялся, что всё только ещё начинается, что завтрашний день перевернёт всё его понимание о жизни...

Неужели... Ты?

Гитарист, не тратя времени на ужин, прямиком отправился в номер. Здесь, еле отогревшись, он тут же залез в интернет. личность сестры Константина Ларе его сильно заинтересовала. Он мог поспорить, что эту девушку он знает или видел совсем недавно. Страница за страницей и всё не то, контракты, успехи. Где же? Неужели он снва ничего не найдёт? Хотя прошлые его усилия, когда он искал материалы по Алекс, были не лучше... И здесь было ощущение, что будет повтор пройденного. Вот она, страница, которую он столь давно искал...
"Алессандра Ларе, - гласил источник, - 29 декабря 1992. Сестра известного бизнесмена Константина Ларе. Рядом с братом засветила два с половиной года назад на одной из премий. Студентка Московского университета иностранных языков переводческого факультета. Очено проходит курс того же университета на факультете Международных отношений. Информации по этой особе очень мало, её прошлое неизвестно, но сейчас Сандра часто появляется рядом с братом на всевозможных конференциях. работает в его компании переводчиком."
Столь мало, что Том поначалу даже не поверил, что это всё, что нарыли пронырливые журналисты. Пролистав, он увидел Константина в строгом костюме на одной из премий, датированной позапрошлым годом. Рядом стояла невысокая брюнетка в длинном и достатоно открытом платье. Красивое тело и фигура быстро завладели вниманием гитариста, но бросив беглый взгляд на лицо девушки, он уже не смог оторваться... Ультрамариновые глаза манли, искрясь непонятным ему светом. В этом лице и фигурке он узнал вчерашнюю девушку. Кажется, её тоже назвали Сандрой... Но эти ультрамариновые глаза... Сейчас, присмотревшись, в глубине этих глаз он отчётливо прочитал боль и грусть, тоску и что-то ещё... И сегодняшний рисунок. Когда он вернулся в холл, картинки и папки не было... Значит, это рисунок Сандры. Роза и сирень. Снова опять.. неужели? неужели Алекс?...

Доработка. Возвращение в прошлое.

- Ваша работа требует небольшой корректировки, - немного полноватый мужчина лет 50 протянул девушке толсутю папку. Сандра подняла на учителя свои глаза и непонимающе покачала головй.
-  Но... Но Владимир Константинович, я описала всё, что было нужно! Всё, каквы просили.
- Тебе нужна практика в немецком языке, - уверенно отчеканил мужчина, улыбнувшись, - Я переговорю с Тимом и Константином Михайловичем. Тебе нужна не сколько практика говорения. В смысле грамматики всё верно, просто ты ещё недостаточно знаешь страну. Что у тебя с работой?
- Всё так же, - пожала плечами чуть огорчённая девушка, - сейчас серьёзный наплыв туристов, так что без работы не остаюсь.
- Я переговорю с твоим начальником, - кивнул преподаватель, разворачиваясь к двери, показывая тем самым, что разговор закончен. Как только дверь закрылась, как из противоположной двери вылетел встрёпанный Тим.
- Тебя где черти носят? - юноша хабавно поморщил нос и в нерешительности остановился в двух метрах от девушки. Он отлично знал её досконально:все её привычки, её страхи и предпочтения.
- А что такое?
- Что такое? Пошли скорее, а то опоздаем.
- Да куда?
- Почему твой мобильный молчит? Мне твой шеф звонил - требовал на рабочее место Сандру Ларе через час. Если ты пошевелишьс. то мы ещё успеем, - парень бесцеремонно схватил девушку за локоть, и они вместе вылетели из аудитории.
- Подожди, - девушка с размаху опустилась на широкое переднее сиденье самой обычной нивы. Тим не был тем "станадартным" студентом высококвалифицированного Вуза, которого обычно рисуют в книгах или в словах. Пять лет назад этот тогда ещё совсем робкий и неуверенный в себе юноша приехал покорять столицу из далёкого Мирного. Денег поначалу было маловато, но упорный и честолюбивый Тим уже через два года смог купить небольшую квартиру в Москве, а не жить в общежитии, ещё через два года юноша с гордостью показывал все свою сверкающую и начищенную Ниву,- Тим, мне домой забежать надо. Я папку оставила.
- Без проблем, - Тим задорно и лучезарно улыбнулся и захлопунл дверцу.
Через полчаса Нива притормозила у небоскрёба в центре Москвы.
- Мне с тобой?
- Пошли, - проветришься, - девушка рассмеялась и выскочила из машины. Тим был вечно смеющимся и весёлым человеком, особенно когда чувствовал, что его собеседнику нужно это. И сейчас студент изо всех сил старался рассмешить девушку, чему она была безумно благодарна ему. Весь путь до этажа прошёл в смехе. Смеясь, они забежали в холл. не прошло и секунды, как из гостинной послышался радостный крик.
- Сани! Сани! А у нас гости! Ты надолго? - Мари выскочила навстречу им в коротком розовом платьице с смешно оттопорщенными русыми косичками и радостным выражением на лице, - Тим! Тимочка! Тимофеечка! - девчушка от радости варьировала имя парня на все лады, попременно обвивая тонуими ручоками то шею девушки, то вдруг резко переключаясь на студента. Тим был её лучшим другом и защитником. тем человеком, с которым Мари могла болтать без умолку и веселиться.
- Маш, я на секунду. А кто пришёл? - Сандра улыбнулась зедорной мордашке племянницы.
- К папе, - строго и серьёзно ответила девушка, - По работе. По поводу размещения группы, как я поняла, - лицо девчушки моментально сделалось серьёзным и взрослым, что было забавно для её такого ещё крошечного возраста.
- Что за группа?
- Tokio Hotel. Они к нам на неделю или больше. Я ещё не поняла, - как бы извиняясь продолжила девчушка. Заражённая окружавшей её атмосферой, Мари тоже мечтала быть в будущем такой же, как е ё мама, как её тётя, а точнее лучшая пдруга - Сани. Девушка чуть помрачнела, но тут же весело улыбнулась.
- Сани! Проходи, у нас гости! - из гостинной выглянул Костя.
- Кость. Я на секунду. Ты же знаешь. Я только папку забрать. Летиции привет, - девушка аспех чмокнула пелмянницу, дала секунду для прощания ей и Тима и выскочила из квартиры.
- Твоя Мари просто прелесть, - задыхаясь от бега, пробормотал Тим.
- Смотри не влюбись, - улыбнулась девушка, садясь в машину.
- Почему бы нет? Или ты против? - юноша лукаво прищурился.
- Почему я должна быть против? Вы отично смотритесь вместе, - рассмеялась девушка...

Люблю и ненавижу. Я заставлю тебя, чего бы мне это ни стоило.

Секунда, вторая, пятая... Минута, ещё одна... И с каждым мгновением всё ближе к чему-то новомоу, к чему, что произойдёт. без этого нельзя. Наша жизнь порой непредсказуема для нас самих, а это так захватывающе. Но иногда я бы всё отдал, чтобы вернуться в прошлое. Ведь ты жива? Да? Если бы не тот вечер, наверное, всё было бы по-другому. Я верю в это. Верю уже три года. А ты исчезла, стёрла своё существование из нашей жизни. Больше я не слышал о тебе, как странно, а ведь так хотел услышать хоть что-то, хотя бы мизерную весточку... Но ты замела следы, ты, как будто игрушку, забыла меня. Или не меня? Или не забыла? Эти вопросы. без ответа, без определённого ответа, с правом на призрачное существование и надежду, надежду на то, что когда-нибудь я встречу тебя, когда-нибудь я найду тебя, узнаю в толпе. Но как я ни всматривался в лица встречных, тебя найти не мог. лишь отголоски встречал я на своём пути, а тебя не было. Я умираю. медленно, но верно. Душа. Что это такое? Выдуманное человеком подобие совести? Или это что-то живое, живущее в нас? Забыть, забыться, исчезнуть, но найти тебя, найти и больше никогда, слышишь? - никогда не отпускать! Я просто не позволю уйти тебе от меня. Или не от меня? Что произошло в тот день? Почему в первые дни я слышал сдавленные всхлипы в комнате брата? Почему его бледность иногда стала пугать меня, почему? Зачем ты так, Алекс? И что знал он? И он молчал, а ты сказать не могла. Как заколдованный круг, без выхода, без вывески exit на очерёдном перевороте на чистый лист. Просто жизнь и существование... А ведь сегодня твой День Рождения должен быть... тебе уже 23 года. Взрослая.... Совсем взрослая...
- И где твой брат? Неужели так долго можно собираться? - над ухом прогремел голос Дэвида, отчего я невольно вздрогнул. Натянув уже привычную чуть приторную улыбку, я процедил.
- Дейв, ты знаешь Билла. Скоро подойдёт.
- Скоро? У вас через несколько минут встреча с переводчиком, а через час - интервью! - всё больше расходился Йост. Вот так всегда.
- Дейв, спокойно. Переводчик не сбежит. Кстати, это переводчик или переводчица? - уже, скорее по привычке, от которой столько раз пытался избавиться, ежели от интереса задаю вопрос.
- Ты опять начинаешь! - продюссер укоризненно шмыгнул носом, - Ты когда-нибудь успокоишься?
- Когда-нибудь - может быть, - почти сухо откликнулся я. Сил не было вообще.
- Том, я тебя прошу, ну хотя бы переводчицу оставь в покое.
- С чего вдруг? - я удивлённо всмотрелся в лицо Дейва. Раньше он такой прыти по отношению к моим увлечениям не выказывал.
- Просто не надо, - упрямо продолжил Йост, - Насколько мне известно, эта девушка...
- Меня ждали? - дверь распахнулась и в комнату влетаешь ты. Не прошло и часа! Ты всё тот же, но в глазах.... В них иногда я замечаю такую тоску и боль, что сердце сжимается от жалости к тебе. За что ты так себя? Из последних сил пытаюсь вернуть себе радостное выражение лица.
- Да нет, ты что - ты опоздал всего лишь на полчаса, - язвительно начал я. Тяжело...
- Том, не язви, - отмахиваешься ты. Впрочем, как всегда, - И к чему была такая спешка? - недовольно садишься с размаху на диван.
- Сейчас должен подойти переводчик.
- Поздравляю, Билл. ты ещё не самая большая капуша, - улыбнулся я. Тебя нужно развеселить или позлить. Хоть что-то, главное, чтобы ты начал раскрываться, Билл. А ты только ещё больше закрываешься от всех. Я уже боюсь за тебя, за нас. Ты закрылся от всех... За эти три года.
- Том. Прибереги свои приколы для переводчицы. На мне практиковаться не надо, - ты стал другим. Это видно.
- Я просто тренируюсь, разминаюсь, - улыбнулся я, поворачивая голову к двери, куда уже входил Константин. Либо переводчик отсиживается в соседней комнате, либо Костя сам решил попереводить и поработать с нами. Странно всё это...
- Константин, - Дейв широко улыбнулся. Напряжение пошло на спад, но ещё незримо давило. Давило и угнетало, - Мы вас и ждали. А где же твоя спутница? - дежурное рукопожатие и полуискренние улыбки. Как же здесь всё пропитано фальшью. тяжело. Опускаю голову, больше нет сил притворяться всё тем же. Я не тот, не такой же. Ты меня изменила, поменяла, что-то заменила во мне, дала почувствовать то, что ни одна другая бы не смогла заставить чувствовать меня... Я люблю, люблю... И ненавижу. ненавижу за то, что ты так ушла, за то, что ты такая, за то, что встретил, за то, кем стал без тебя - куклой, послушной марионеткой с долей чувств и желаний. Но чувств лишь убивающих эту марионетку, а желания... А эти мечты несбыточны. Я не человек, я призрак. Призрак чего-то уже отжившего, призрак прошлого...
- Она сейчас поднимется, - отозвался Константин. Даже головы поднять сил не было. Туман. Тяжело, - А почему твои подопечные такие понурые?
- Не выспались. Вчера полночи в клубе куралесили, - я усмехнулся. Если Дейв считает, что куралесить - это сидеть в VIP-зоне и лениво потягивать коктейль, отмахиваясь от всяческих рода предложений, то мне его жаль, - Это они сейчас такие. Скоро в себя придут, - нет, Дейв, не придут. Не сможем. ни я, ни Билл. И ты догадываешься, знаю, догадываешься, почему.
- Думаю, Сани поднимет им настроение, - усмехнулся Константин. Сани?? Та самая Сани? не успев додумать, я услышал голос который заставил меня вздрогнуть. Ах, да... не только меня...

- Простите, что немного заставила ждать, - в комнату почти влетела озорная девчонка, принося с собой морозный воздух. От неё несло свежестью и морозом и чем-то ещё... Цветами... розами. Голос... Сани? Я медленно, почти через силу поднял голову и внимательно попытался найти глазами тебя. Ведь это ты? ты?? Передо мной стояла невысокая девушка в джинсах дудочках и утеплённой шубке. Шапка немного смешно съехала на бок, разрумянившееся лицо весело улыбалось и задорно осматривало присутствующих. Ультрамариновые глаза. те же, как и у тебя, Алекс. Моя милая, незабываемая Алекс. Зачем ты так сделала. И теперь ты. Сани... Девушка-жизнь. Но ведь это ты? ты? Моя Алекс! Билл вздрогнул и непонимающе всмотрелся в твоё лицо. А мне плевать. Ведь это ты!
- Нет, что ты, сани.-  улыбнулся дейв, пожимая руку девушки и улыбаясь, - Ты опоздала совсем немного. Рад представить вам вашу переводчицу на время вашего пребывания здесь - Алессандра Ларе или просто Сандра.
- Лучше Сани, - улыбнулась девушка. Мне кажется, или эта улыбка была адресована мне? Схожу с ума. неужели я нашёл тебя? Голос просто исчез, исчезло понимание времени, чувств, боли. Всё потеряло смысл и стало таким лишним и ненужным, что казалось странным, что до тебя всё было по-другому. тишина. давящая, неловкая, убивающая. Густав с Георгом пытались прервать её, но перехватив наши взгляды тут же передумали. Тяжело. Ведь в твоих глазах я не читаю ничего, кроме задора и радости. Ты не узнаёшь? Или не хочешь узнавать. больно. Ведь ты для меня всё. А я для тебя... "Я для тебя никто, так вот, запомни - ты для меня тоже" вспомнились стрчки твоего последнего письма... Неужели ты настолько жесткая и бесчувственна, что всё пройдёт вот так, мимо. И ты ничего не сделаешь, чтобы убрать эту адскую боль, эти мучения. ты мучила нас, мучила меня. Иногда я проклинал тебя, но забыть, забыть любить я  не мог. Ты взяла вверх, ты подчинила меня себе и заставила навеки знать, что ты ушла сама, что я - никто для тебя, значит.. значит я - никто в этой жизни.
Тишину прервал слетевший на хрип голос брата.
- Алекс?  - Я повернул голову. В твоих глазах читался какой-то испуг и радость, потерянность и... и боль? Твои вечно закрытые от всех чувства.. неужели ты их согласился выпустить хотя бы на секунду. Голос билла заглушил заливистый смех.
- Кто же эта замечательная Алекс, что вы меня с ней второй раз путаете? - сквозь смех проговорила девушка. костя и Дейв непонимающе переглянулись. твой смех... как нож. от него больно, как ты не понимаешь?
- Ничего, забудь, - я из последних сил попытался сделать счастливое и заинтересованное лицо, протягивая руку, - Очень приятно, - я галантно поцеловал нежную руку. То же тепло и бархат кожи, запах, который сводил и сводит меня с ума. Я заставлю-  слышишь? - заставлю тебя признать, кто ты. Ты ещё узнаешь, на что способен Том Каулитц. Зачем ты так? Я должен отыграться? И что со мной? реванш? Око за око, зуб за зуб? не слишком ли это? Но я не могу остановиться, я просто не могу преодолеть того желания маленькой мечти, что охватила меня. ты столь упряма, что не хочешь ничего даже знать о прошлом, а я заставлю - Слышишь?! - я заставлю тебя его вспомнить, чего бы мне это не стоило, - Очень приятно познакомиться,-  я нарочито не отпускаю твою руку. По твоему телу дрожь, а в глазах. В глазах я на долю секнуды заметил страх и боль. Ты всё же не смогла убить до конца прошлое. От него не убежишь, милая, - Я Том - гитарист группы. Всегда к вашим услугам, леди, - да что со мной? Ловлю на себе предостерегающие взгляды Билла и дейва, но меня уже захватило... А тебя бросает в дрожь. ты испуганно смотришь на меня,а  вглазах стоит боль. тебе хорошо? А каково было мне, когда ты исчезла, Алекс?!
- Очень приятно познакомиться, герр Том, - в голосе насмешка и уверенность. ты научилась управлять собой. Но искушение слишком сильно, - Но мне бы хотелось познакомиться поближе и с другими участниками группы,-  мягко высвобождаешь руку из моей. Как будто теряю связь с жизнью. ты снова уходишь, точнее к тебе подходит билл. В его глазах вс ещё непонимание и какая-то скрытая уверенность.
- Сани!? Такое необычное и красивое имя для русской красавицы, - попытался ласково проговорить он. Получилось почти убедительно.
- Спасибо, - в твоих глазах с его прикосновением тоже взлетает чувство страха. Что произошло с тобой? - Ваше имя столь же необычно. Но мне кажется, что стоит уже перейти на ты? - она задорно улыбнулась, поворачиваясь к Косте, - Они всегда такие? - улыбнувшись спрашиваешь ты у него по-русски. Мысленно проклинаю тот день и час, когда отказался от мысли поучить русский язык. Это бы капитально упростило дело
  - Это они ещё оживились, - уверил её Дейв после перевода ему Кости. Ты поджимаешь губы. детский жест, наивный, полный грусти и скорби взгляд. Ты научилась быть свободной от желаний жругих, подчинив этим желаниям нас. Иногда я ненавижу тебя, но любить не перестану никогда.
Густ и Жора немного робко, что было не особо присуще им, поздоровались. те же движения, тот же испуг в глазах с прикосновением. Та же неуловимая дрожь и отчаяние в глазах. Что с тобой сделали, моя Алекс? Почему ты стала такой? Почему? Зачем? Вопросы, вопросы, а ответ? Почему нет ответа? Нет, я его получу, я его обязательно получу, чего бы мне это нет стоило, я заставлю тебя всё вспомнить и всё признать. так нельзя - слышишь? - так нельзя. и так больше никогда не будет. Ты снова станешь только моей. И всё будет как раньше. Что со мной? Схожу с ума? нет, я, верно, уже сошёл. Робкие взгляды и несмелые движения, не замечаю ухода дейва и Кости. надеине с тобой. неужели ты так и будешь делать вид, что ничего между нами не было, что мыне знакомы, что ты не любила и не знала. Неужели ты ещё будешь мучить нас, убивая изнутри своим смехом и деланным безразличием. почему ты такая? Полчаса наедине. Ещё не время, но сегодня. Всё будет сегодня... или никогда...

Наши орхидеи никогда не завянут. Возможно когда-нибудь ты сможешь простить меня...

POV Bill
Неизвестность пугает, не так ли? А меня почему-то уже нет. А во мне она только разжигает азарт и любопытство. И всё изменилось в один миг  миг встречи с тобой. Я знал, я верил, что я найду тебя, что спасу тебя, и ты будешь рядом, но зачем ты так? ты не хочешь? Ты хочешь забыть прошлое? неужели тебе было со мной так плохо, алекс? Ведь Сани, Алессандра, Алекс-это была всё ты. Я знаю, не переубеждай меня, пожалуйста. не надо...
Клуб. и снова этот мир, в котором я не могу найти себе места. Просто для меня здесь нет ничего. И чего вдруг сюда нас затащли. нервно слежу за тобой и томом. Но заговорить. почему я стал таким робким? не мог, не получается сделать вид, что это не ты. Я не могу, ты это понимаешь? Секунда, вторая... рядом с тобой, но вот рядом Том, вот вы куда-то уходите... неужели ты ещё помнишь и любишь7 Его?
- Хороший денёк, неправда ли? - рядом опускается Константин и радостно улыбается.
- Да, Вы правы,-  нет сил делать даже улыбку. А тебя всё нет.
- Вы так сильно утомленны? - мужчина заботливо соматривает меня.
- нет, что вы. Скажите, мистер Ларе. Ваша сестра всю жизнь прожила рядом с вами? - мужчина вздрагивает и с испугом смотрит на меня.
- Вы что-то знаете о ней? - хрип, который пугает даже меня.
- Вы нашли свою сестру три года или меньше назад, не так ли? - строгий взгляд, под которым Константин просто сжимается.
- Вы правы.
- Я хочу знать, как и при каких обстоятельствах Вы нашли Сани и что случилось потом.
- Да, конечно. Но... вы разве знаете Сани?
- Согласитесь, что Сандра - не её имя. Её звали Александра Кант - так? - мужчина вздрагивает,-  Отлично. Я могу помочь вам. Вы ведь не знаете её прошлого, но вы должны помочь мне.
- Хорошо, идёмьте.

Просторный салон дорогого автомобиля отдавал запахом розы и лаванды, приятно щекоча нос. Втянув с шумом воздух, Константин повернулся на водительском сидении ко мне.
- Так что вы мне хотели сказать?
- Я бы хотел узнать последние три года А... - я запнулся, - Сани...
- Скажи для начала - кто ты для неё.
- Вы знали, что Ваша сестра... Алекс не могла ходить - серьёзная травма позвоночника? - я внимательно изучал лицо Кости, которое сделалось бледным.
- Знал. Мне тогда врачи расписалиеё болезни...
- Врачи, - сердце забилось сильнее...
- Так что?
- Пять лет назад Ваша сестра попала под машину, спасая отца на похоронах мамы. отец погиб, - тяжело это говорить вот так. Ведь он - его сын... - А Алекс была на грани смерти. Дело в том, что за год до этого Алекс по переписке познакомилась с моим братом. А до аварии она была на конкурсе в Берлине, где встретилась с Томом, но... Вобщем так сложилось, что уехала она раньше его в Питер. Том нашёл её только в больнице. он любил её... Врачи говорили, что её не спасти, но брат отвёз её в Германию, где её поставили на ноги в каком-тот смысле. Она жила со мной те два года, - закончил я...
- Тогда почему же вы довели её до такого? Почему? - вдруг выкрикнул Костя. Я вздрогнул.
- До чего?
- Почему она оказалась в Питере? Как вы допустили, чтобы она умирала в остове бывшего своего дома зимой, подвергнувшись изнасилованию?? - Выкрикнул он, - Как вы допустили, что её полгода лечили в психушке, что она еле говорила, что её психика была невозвратимо испорчена, что над ней надругались? - сердце сжалось. Что? ЧТО?? Туман, голова нестерпимо заболела...
- Понимаете... Вобщем, вы знаете репутацию моего брата,  понуро опустил я голову. Однажды, я только потом понял, что это всё было подставленно, Том вернулся поздно со следами губной помады, да и сорвался на Алекс. От нервов она вдруг вскочила, но том это не заметил. Он убжал, А Алекс, окрылённая надеждой на ходьбу, в тот же день попросила меня увезти её к её подруге-  Катрин.  просил её поговорить с Томом. Я знал, что с ним будет, но она не слушалась. Она исчезла из жизни Тома. на следующий день я навестил её, она дала мне свой адрес места жительства, но... но в тот день я её не нашёл там. Она уехала. дальше... Я не знаю, что с ней было, не знал. Знайте только, что было со мной, что было с томом. Ведь тогда ему сказали, что алекс Кант умерла..
- Умерла? - эхом отозвался бледный Костя.
  -Да, случайное совпадение, а он поверил. Он все эти три года, как и я, медленно умирает. он любил вашу сестру, как и я, - я безнадёжно опустил голову.. Костя невидяще смотрел перед собой, что меня пугало и угнетало одновременно.
- Спасибо, герр Каулитц... Вы многое открыли для меня. Я не знал, что произошло в её жизни и почему она так часто смотрела ваши фотографии. Объясните - роза или сирень как-то связаны с этим?
- Сирень - прощальный букет, что подарила она Тому. Сирень и роза были символами их любви. такие букеты дарил ей Том, когда она лежала в больнице, когда они жили вместе...
- А орхидеи? - я вздронул. Орхидеи? В памяти невольно встало одно наше утро, за месяц до её исчезновения...

Был оcенний и какой-то хмурый и дождливый день, когда люди старались даже не смотреть на улицу, а уж если и смотреть, то изредка и с неохотой. Всё было пропитанно такой тоской и безвыходностью, что хотелось провалиться сквозь землю, но только этого не видеть и не ощущать. Том как обычно с утра пораньше улетел в студию записывать звук, я же решил немного задержваться. Мне хотелось поговорить с тобой, увидеть, почувствовать и ощутить твой запах, сводивший меня с ума.Но с пустыми руками заходить в твой мир мне не хотелось, мне хотелось, чтобы кто угодно, но не ты была подверженна всеобщему настроению.
Выбежав из дома, я добежал до ближайшего цветочного магазина. Времени не было совершенно, я знал, что меня ждёт в студии разгневанный Йост, н уже было наплевать. Лилии, вычурные розы, уже привычная сирень, простые ромашки и голубоглазые васильки - Германия - страна-сказка. И даже зимой здесь было можно найти в магазинах розы или лилии. Но мой взглд приковал одиноко стоящий небольшой букетик орхидей. Такой воздушный, нежный и невинный, такой простой, но в то же время с такой неуловимой загадкой и тайной... Как она. Как моя милая Алекс. Белые цветы как будто светились изнутри, как будто освещали весь этот небольшой магазинчик на углу. Ия, не раздумывая, купил его. Выбежав на улицу, я был счастлив. Валил снег, первый в том году, ещё влажный, тяжёлый и какой-то поэтому неуклюжий. Снегзасыпал эту грязь я слякость, превращаясь в серую массу, но это было уже неважно... Взлетев на 15 этаж, я ворвался в комнату. ты сидела тогда у окна и грустно смотрела на улицу, где падал снег всё увереннее и уверенне. Так и я, всё увереннее и увереннее шёл к тебе, сжимая в руке заветный, любимый букет белоснежных, как этот падаюший снег, орхидей. Тихо почти подкрадываюсь к теюбе, ты не замечаешь, улыбаюсь. ты такая красивая, хоть и грустная. Тихонько встаю сзади и кладу букет на колени. Ты удивлённо смотришь на цветы, а потом резко разворачиваешься.
- Билл, - на твоём лице счастье. Ты не представляешь, что творится в моей душе! - Спасибо! - ты нежно улыбаешься и доверчиво заглядываешь в глаза. Не удерживаюсь от улыбки и сажусь на корточки рядом.
- Ты снова грустишь... - нежнот\ провожу рукой по твоей щеке, не в силах оторвать влюблённого взгляда. глупо и наивно, но правда...
- Скучаю.
- По чему?
- По дому, Билл. Я домой хочу, я устала, - ты немного жалобно смотришь в мои глаза. Милая моя девочка, сколько же ты перенесла за свою жизнь!
- Давай, я отвезу тебя домой, в Питер, только ненадолго. Я не могу тебя там оставить. Мы прогуляемся, прокатимся по городу, -  мечтательно начал я.
- Ты не понял, Билленька, - ты стала меня называть так совсем недавно. От этого имени я начинаю просо терять контроль над собой, - Я хочу в прошлое. Когда всё было по-другому, когда был жив мой брат, когда были живы родители, когда мы были счастливы. Я скучаю по тому времени...
- Хочешь сказать - когда не было нас? - с горечью нача л я, - Тебе здесь плохо? - я осторожно прикоснулся к твоей такой нежной руке. твои глаза так близко, они так манят...
- С тобой - нет, - полушёпот и доверительное ответное прикасание рук. Правильно ли я делаю?
- А с ним?
- Не знаю, Билл. Я его перестаю понимать... И мне страшно.
- Не бойся, -  не понимаю, что тогда нашло на меня, - Я рядом и никому не позволю тебя обидеть, - горячее дыхание и страстный и какой-то наивный поцелуй, перечеркнувший всю мою жизнь. В твоих глазах светилось счастье. неужели я был прав. Счастливо улыбаюсь.
- Мне пора. Я обязательно заглыну вечером, - отрываясь от таких манящих губ, шепчу я. Ты улыбаешься, как ещё никогда не улыбалась мне. И я понимаю - эта улыбка адресована мне и только. Легко подхватываю тебя и переношу на кровать. нежно укрываю. Руки скользят по тонкому стану, каждое движение на вес золота. Взволнованное дыхание, но... но мне пора. Целую на прощание и выхожу, спеша на репетицию. С тех пор я каждый день дарил тебе цветы. Твои орхидеи...

- Герр Каулитц? - я вздрагиваю. Задумался, вспоминая тебя. Снова и снова возаращаясь к нашим вечерам, к нашим утрам, встречаемым на окне. ты любила рассвет и закаты, ты любила сидеть рядом со мной и смотреть за окно, встречая и проожая день. ты так сама говорила когда-то. Ты изменилась? Или где-то внутри ещё живёт та самая милая и любимая Алекс?
- Да,-  голос не сразу восстанавливается, - Да, Орхидеи дарил ей я. В наш последний месяц.
- Вы её любили? - прошептал Костя.
- Я её люблю, - как странно, мы не смотрим друг на друга. Мы стараемся не смотреть друг другу в глаза. оба любим одного человека, но как по-разному. как мало мы знаем о нём!...
- Возьмите, - Костя перегнулся, доставая откуда-то небольшой лист бумаги. Взяв его, я трепетно развернул листок. Мой взгляд натукнулся на маленький портрет, внесённый в рамку из орхидей. В этих чертах я невольно узнал себя. Ты красиво рисуешь... Внизу ровным и красивым каллиграфическим почерком была написана фраза. В полном непониманиии я прошептал.
- Переведите, пожалуйста...
- "Наши орхидеи никогда не завянут. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня"

Что с тобой?

- "Наши орхидеи никогда не завянут. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня" - грустно перевёл Костя. руки задрожали от невыносимого напряжения. На лице заиграла улыбка. ты всё же сделала выбор, Сани! Сделала!
- Простите, - сдавленно прошептал я в ответ, - выскакивая из машины. От радости теряю счёт времени, но это состояние длится не долго... Совсем недолго. Ведь я встречаю тебя... Тебя! тебя! Снова... не пройдя и 10 шагов, я наталкиваюсь на тебя, Том. Ты появляешься как будто из ниоткуда, странно смотря перед собой и шепча что-то. один твоё вид заставил сердце в тревоге сжаться. Свет, исходящий от клуба, лоижился неровными мертвенными линиями на твой силуэт, а глаза.. В них была какая-то сосущая пустота. Что с тобой?
- Билл, - хрипло шепчешь ты, - Билл! - нервно и поспешно обнимаешь меня и прижимаешься, словно напуганный нашкодивший котёнок. На лице с трудом натянутая улыбка, а в глазах... в глазах пугающая пустота, где нет ничего... Невидящие глаза и подрагивающие руки. ты ещё держишься. Вокруг фанаты и пресс, ты играешь. Но что произошло? Томми! Что произошло? Улыбаюсь, делаю вид, что о чём-то живо рассказываю и отвожу тебя к своей машине. Вести сейчас ты не в состоянии, просто не сможешь, а если и сможешь, то н к чему хорошему это не приведёт. И лишь когда дверь машины закрывается за тобой и тебя уже совсем не видно через тонированные стёкла, ты срываешь. ты не можешь так больше. Пугающая бледность, эта непонятная пустота и безразличие во взгляде, нервно теребишь футболку и неотрывно смотишь куда-то вдаль. Заметив мой взгляд, ты усмехаешься. Как-то не по себе становится.
- Что случилось? Том! - пытаюсь приобнять, но ты отшатываешься. да что это такое? непонимающе смотрю на тебя, но в втоих глазах ничего... пусто...
- Отвези меня в отель, - хрипло проговариваешьТочнее пытаешь проговорить ты. тебе очень больно, том. Я чувствую это. И страшно.
Завожу мотор. машина с визгом вылетает с соянки и несётся по шоссе. Смутно помню дорогу до отеля, но это уже неособо важно Где Сани?
- Где Сандра? - не отрывая взгляда от дороги, срашиваю. Ты кидаешь короткий, наполненный страха взгляд. Молчишь, всё так же пусто и безразлично смотря куда-то вдаль. В твоих глаза эта боль и страх так быстро исчезли, как будто и не было, как будто вообще нчего не было в них. Никогда.. А ведь ещё совсем недавно они были такие живые, выражали такую любовь. Что ты натворил? Томми??
- Почему ты молчишь? - некое раздражение проскальзывает в голосе. ты замечаешь и как-то грустно поводишь плечом... Снова молчишь. Разговариваю как с куклой. Без отвтеов, без каких-либо намёков на них.
- Я, кажется, спросил, том,-  голос начинает твердеть. Почему даже мне ты ничегоне хочешь говорить? - Я не хочу говоить сам с собой, обращаясь к тебе! - перевожу взгляд на тебя, рскуя впечататься в любой столб. Ты всё так же невидяще смотршь в никуда...
- Я не хочу ничего говорить, Билл. И даже тебе. Не обижайся и постарайся понять меня, прошу. Я когда-нибудь объясню... может быть... может быть когда-нибудь смогу... - голос прерывается, точнее даже не голос, а пугающий хрип. Голова бессильно падает на руки. ты не плачешь, просто всё так же невидяще смотришь перед собой, обхватив голову руками. И мне страшно. страшно, что ты такой!
В давящей тишине доузжаем до отеля. На людях ты снова непонятно меняешься - всё почти тот же задорный и подкалывающий... только глаза. такие же пустые и безразличные. тебе очень плохо, Томми... В полном молчании поднимаемся на нужный этаж. неловко... Что тебе так плохо, а я... А я ничего не могу сделать. ты сам отталкиваешь пртянутую руку, как ты не понимаешь? Сухо киваешь головой и исчезаешь за дверью номера, со всей силы разбивая её о косяк. Зличшся... тебе больно... Непонимающе смотрю тебе вслед. Что с тобой?

Ночь без сна, ночь без сновидений. В который раз перечитываю твоё последнее письмо ему, которое я так и несмог отдать тому. Ты сама посила не делать этогосейчас, и даже через год, два, три.. не важно... не могу, ыт понимаешь? Но уже поздно. ты знаешьо его существовании, ты будешь искать его, ты будешь добиваться прочтения заветных последних строк... А тебе больно. Очень больно. да что же это такое? Глаза слипаются от невыносимой усталости. нет сил даже снова срятать в сотый раз прочитанное письмо. нет сил... Еле дохоже до поестли и проваливаюсь в липкий и какой-то странный и спасительный сон... не знаю, сколько прошло времени в этом забытье, но, вскочив утром от твоего безумного, полного горя и отчаяния крика, я понял... Всё только начинается для нас здесь... Ведь.. Ведь это ты сейчас с безотчётной отуплённой злостью комкаешь её письмо, непонимаяюще и бессмысленно смотря в никуда...

Что мы с тобой наделали, Сани?!

POV Tom.
Истёртые и ненужные фразы, фальшь, притворство, а в итоге? Забвение, ликование врагов, полусумасшедшее сознание. И всё как в замдленной съёмке. Как в истёртой киноленте. Не помню... Совсем ничего не помню. голова расклывается и кружится. не помню, как добрался до номера, не помню, что произошло, помню только твой полный страха и презрения взгляд. И больше ничего, ничего не важно. неужели я потерял тебя? нет! Не верю! нет! Я последняя свинья! Я был ослеплён... не знаю.. не знаю, как это объяснить, даже объснять нет сил и желания. Даже ты, наверное, не поймёшь меня, билл. Ведь и ты её любил и любишь. трудно сознавать это, но я хочу, чтобы ты стал счастливым, чтобы наконец ты нашёл то счастье, что так долго искал и нашёл в Сани. Ведь я прав, братигка? Два непрримиримых "я". Два разных человека будто живут во мне. Как странно это понимать, не так ли?
Судорожный вхдох. Пусто в душе и сердце. нет выхода, как кажется... Но ведь не зря же англичане говорили, что из любой ситуации есть по крайней мере два выхода. так почнму же я никак не могу найти и поймать их за хвост? Что за чертовщина? не было тебя - плохо, появилась ты... Стало не легче... может, даже хуже. Ведь в этом виноват я, знаменитый мачо Том Каулитц. Снова бессмысленно смотрю в никуда, проваливаясь в свои мысли и воспоминания. Ты любила улыбаться. Ведь это было так? Почему ты так со мной тогда поступила? Почему ушла, не поговорив, просто исчезнув? Почему так? Ведь, наверное, всё былобы сейчас по-другому... не как сейчас... А за окном безразличный белоснежный снег, бледный лик луны и замерший в ожидания скорого чуда мир. Только чуда для меня уже не будет. Никогда...
Так хочется с кем-то поделиться этой болью, так хочется кому-то рассказать. Но ведь ты не поймёшь, просто отвернёшься от меня, как отвернулась Сани. А мне нетсерпимо больно и страшно. За неё. Что? Где она? Онане простит меня, знаю... но почему в душе так пусто? без тебя? На автомате выхожу из номера. Я обязан хотя бы поговорить с кем-то. просто, без обязательств. пока я могу этос делать только с тобой. Так же безразлично заглядываю в твоё номер. кно распахнуто, пропуская свежие струи сильного морозного ветра. А ты спишь, распластавшись на кровати. Хочу уже уйти, но к ногам ветром прибивает листок, сложенный вчетверо. недоумённо поднимаю его. очередной твой стих, посвящённый ей? Взгляд наталкивается на знакомый почерк... и оторваться уже не в силах...

"Наверное, с моего ухода прошло уже много времени? не так ли, Том! Не удивляйся, что это пишу. Наверное, ты уже давным давно позабыл, кто такая Алекс Кант. Я права? не вини в таком позднем получении тобой письма Билла. Он не виноват - это я поросила его отдать тебе письмо через год, может, больше. Надеюсь, ты сможешь забыть меня, забыть, как страшный сон, как кошмар, который причинил тебе столько боли. Ведь ты винишь меня во всех своих проблемах? Ведь твои букеты всё больше и больше с каждым разом отдавали холодом. ты всё больше охладевал ко мне. Зачем тянуть эту приторную сказку-прзрак? Ведь её нет. Вынужденные и дежурные улыбки, усталые объяснения. Зачем я была тебе? Ведь я не та Алекс, что ты знал поп переписке. ты вообще не знал Алекс. Согласись, что ты ничего не знаешь обо мне, Том. Ведь я обычная девчонка как уже знаешь, не умеющая ходить, без копейки денег. Зачем тебе я такая? И трудно поверить, что когда-то всё было по-другому. У меня был брат. Когда-то. Когда не было войны. А что теперь? "Убит"... Что ты знаешь об этом слове? Ничего... А я знаю. К сожалению. Я потеряла в этой жизни всё - семью, друзей, веру в любовь, способность ходить... твою доверчиваость, твоё доверие. и знаешь, так жить я нехочу. Не вини билла. Да, он знал, что и куда я сбежала от тебя. Но даже его мне приходится оставить. Больно. Знаешь, за тот год, что тыне обращал почти на меня внимания, за тот год, что был рядом он, я отвыкла от тебя и так привязаась к нему. Считай это как хочешь, но так жить, разрываясь на части между вами, я не могу. Будет больно, знаю. но лучше сразу, чем медленно. лучше сразу и резко исчезнуть, чем мучитьи себя и вас. Я так не хочу. Поэтому я ухожу. надеюсь, обо мне вы когда-нибудь вспомните с грустной и светлой улыбкой. Но я постараюсь, чтобы мы больше не встречались. не надо теребить былую рану. Не нужно причинять боль. Знаю, будет тяжело, но это мой выбор. Спасибо тебе за последний толчок. Ведь я любила тебя. Когда-то. Любила и верила. Но, видимо, это было ошибкой. Не вини себя, просто постарайся понять и простить. Просто постарайся забыть меня. найди своё счастье.Я уверенна, что ты научишься любить, что тебя полюбит та, что будет достойна тебя... И не верь прессе. Я жива. не вини в этом себя, не кори, не убивай себя этими мучениями. Постарайся жить светло. Это последнее напоминание тебе обо мне. Будь счастлив. биллу я уже всё передала. Вы поменялись местами, но так жить мы не сможем... Возможно, когда-нибудь ты сможешь простить меня. Возможно, нет. В любом случае, живи дальше... "Живи секнудой...""...

Бессмысленно смотрю на листок. Всё меньше и меньше понимаю тебя, Сани. Ты бежишь от нас? намеренно? И билл всё знал? Всё знал?? Руки непроизвольно сжимаются, а я смотрю за окно, где всё так же безразолично падает белоснежный снег, заметая дороги, заметая мою душу и моё понимание жизни.
- Том? - твой голос. А мне ещё хуже. Дрожь, озноб, тело отказывается подчиняться желаниям. Просто нет смысла, нет этих желаний. Что же мы с тобой наделали, Сани?

Руины воздушного замка. Снежинка души.

"Как быстро и бесповоротно меняется жизнь, как мало мы знаем о ней и как спешим изменить и подчинить её себе! Дети мечтают стать взрослыми, а взрослые хотят вновь вернуть беззаботное детство. Наивные мечты, такие простые и человеческие. И у меня есть мечта. Я хочу, чтоб ты была счастлива. Снова пишу, как будто ты прочтёшь мой дневник. Пишу тебе, пишу для тебя. Хочу выговориться, хочу высвободить полусонное сознание от пут твоих чар, хочу всё забыть, забыть ту ночь, забыть свою жизнь... Оставить только тебя в ней.  Ты даже не представляешь, как я был напуган, кода услышал, что ты не пришла в ту ночь. Я ведь знал, что произошло. И я верил, что ты сможешь пережить всё! Ведь ты сильная! Твоя судьба - судьба испытаний и ошибок, судьба горьких разочарваний, боли, отчания. так не может продолжаться вечно! И я верю, что когда-нибудь обретёшь своё счастье... Пусть... пусть и без меня. Знаешь, я тогда верил, что всё изменится, что когда-нибудь я буду счастлив услышать твой голос рядом, просыпаться и видеть рядом тебя. Мои мечты оказались, наверное, всего лишь сказкой, всего лишь самообоманом. Ведь... я не знаю, как это объяснить...
Люблю... как-то не так.. но смысл... Не смогу забыть ту ночь. Пелена слёз, пробки, злость на всё и ожидание чуда. Том уверенно сжимал в руке руль, лавируя между рядами полусонных машин. Откуда он знал её дом? Остановившись у шикарной высотки, он вылетел из неё, несясь к одному из подъездов. Я бежал за ним. Один этаж, второй третий. От волнения не считаю. И лишь на секунду останавлиюсь перед тем, как забежать нвутрь открытой квартиры. Влетая в просторный холл, налетаю на Тома, который растерянно и заботливо смотрит куда-то перед собой. Проследив за его взглядом, я вижу тебя, тихо лежащую на диване с крепко перемотанной головой. Рядом, нежно сжимая в своих руках твои, сидит молодой человек, тревожно всматриваясь в твоё лицо.И мне вдруг стало так горько и больно... так невыносимо страшно, что, оотолкнув брата, я первым подлетел к дивану, непонимающе смотря на растерянного парня. Юноша огорчённо повёл плечом.
- Вы? - презрительно с болью бросил он, чисто выговаривая на немецком, - От вас только несчастья. Вы причиняете её лишь боль. Почему вы не оставите её в покое? И почему вы допустили, чтобы она сейчас была здесь? Она должна была быть сегодня с вами, почему же я её нашёл по дороге сюда без машины, без денег, паспорта, вообще документов? Почему она смотрела на меня так, будето впервые в жизни видит? Что вы сделали? Как так допустили? - с кажым словом юноша всё больше и больше кричал, делая акцент на каждом слове. Его глаза выражали такую угрозу, что я невольно вхдрогнул. Что произошло* За что тебя так судьба, Сани? За что она делает столько препятсвий на твём пути, испытывая на прочность? Ведь.. Однажды мы не успеем, ангел-хранитель устанет... нет, не думать, не думать...
- Что произошло? - Том, - словно очнувшись, влетел в гостинную, возбуждённо взмахивая руками. На встреыу почти одновременно вышла стройная и красивая девушка, спокойно и прямо смотрящая на нас. Только сейчас я вспомнил нашу самую первую встречу в Москве несколько дней назад. В этом юноше и девушке я узнал участников той полудетской игры.
- Tokio Hotel? - спокойно и выдержанно поинтересовалась незнакомка. Том раздражённо кинул взгляд на девушку и, как ни странно, даже не потрудился кивнуть головой. Всё его внимание было занято Сани.
- Да, мы.
- Насколько я знаю, - Сани в последнее время должны была работать с вами, - непреклонный тон и мягкий голос невольно завораживали, тёмные глаза будто завораживали и манили, чёрные как уголь волосы волнами струились по худеньким тоненьким плечикам, обрамляя чуть загорелое лицо с глазами миндалевдного разреза. Немного необычная внешность заставляла немного останавливаться взглядом на стройной и ладной фигурке миниатюрной незнакомки.
- Вы правы. Но вы знаете, кто мы. теперь ваша очередь. И что с Сани? - я тревожно смотрел на тебя, моя милая Алекс. Любимая...
- Я Маргарита, а это Тим, - она кивнула на бледного и взволнованного юношу, который несмотря ни на какие уговоры тома, упорно не отходил от тебя... Сани... - А насчёт происходящего, я бы хотела спросить у вас, герр Каулитц, - девушка подчеркнула это слово, - Ведь она должна была быть с вами. Почему же Тим нашёл её в близлежащем переулке?
- Что с ней?
- Амнезия. Я не знаю, как так ухитрились, но, видимо, её хорошенько оглушили, так как голова всё же повреждена. Она никого не узнаёт... Совсем. Даже меня и Тима, Даже Константина Михайловича, Мари и Литицию... Она ничего не помнит о своём прошлом. Только говорит о смерти мамы и отца... О месяце в Питере без средств на существование, - мы с томом быстро переглянулись. именно те моменты, что Сани пыталась так забыть, даже амнезия стереть не смогла. боже, да что же? Как же так?
Прошла неделя... Ты очнулась на следующий день, мило улыбнувшись Тому, который сидел рядом. А Том за тот день преобразился. Для него началась как бы новая жизнь. ведь Алекс ничего не помнит. не помнит того, что он сделал с ней, всех его предательств... И он решил не упускать так ловко пущенный в ход подарок судьбы. А ты лишь мило улыбалась ему, как когда-то, когда ты не знала меня. А я всё ждал, когда смогу остаться с тобой наедине, когда ты ущнаешь меня... Всё как-будто повторяется... И снова ты незнакома со мной, и снова Том занимает твоё сердце.неужеливсё снова? неужели ты совсем не помнишь меня? Убивает... Ведь я не могу всё рассказть никому. даже тебе, даже Тому... Твой маленький рисунок... "Наши орхидеи никогда не завянут"... Ошибка.. самообман, не больше. Ты та же... Его Алекс... Неужели всё было обманом и наши орхидеи завяли? Неужели так? Кто сказал, что любовь окрыляет? Она убивает и уничтожает то, что было до неё... И ты всё та же. Доверчивый взгляд ультрамариновых глаз. И Том преобразился. теперь после концерта вы идёте в номер Тома, а не в клуб, а мне... Мне хочется исчезнуть, забыться, чтобы больше не чувствоать боль. И лишь Марго иногда появляется рядом, внушая своим ровным и мягким голосом хоть какую-то вру в существующую жизнь. Мы начинаем говорит на разные темы, иногда я приглашаю её в кафе, но всё не то... не ты.. Притворство в игру. Больно, но ты не знаешь. ты просто не знаешь меня..."
Поставив тяжёлую точку, я закрыл дневник. Говорят, что дневники заводят в двух случаях - когда больно и когда не с кем поделиться эмоциями. так вот, у меня сразу две причины, обе. В полурасскрытое окно дует сильный северный ветер, занося на окно лёгкие белые снежинки. Залетев в комнату, они медленно таяли, превращаясь в чистую капельку. И что-то в нутри таяло и исчезало. Предчувствие чего-то...  Я помню наш последний вечер в германии, когда падал с нег. Ты подставляла свои ладони и улыбалась встающему на лазурном небе солнцу. ты улыбалась мне, улыбалась миру. ты была счастлива со мной. Счатслива ли ты с ним? Не знаю. Но он - безсомненно... Новый Год пролетел для меня незаметно, точнее его проводил я в компании Густава и Георга, вас можно не считать - вы мало говорили с нами, а Том... Ты стараешь спрятать меня от неё? Зачем? не хочешь ворошить прошлое? хочешь, чтобы она всё так же наивно верила в твою наспех придуманную сказку? Ведь ты ей "напомнил" всё её прошлую жизнь, умолчав и о своей измене, и о последнем вечере, и о её побеге от тебя. от тебя, не от меня. А мне... А во мне пробуждается странное чувство. Я хочу , чтобы и ты знала, Сани, что без тебя я смогу прожить. Может, поэтому всё чаще мой разговор сводится к Марго? А она стоого и серьёзно смотрит на меня. Она другая, возможно, лучше тебя... Но сердцу не прикажешь. И каждый вечер с ней в кафе или клубе отзывается на следующий день болью. Но я уже не могу остановиться, понимаешь?
Стук открываемой двери. Лениво и медленно разворачиваюсь на стуле. Ты.
- Как ты, братишка?  -радостно вещаешь ты, захлапывая окно. Ты стал другим, хотя такие разговоры всё чаще задевают меня.
- Прекрасно, - наигранно и натянуто улыбаюсь я, - А вы с Сани?
- О, она просто чудо. Знаешь, она немного изменилась с того дня. Или за три года? не знаю. Но что-то другое, незримо живое живёт в ней, какоето хищническое, страстное. И это так заводит, - улыбаешься. Видимо, ты уж е добился того, чего ждал эти 5 с лишним лет. Однако, долго же тебя консервировали, Том.
- И каквсё прошло? - наигранно безразлично... А душу на части рвёт буря. Больно.
- Просто волшебно, - откидываешься на спинку кресла и блаженно прикрываешь глаза,-  Я хотч\л бы пригласить тебя сегодня к нам.
- К вам?
- Сани на время переехала ко мне в номер, - пожал плечами Том.
- Она поверила в твой рассказ?
- Поверила. Знаешь, я не хочу, чтобы она вспомнила о том вечере, который я сам вспоминаю с содроганием. И я боюсь. Ведь когда-нибудь она узнает, всомнит. И не простит меня.. - опустил голову Том.
- А сирень и розы?
- Я дарю ей другие цветы. Но забыть те не могу. Я боюсь, что однажды она по ним всё вспомнит. Ведь с ними был многое связано в наших... чувствах.
- Ты даже любовью эо назвать не можешь, - усмехнулся я.
- С моей стороны- да... Это не любовь - одержимость. И чем холоднее она ко мне, тем больше я хочу доказать свои чувства или неналичие их. Но сейчас всё по-другому. Ия не хочу с ней расставаться... никогда. Слишком долго и хоршо я её знаю. И внушить то же я смог и ей... Я не знаю, что я делаю, но я не смогу с ней расстаться. И чем раньше это произойдёт, тем лучше, Билл. Надеюсь, ты поймёшь меня. Очень надеюсь, - я вхдрогнул и поднял полные недоумения и испуга глаза. Нет, ведь ты не собираешься... Нет, нет! Не отбирай у меня последнюю надежду...
- Когда? - выдавил я.
- Через месяц. В церкви. Она дала своё согласие, - уверенно отрезал Том. И мир будто рушится. Построенный столькими трудами и временем, он сгорает в одночасье, как будто его и не было, как будто всё это было лишь воздушным замком. да, боже мой. Ты сделала свой выбор, Алекс.И это судьба... Что же, будь счастлива...

Обучальное кольцо. Неправильный выбор.

POV Sandra.
Как странно меняется жизнь, закладывая неописуемые виражи. И моя жизнь стремительно несётся насвтречу солнцу и счастью. Ведь рядом тот, кто был рядом до той трагедии, тот, кто почти спас меня, тот, кто был рядом - Том. Очнувшись в своей квартире, я увидела рядом его: родного, милого, заботливого. Его реакция была настолько милой и трогательной, что сердце невольно забилось сильнее. Его глаза, излучающие такую любовь и преданности, были так близко и так манили, что казалось, что это рай. И я стала, видимо другой, потому что не раз ловила на себе удивлённые и довольные взгляды Кости, мари, Литиции, марго и Тима, который часто заходили к нам ведь Том почти переехал ко мне в комнату, отказываясь даже на минуту оставить меня одну. И я была благдарна ему за этот маленький подарок, за эти милые букеты лилий и хризантем, которые в изобиллии были в моей комнате. И часто я видела счастливые лица тима, который стал всё чаще и чаще приходить с своей подружкой - Катей. Затем всё чаще можно было увидеть болтающих Марго и темноволосого парня, которого я всегда видела лишь со спины. И этот парень... Я не могу точно описать все те чувства, что охватывали меня, когда я слышала этот бархатный и нежный голос, в котором читалась грусть. Но появлние Тома снова и снова заставляло забыть это чувство неправильности  и тревоги. и лишь иногда, ночами, когда я всматриваась  в потолок, мне смутно казалось, что этого парня я знаю, что что-то нас связывает.. Но воспоминания ускользали, дразня и мучая издалека. И снова Том, рядом с которым я забывала о времени и об это парне... Через неделю, даже меньше, я решилась, наконец, выйти из дому. Новый Год уже отпразновали, и сейчас огалделая молодёжь металась по городу в счастливом настроении - каникулы. Не забуду нашу первую с Томом прогулкупод праздничным снегом, как мы катались на коньках, смеясь и играя в снежки. Не забуду наш тогда первый поцелуй под лёгкую музыку и пушистый снег, не забуду первую ночь в его номере когда всё стало настолько маленьким и неважным, что казалось, что весь мир - наш, настолько ничтожным он показался. И снова и снова плёт души... И снова, и снова радость сердца рядом с ним. Но почему иногда мне кажется, что это когда-то уже было. Да, было, мне Том сам рассказывал наши дни в го германии, анше знакомство, анше путешествие в Россию.. и лишь брат молчал, изредка бледнея, слушая мой рассказ о Томе...
- Сани, - открываю глаза. задумалась. это опять ты, сияя, как никогда, таща вохапку невообразимых размеров букет лилий. Из этого цветочного царства робко выглядывает радостная мордашка гитариста. Ослепительная радостная улыбка и зашкаливающая нежность в глазах. теперь я живу уже в его номере. Странно, но мне кажется, что раньше я была другой, и это мне немножко мешает, но жизнь... Что это такое? Дарованное счастье? Что такое смерть? "Смерть - цель всей жизни, к которой мы еизбежно придём". Всё же австрийский великий гений и композитор Моцарт был бесспорно прав. Хотя и вера была у нас разная. И смерть католиков - начало новой жизни. Светлая грусть. И это облегчает жизнь, ведь и моих родителей нет сейчас рядом... И это светлая грусть... они подарили мне жизнь...
- Сани! С тобой всё хорошо? - традиционный вопрос. Всё же он забавный. Я улыбнулась, наблюдая за метавшимся по номеру Томом. В его глазах была какая-то неуверенность и робость, что невольно удивило меня - на лице такого амчо редко можно было увидеть такое выражение.
- Это тебе, - улыбка и доверчивый взгляд. Уже дежурный нежный поцелуй и зашкаливающая нежность в движениях. С ним хорошо, но каждая секунда кажется приторной и невесомо райской. В которой хочется потеряться и забыться. Когда любишь, прощаешь всё. И я люблю. Люблю, как никогда не любила. Но почему в сердце ночами что-то болит и требует вырваться наружу? Что-то невероятно тяжёлое и близкое? Но что?
- Спасибо, - благдарная улыбка. Садишься рядом, сжимая что-то в руке. В глазах лукавтство и какой-то страх. Почему этот страх мне что напоминает? Что-то тяжелое и мрачное?
- Ты что-то хотел? - рассматриваю белоснежный лепесток, сминаемый тонкими пальцами. Тонкий аромат и дурманящий вкус любви сводит с ума.
- Я не могу прийти к себе в номер просто так? - иногда такой вот твой тон меня пугает.
- Почему же? Но если этот номер ты считаешь СВОИМ, то я могу прямо сейчаспойти собирать вещи, - нарочито холодно отрезала я. Твоё плохое настроение не означает, что я должна быть козлом отпушения.
- Нет-нет, что ты, - испуг, как ребёнок. Я мыслено улыбаюсь. Этот метод проходит всегда безотказно. Всё же ты такой предстказуемый! Нарочито вынужденно возвращаюсь на кровать и откладываю ноутбук, требовательно смотря тебе в глаза.
- Сани, - голос постоянно срывается, взгляд старается не встречаться с моим, - Сани... Я не хочу, чтобы ты уходила. никогда. Понимаешь? Я хочу, чтобы ты была рядом со мной всегда, что бы ни произошло! - вниательный взгляд, но ты ещё больше боишься. Глупыш, - И... сани...падаешь на колени рядом с кроватью, а я удивлённо смотрю на тебя... - Выходи за меня, - рука резко раскрывается и на ладони я вижу маленькую чёрную коробочку. Знашь, я почему-то ждала таких слов от тебя... -
- Ты сказал, что хочешь ты. Но ты не спрашивал, хочу ли я, - играть нервами в последнее время я люблю. И я, видимо, изменилаь, потому что ловлю твой тревожный и недоумённый взгляд, - Глупыш... Но мне нужно подумать, - весело смеюсь в ответ.
- Венчание, - улыбаешься, - Ты согласна? - робкое прикосновение к руке и несмелый взгляд. Серьёзный шаг в моей жизни, но почему-то другого ответа я сейчас в своём сердце не могу найти, хотя в душе что-то и кричит, но понять тот язык я не могу, поэтому губы на автомате выдыхают...
- Да... - радочтный и переполненный счастья взгляд, поцелуй... И больше уже ничего не важно... Прикосновение тёплых рук, и вот уже на руке красуется токное кольцо с небольшим бриллиантом. Сбивчивое дыхание и полусонное сознание...

"На чужом несчасте счастья не построишь"

Месяц пролетел незаметно и одновременно тягостно. Месяц в разлуке: Том уехал на гастроли - и день долгожданной встречи с любимым, подготовка к торжеству и всеобъемлющее счастье. И только ночами приходило ощущение неправильности действительности, неправильности действий и решений... но только ночами, когда казалось, что жизнь порой несправделива, что когда-то было такое, что сознание тщетно пытается вспомнить, а, вспомнив, забыть навсегда... И лишь закрывая глаза, девушка переносилась в дрйго мир. Ей часто сниились странные сны, когда рядом она видела другого человека, не Тома... Где она проводила с ним утра и вечера, где они вместе были счастливы. Смесяь, разговаривали, но Алекс почему-то не могла ходить... И так каждую ночь заново. И Сани просыпалась с испуганным криком... И лица парня она так и не могла во сне разглядееть...
Том обещал приехать сразу в церковь. С корабля на бал в прямом смысле. Поэтому девушка с утра отправилась за платьем, а затем и в церковь... Холодный ветер леденил душу, птицы молчали, солнце скрывалось за тучами.. но несмотря на все эти признаки, девушка уверенно шла навстречу своей судьбе. Рядом с ней шли, весело переговариваясь Тим и Карина, которые вызвались непременно быть на церемонии. Натроение провожающих было на самом высшем уровн, а вот девушка почему-то чувствовала в душе пустоту. И счастья не было, и ощущения правздника тоже. И только пустота. Она шла, опустив голову, смотря как под ноги падают снежинки.
- Эй, что с тобой? - Тим осторожно и бережно прикоснулся руки девушки, когда она примеряла платье, грустно смотря на своё отражение. Вокруг порхали портные, сдувая с платья невидимые пылинки.
- Ничего, - тихо ответила девушка.
- Прощается с прошлой жизни. теперь другая будет, - улыбнулась Карина, подходя к парочке. тим улыбнулся и обнял свою девушку.
- Да, ыт права, Кар... Знаешь, такое чувство, что я  что-то не то делаею, что сегодня что-то такое произойдёт, что... - Сани опустила голову.. - Я не знаю... просто чувство такое...
- Ты делаешь правильный и важный шаг, - почти через силу выдавил Тим, - Том тебя очень любит, и ты его тоже. Это замечательная партия.
- Это не расч1т.
- А я и не утерждаю. Вы любите друг друга...
- Когда церемония?- подтарапливала девушка, теребя небольшой кулон на шее.
- По моим подсчётам через пять минут...
- Пора идти, - прошептала девушка, кидая в зеркало последний взгляд на ту Сани, которой больше не будет. теперь она будет не Ларе. И почему-то больно... И почему-то тяжело на душе, как никогда ещё не было...

Мелодичная музыка льётся со всех сторон, как бы окутывая, богато украшенные ворота открываются, и девушке представляется прекрасный вид на зал, где повсюду горят свечи, стоят вазы с цветами. Сани восхищённо осмотрела убранство церкви сквозь полупрозрачную белоснжную фату. Ей всегда казалось, что в залах должны ыблибыть розы, но ни роз, ни других стандартных цветов не было. Повсюду благухали лилии и пионы, астры и даже милые васильки, столь не свойственные церкви. Как меняются устои общества и их отношение к религии... За руку Сани держал Константин, мило улыбающийся и кивающий каждому гостю. Гостей было немного, в порядке 20, и почти все были знакомы Сани по описаниям Тома. Сам же Том стоял перед алтарём в строом костюме, смешно морща нос. Девушка не смогла сдержать улыбки, увидев своего любимого в столь нелепой для него одежде. Его лохматые дреды смешно топорщились без извечной кепки, забавно выделяясь на фоне строго костюма и галстука. Томас сам явно ощущал себя не в своей тарелке, постоянно переинаясь с ноги на ногу, но увидев, невесту, замер, восхищённо провожая её глазами. Воздушное почти невесомое на вид платье из тончайшего материала, венок и фата, скрывающая лицо. Том не верил, что тот день, который он так ждал, наступил, что билл сейчас сам занят... И никто не сможет потревожить больше его счастье, его любовь и его Алекс. ЕГО Алекс... теперь уже полноправно и законно. Сани приблизилась к Тому, еле сдержавшись от заразительного смеха. Невесомое прикосновение руки и, как от ожога, быстроый отвод глаз, в которых стоят слёзы... Слёзы счастья. Торопливый подход к алтарю и несмелый взгляд наверх, туда, где старец шепчет что-то монотонным и безразличным голосом. Привычное дело становится рутиной для каждого, если не подходить к нему с душой, а стаец за годы жизни уже просто не может радоваться за каждого... Ни он, ни она не вслушиваются в его слова, прислушиваясь к биению сердец друг друга, затаив дыхание и забыв о существовании времени. И илшь где-то внутри каждого из них чернеет пустота, которую каждый из них боится.
- Итак, Том Йорг Каулитц-Трюмпер-старший, согласны ли вы взять в жёны Алессандру Монику Ларе в законные жёны и быть всегда рядом, тушая в горечи и разделяя счасье?
- Да, не задумываясь выпалил гитарсит.
- А вы, Алессандра Моника ларе, согласны ли взять в мужья Тома Йорг Каулитца-Трюмпера-старшего?
В ответ затянувшееся молчание и испуганный взгляд. Сани всё казалось, сто именнно сейчас произойдёт что-то такое, чему она потом будет не рада, за что будет корить себя. Молчание, от которого в душе Тома всё переворачивалось, от которого туманился взор и колотилось с бешеной скорсостью сердце.
- Да,-  тихо прошептала девушка, снова затолкав сомнения в глубь сознания. И мир, казалось, перестал существовать, перестал быть таким, каким был всё то время. лучистые и безгранично счастливые взоры Тома и улыбки присутствующих как-будто озаряли зал.
- Тогда, если нет возражений, я объявляю вас мужем и женой, -  аплодисменты заглушили остаток фразы. Том, так долго ждавший и добивавшийся этого, радостно, с ослепительной и безгранично счастливой улыбкой повернулся к своему сокровищу, которая грустной улыбкой отвечал ему. Фата приподнялась и первый поцелую в их новой жизни перевернул всю их будущую судьбу, повернув стрелки часов времени на новое направление. И судьба снова лишь играет человеком, испытывая на прчность душу и сознание. И сквозь поцелуй Том видел, как у ворот, запыхавшись, стоял Билл, широко открыв изумлённые глаза и отчаянно стараясь что-то произнести. Но поздно... Слишком поздно что-либо менять. Том снова закрыл глаза, а когда внось взглянул в сторону входа, его глаза не нашли брата, там была лишь пустота... Как и в его сердце... зияющая пустота... "На чужом несчастье счастья не построишь"...

Его мир сказки и мечты

- Когда я буду осчастливлена знакомством с твоей семьёй? - девушка игриво взглянула на Тома, что-то выискивающего в ноутбуке. Сани тихонько присела рядом с юношей на кровать. Том, быстро закрыв окна на рабочем столе, поднял голову и улыбнулся, хотя в глазах парня Сани заметила испуг. Юноша боялся, боялся до дрожи, что однажды он не обнаружит рядом Сани, что однажды она уйдёт, не простит его, просто не простит...
- Как раз хотел тебе сообщить, - расплылся в улыбке мачо, - я пригласил брата с женой сегодня вечером к нам в номер, надо же когда-то начинать знакомство. Кстати, ты видела его вчера, мы летели вместе.
- Если ты говоришь о том странном парне, не снимающем очков...
- Да-да, он, иногда он бывает странный, но он... он незаменим мне... - Том на время замолчал, а девушка внимательно всмотрелась в лицо юноши. Бледное, растеряное, с оттенком испуга на полуоткрытых губах. Девушке стало до боли жаль Тома. Который день она убеждала себя, что следующий день - последний в их совместной жизни. И в таких обещаениях протекла неделя. А принятое решение каждый раз откладывалось. Девушка понимала, что Том... Она впервые осознала, что в жизни главное не быть первой, успешной... А быть счастливой, а чтобы быть таковой, нужно всего лишь одно - нужно уметь прощать. И сейчас девушка всеми силами пыталась понять Тома, простить и принять всё, как есть... Да, больно и тяжело, но ещё больнее будет знать, что жизнь разрушилась всего из-за её неумения прощать... А Билл... Девушка поджала губы... Билл останется её маленьким любимым ангелом, с которым будет хорошо. Он будет её несбыточной мечтой - близкой, но недосягаемой. Он будет... И это главное.
- А Марго? Она его жена?
- Да. Ты её знаешь?
- Учились вместе, -  кратко ответила Сани.
- Сегодня и познакомишься с моим братом поближе, - Том придвинулся и нежно поцеловал Сани. К его недоумению, Сани не сопротивлялсь, но и не торопилась отвечать. В душе противным червячком заскрежетало сомнение.
- Жду с нетерпением, - улыбнулась девушка, выскальзывая из его объятий, - Жди к вечеру, - бросила она, выбегая из номера и захлапывая дверь. Том удивлённо проводил её взглядом и вернулся к изучению новых окон в интернете. Пальцы уверенно набирали нужный текст, но работа упорно не шла, и, выругавшись, гитарист закрыл ноутбук и перевернулся на спину. Из головы никак не выходила фраза Сани, что он уловил вчера в самолёте. Почти сразу уснув, он так же быстро и проснулся из-за воздушного толчка, сквозь гул мотора, ещё не открыв глаза, он услышал нежный голос где-то рядом... "Наши орхидеи никогда не завянут"... Но сон снова одолел им, снова забирая в царство Морфея. Но эта фраза, услышанная как в тумане, не могла оставить в покое юношу. Он помнил, что в последний месяц, когда Сани, тогда ещё Алекс, жила у них, в её комнате всё чаще и чаще начали появляться орхидеи. Он знал, кто их дарил, он всё знал и догадывался, но сам себе признать этого боялся. И ещё тогда он тихо невзлюбил эти белоснежные невинные цветы. И сейчас снова они, как будто преследуют.
Том поспешно закрыл глаза, пытаясь хоть чем-то отвлечься, но ничего не выходио. Резко вскочив, он вышел на балкон и шумно вдохнул воздух. Париж... Город романтиков... теперь и его город.. Вдали виднелась, гордо подняв шпиль, Эйфелевая башня, внизу простирался ещё не облачённый в зелёное платье парк, щебетали птицы. Солнце ярким диском стояло на лазоревом небе, улыбаясь городу. Хотелось так же улыбнуться окружающим, так же безотчётно и весело смеятся будущему в лицо, так же, так же! Хотелось и не получалось. Лишь грустная улыбка на миг скользнула по губам, усчезнув, будто испугавшись чего-то. А глаза что-то искали, искали и найти не могли... Вдохнув свжий аромат цветов, гитарист облокотился на перила и задумчиво всмотрелся в парк, распростёршийся внизу. Через обнажённые ветви можно было увидеть всех его обитателей. Том улыбнулся, наблюдая за счастливой семейной четой, расположившейся здесь. Молодая женщина и мужчина медленно шли по парку, о чём-то тихо переговариваясь, держась за руки и бесконечно влюблённо смотрели друг другу в глаза. Слова долетали обрывками, срываясь и пропадая в воздухе. Рядом бегал маленький мальчик - ещё ему лет пяти не было - задорно смеялся, улыбаясь родителям и вообще миру, даря каждым своим взглядом счастье, как будто озаряя своей ослепительно радостной и блаженно-детской улыбкой весь парк. Щурясь на яркое солнце, малыш подбежал к маме и лукаво и робко задёргал за рукав куртки.
- Мама! Мамочка! - женщина ослепительно улыбнулась и присела рядом, обнимая своё сокровище... - Мама! Такой чудесный день! Папа! - малыш широко заулыбался. рядом присел и мужчина, - Такой чудесный день! - щебетал ребёнок, весело и звонко смеясь... Обнявшись, чета так и застыла, улыбаясь чему-то свому, какому-то своему счастью, а теперь - общему. Что-то кольнуло в сердце. Совершенно забыв окружающий его мир, Том невольно следил за ними и невольно представлял, что скоро, совсем скоро на их местах будут он и Сани... И их маленькое чудо. Его заветная мечта. Ведь он так стремился и стремиться заставить мир улыбнуться. А в первую очередь улыбнуться его близких. И ему так хотелось, чтобы Сани назвала его "любимым", а рядом улыбался бы их сын, назвавший бы его "папой". Закрыв глаза, юноша живо представил себе эту картину. И на душе вдруг стало как-то светло и радостно, как-то мило и уютно. так, что захотелось улыбнуться миру, передать частичку своего счасья и понять, что жизнь - его маленькая сказка, его маленький мир сказки и мечты...

Я всё сам для себя решил

Солнце, устав за день, прощалось с городом, прекрасным и счастливым. Столица моды потихоньку переходила на бурную ночную жизнь. Шум и веселье обуяли улицами, глаза прохожих горели огнём и страстью, радостью и щемящим сердце чувством свободы и праздника. Город приобрёл какую-то неуловимую загадочноть и притягательность, завораживая мерцанием звёзд на небе и лёгким ароматом духов, витающим в прозрачном весеннем воздухе Парижа. Сани прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла, вдыхая аромат этой волшебной ночи. Казалось, что время остановилось, не решаясь заканчивать столь трогательный период жизни, казалось, что границы времени незаметно стираются, незаметно исчезают, испаряясь в атмосфере города. И девушка с каждым мновением делалась всё серьёзней. Каждую секунду она прокручивала свою маленькую речь, готовилась, тренировалась, ведь сейчас придут Том с Биллом  и Марго. Ведь сейчас потребуется вся сила воли, чтобы не выдать случайным взглядом те чувства, что терзали сердце... А Билл теперь станет отцом... Девушка изо всех сил старалась успокоиться и наивно поверить, что Билл найдёт в этом своё истинное счастье - любить.. С кухни тянуло индейкой и пиццой, всё было готово, и ожидались лишь гости. Сердце сжималось в ожидании, душа с болью стремилась к свободе и пониманию. Сани шумно вздохнула и попыталась расслабиться. Девушка даже не заметила, как у входа притормозили две шикарные машины, как журналисты, сутками торчащие у входа, оживились и зашумели, она не заметила, как через полчаса в дверях повернулся замок и в корридоре послышались оживлённые голоса. Она просто провалилась в свои мысли и воспоминания, она просто забыла о времени...
- Вот ты где, а вот и мы! - на балкон, словно буря, ворвался возбуждённый Том. Резко притормозив у кресла и столика, юноша нежно и трогательно улыбнулся и, налонившись к самому уху девушки, которая всё ещё пыталась открыть уставшие глаза, поцеловал.
- Уже? - Сани открыла глаза и улыбнулась сияющему лицу парня. Светящиеся от радости глаза и проникновенная полудетская улыбка. така, что Сани не сдержалась и рассмеялась, задорно и весело смотря в глаза Тому. Она потихоньку возвращалась в то состояние, в каком была в их первую встречу в Москве - взбалмошная, быстрая и непредсказуемая отличница университета, - Я только  вас и ждала, - она нежно чмокнула в нос счастливого мачо и встала с кресла, - Думаю, что стоит вначале познакомить, а поом за стол, - игриво поинтересовалась она.
- Конечно, - выдавил несколько поражённый, но безумно довольный гитарист. Ему всё казалось, что его маленькая мечта становится его маленькой реальностью, действительностью и правдой. Впорхнув в комнату, девушка широко улыбнулась гостям, стоявшим посередине части номера, отведённого под гостинную. Стараясь как можно меньше показывать свои чувства, не переставая улыбаться, девушка воскликнула
- Что же вы стоите! Садитесь! Том, почему ты не предложил присеть? - укоризненно бросила она сиящему Тому, который не мог отвести взгляда от девушки. Марго коротко кивнула, улыбаясь подруге, а Билл бросил сквозь очки косой взгляд на брата. Ему вдруг показалось, что таким счастливым Том выглядел не так часто, чтобы сейчас это маленькое чудо могло исчезнуть из его жизни.
- Брат никогда не спрашивал разрешения у меня. Это вошло в привычку, - улыбнулся Том, подводя девушку к гостям, - Ну что ж, наконец вы позакомитесь. Сани, это мой брат Билл и его жена Марго, - крастко и сильно не утруждаясь объяснениями произнёс Том, - Ну а Сани...эм.. Каулитц, вы уже знаете,-  юноше так было приятно и гордо, что сейчас он может это произнести... Алессандра Каулитц... Но это казалось таким призрачным и сказочным, что он ещё не до конца осознал это.
- Марго, - улыбнулась Сани, обнимая подругу, - Мы с тобой только вчера виделись! С тобой всё хорошо? - защебетала девушка, бросая скользящий весёлый взгляд на бледное лицо Билла, который, будто отгородившись от мира, смотрел сквозь очки на неё, тщетно пытаясь сделать вид, что внимательно слушает брата.
- Ну как вы? - тихо поинтересовался Том.
- Так же,-  кратко и ёмко.
- Тогда зачем было всё это?
- Ты видишь какой-то другой выход? Оставить её одну с ребёнком на руках?
- Но ты только мучаешься в этих путах! - в голосе гитариста чётко проступала боль и тревога за билла и сейчас солист был благодарен самому близкому ему человеку за эту тонкую, но столь нужную поддержку.
- Сейчас это уже не важно. Она счастлива...
- Ты же знаешь, что нет...
- Значит, судьба, - пожал плечами фронтмен. Сани почти не изменилась со времени нашей встречи в Москве.
- Сам не могу поверить, - заулыбался Том, поворачиваясь к любимой.
- Я рад, что ты такой, - пррошептал, сквозь лёгкую улыбку фонтмен, но его слова так и растаяли в прозрачном воздухе Парижа...
- Ах, какая я неуклюжая,- Марго нечаянно неловко повернулась и уронила вазу, в которой стояли белоснежные лилии. Цветы беззащитно ударились об паркет, обмякнув в чуть подкрашенной воде, - Я сейчас всё уберу, - строго и серъёзно добавила она.
- Нет-нет, только не надо. тебе нельзя,-  засуетился том, и оба выбежали из комнаты. билл смотрел на цветы и вспоминал, что когда-то раньше так же на кровати лежал букет сирени, а ярдом в вазе как будто улыбались орхидеи. Цветы... С этой девушкой столько связано. Солист медленно снял очки и взглянул в лицо девушке, которая боялась начинать разговор первой. Она, задорно вглядывалась в лицо билла, зо всех сил стараяьскрыть чувства.
- Он так счастлив, - грустно улыбнулся Билл,-  Я давно его таким не видел. Может, это действительно судьба?
- Счастлив? - девушка задумчиво перевела взгляд за окно, -  А что это такое? Счастлив... Я рада, что он сейчас такой. Я не могу больше видеть в его глазах боль. Лучше призрачное счастье, чем вынужденные улыбки.
- Ты сможешь.
- А ты?
- Обо мне не думай, -  нахмурился юноша, - Я уже всё решил для себя.
- Ты же не собираешься, -  испуганно начала девушка, широко распахнув глаза.
- Нет, не сейчас. Сейчас просто не смогу. Потом, позже.
- Не надо. Она будет страдать.
- Марго умная девушка, даже слишком для меня. И она если не знат, то догадывается о происходящем. Она обязательно найдёт своё счастье. Я ни в чём её не обязываю.
- Но ребёнок...
- Я сейчас не хочу говорить об этом, = хмуро отозвался солист, - Я просто хочу... хочу, чтобы ты любила и была любимой, чтобы жила несмотря ни на что, слышишь? Я хотел бы любить тебя, как любит Том...
- Две одинаковых любви не бывает. не гонись за недостяжимым для тебя. Ты другой, вторая половинка одного целого.
- Но любить...
- Ты всё знаешь. Зачем задаёшь вопросы? Ты разучился понимать меня, Билл...
- Я разучился... верить, - опустил голову юноша, - и надеяться...
- Не номер, я напасть, даже тряпки нет! - наигранно грозно почти прокричал влетевший в комнату Том. не замечая грустной и напряжённой обстановки, мачо лепетла как только мог. За ним смело, смотря прямо и открыто, вошла Марго. Сани очнулась и заторопиалсь на кухню. За ней же вышла и Марго, чтобы помочь по хозяйству. Оказавшись на кухне, Маргарита устало опустилась на стул и прикрыла глаза.
- Тебе плохо? - забеспокоилась Сани, подбегая к подруге. Та медленно покачала головой и молча посмотрела в лицо Сандры, - Ну что ты молчишь? Что-то с тобой? Биллом? Малышом? - в глазах Сани метался страх. Да, эта девушка отобрала у неё её маленького ангела, но она не виновата! нет!
- Ничего, Сашенька. Ничего. Всё в порядке, - спокойно выдавила девушка. На лице мертвенная бладность, в глазах - боль и отчаяние. Сани поджала губы...
- Ты боишься... Ты боишься, что билл тебя не любит? - осторожно начала девушка...
- Я не боюсь, я знаю, - твёрдо отчеканила Марго, - Знаешь, прошло совсем немного времени. Мизерное количество. неделя... А я чувствую, что это ни к чему не привидёт. Я не любит. - Глупышка, - Сани обняла подругу, - Любит. Просто ужасно выматывается.
- Но том... Посмотри на него. Ему стоит только взглянуть на тебя, как на лице блуждает блаженная улыбка!
- Том есть Том. Марго, поверь, они оба - разные. Поверь мне. Я их давно и неплохо знаю... У Тома... Это своеобразная профессия..
- Откуда ты их знаешь?-  настороженно перевела взгляд на Алекс девука, - И долго? Откуда? - Сани растерялась. Ей совсем не хотелось выдавать её историю никому. И ни за что.
- Это не имеет значения, - постаралась уйти от ответа она.
  -Нет имеет, - моляще отозвалась девушка,-  Кто ты для них?
- Жена Тома Каулитца,-  марго недоверчиво покачала головой...
- Как вы позакомились... - Сандра вздрогнула, но из гостинной послышался спасительный вопрос.
- Сани. вы скоро? Мы ужасно соскучились и проголодались! - даже не зная голоса можно было понять, что это крчал Том. Что ж, хорошо, что вначале соскучились, а потом проголодались, а не наоборот...

А сердце требовало ясности.

- Ну как тебе Билл и Марго? - Том перевернулся на живот и внимательно всмотрелся в лицо девушки. такое близкое, родное и манящее, загадочное и в свете луны необычное и таинственное. Сани неподвижно лежала на кровати и смотрела в потолок, перебирая в памяти минуты их с Биллом прощания. Полуотчуждённое и холодное "до встречи" ранило сердце, но она понимала  где-то в душе такое поведение любимого, но одновременно сердцем понять не могла. А сердце требовало объяснений и ясности. Ветер робко дотронулся до волос, пробежал по коже, заставив вздронуть, коснулся губ и, будто чегото испугавшись, сник. Раскинув руки, девушка пыталась понять настоящее,понять эту такую сложную и запутанную реальность, в которой, казалось, нет места искренности ипониманию. Это новый мир, новые ощущения. Это новый конец её жизни, ведь ничего, ничего изменить уже нельзя. Всё будет так. Медленно повернув голову, девушка мило улыбнулась лежащему рядом Тому. Ночь, как считал мачо, удалась, но он с опаской всматривался в её глаза и найти ответ на свой вопрос не мог. Заметив метавшийся испуг, девушка ещё шире улыбнулась и нежно коснулась рукой щеки.
- Ты чего-то боишься? - просто, но так неожиданно для него.
- Нет. Ничего, - поспешный отвод взгляда. перехватив тонкие пальцы, он поцеловал руку, не решаясь продолжать, - И всё же? - он лукаво взглянул на девушку. Скольких сил ему потребовалось, чтобы вот так, хитро прищурившись, смотреть ей в глаза.
- Он очень мил, - просто откликнулась Сани, - Умный, начитанный, образованный, но... какой-то грустный и потеряный...
- Он? - Том ревниво скосил взгляд.
- Марго я знаю уже достаточно давно. И ничего особо нового я так и не узнала в ней,-  девушка умолчала, что прекрасно догадывалась о взаимоотношениях между Марго и Биллом. Но иногда лучше подыграть, чем выставлять всё козыри. - А отчего Билл такой? - гитарист вздрогнул. Ему всё казалось, что девушка лишь играет, что она всё прекрасно помнит, но Том терялся в догадках, почему она молчит, почему ничего не говорит... и лушче бы она кричала, проклинала его, чем вот так иногда потерянно и грустно, жалостливо и порой неприязнено смотрела на него.
- Он таким всегда был.
- Не всегда, - покачала головой девушка.
- Откуда ты знаешь? Интернет? - юноша испуганно оглянулся. Интернет... Именно там кроется та самая Алекс. та самая, что сейчас может снова, снова разрушить его маленький воздушный замок счастья! нет! нет! Но что он может изменить?
- Нет, чувствую, - сердце сжалось. Ей было сейчас жалко тома. Он ведь ещё совсем ребёнок. Взрослый, но ребёнок, наивно любящий и верящий в чудо, одному ему известное.
- Ты так хорошо его чувствуешь!
- Ты же понимаешь, в каком это смысле!
- Да-да, конечно. Так что там про его качества? - Том пытался хоть как-то немного сдвинуть тему с мёртвой точки.
- Я уже говорила. Получше характеристика будет, - лукаво с улыбкой защебетал девушка. Говорить на эту тему она не хотела, а реакцию Тома предугадать было несложно.
- Лучше? - игриво зарычал Том, - Сейчас докажу обратное! - упрямо выпалил юноша, впиваясь нежным поцелуем в губы Сани. И для него снова потеряло смысл время. Но было ли тоже самое в душе Сани?...

Его сердце закрылось...

Луч солнца, пробиваясь сквозь полупрозрачные занавески, игриво скользнул по лицу, будто изучая каждую нежную чёрточку. Резкий порыв ветра вздул бирюзовый тюль, впуская в номер запах свежести и цветов. Франция. Страна-сказка. Призрачные мечты, воплощённые заботливой рукой в реальность и действительность. Блики весело плясали по светлым стенам, солнце весело и задорно играло светом, перегоняя солнечных зайчиков из углав  угол. Юноша сдвинул брови, не особо радуясь пробуждению. Во-первых, спать адски хотелось, а во-вторых, во сне хотя бы он был счастлив, что резко отличало сон от реальности. нет, здесь он тоже мог найти своё счастье - работа, мимолётные встречи с Томом и Сани. Но надолго ли это? Группа не будет вечной. Сколько ещё они продержаься на пъедестале? Сколько ещё у них есть времени? И не пора ли уже задуматься о том, чтобы связать свою мечту и жизнь - музыку, с чем-то другим, с чем-то, не связанным с шумом и ложью шоу-бизнеса. Приоткрыв глаза, билл сонно обвёл взглядом комнату. Всё так же. Ничего, совершенно нчиего не поменялось за тот год с момента свадьбы. Ничего. Совсем. Всё так же в его семейной жизни. Хотя нет... Не всё.
Повернув голову, он всмотрелся в лицо Марго, которая тихо и спокойно спала на его плече, изредка хмурясь во сне. Строгие, но мягкие черты лица, нежные линии, иссиня-чёрные волосы. Полуоткрытые полные губы. такой картиной можно было залюбоваться, и Билл даже поддался этому искушению, но перед глазами снова вставал милый, бесконечно нежный взгляд ультрамариновых глаз, вдохновлённое щебетание и нежный голос, очаровательная улыбка и манера держаться. И мир разбивался. Точнее только целенаправленно летел к земле, летел вниз зная, что конец уже близок. Или подобие конца. биллу больше нравился второй вариант, но... ещё не время. Ещё слишком рано. Осторожно встав с постели, юноша, одевшись, подошёл к окну и всмотрелся в летний Париж. Всё тот же отель, всё тот же вид из окна на Эйфелевую башню, но как меняется жизнь с приходом лета!Оживлённый парк под окном ликовал и радовался жизни. Смех не умолкал. детский, игривый и счастливый! Воздух был переполнен непередаваемым счастьем и ощущением полёта и праздника. Может, это так везде? нет. Его сердце будто захлопнулось, будто закрылось и отгородилось от всех..
Постояв минут десять у окна, Билл улыбнулся чему-то своему и вышел из комнаты. Номер отличался от прошлого лишь одни - наличием ещё одной спальни. Или теперь уже своеобразной детской. Который раз билл клялся, что ребёнка брать с собой в тур опасно и излишне, что нужно уже наконец купить где-нибудь в тихом месте дом и поселить там марго и... и его милую дочку. Затаив дыхание, билл приоткрыл дверь и осторожно заглынул в неё. Его всегда охватывало непреодолимое чувство благоговения перед этим милым и улыбающимся существом. В белоснежной кроватке, завёрнутая в тёплое одеяло, спала маленькая девочка. Совем ещё крошесное создание, беззащитное, но такое близкое и родной. и что ни говори, а его, его любимую дочь, он любил всем сердцем. Он любил так, что готов был ради счастья этого существа на всё. Подобравшись к кроватке, билл присел рядом и, как маленький ребёнок, следил за ровным дыханием ребёнка сквозь деревянные прутья. Саша... Марго попросила вписать любое имя в свидетельство... А рука на автомате написала это заветное имя. Другого даже на ум не пришло. Биллу всё казалось, что в этих чертах его дочери он видит отражение своей любви. Ему всё казалось, что этот прямой носик - обязательно похож на Санин, эти пухленькие розовенькие губки - обязательно как у неё. И он любовался каждой чёрточкой этого создания. Каждым её вздохом. и не верилось, что это маленькое и беззащитное чудо - его, совсем его. Солнце игриво пробежало светом по лицу ребёнка Малышка нахмурилась и улыбнулась во сне. Билл не удержался и улыбнулся седом. Теперь только она и, пожалуй Сани вызывали у неё улыбку. И то, фактор последнего он упорно старался заглушить в себе. Малышка раскрыла глазки и посмотрела прямо и строго на своего папу. Счастливая улыбка осенила мордашкуСаши. Вмиг оживившись, девочка подползла к краю кроватки, протягивая юноше пухлые ручонки. ей всего полгода, но в глазах ужн светится некая серьёзность.. "В маму" - пронеслось в голове парня. Он бережно взял существо к себе на руки, отчего малышка заливисто рассмеялась, щурясь на яркое солнце. Казалось, что болше нчиего уже не надо. И так хотелось, чтобы сзади обняли родные руки. Её руки... Ребёнок радостно улыбнулся и провёл маленькой ладошкой по грустынм глазам юноши. Тот тепло улыбнулся и, развернувшись к двери застыл. В дверном проёме стояла Марго, тихо и спокойно облокотившись о косяк и так же смотря на них.
- Когда вы вдвоём, на вас так хорошо смотреть, - улыбнулась девушка, приближаясь к окну. Подойдя к парню, она погладила по голове девочку, отчего она почти закичала от радости. ребёнок почти не чувствовал напряжённости и вынужденности ситцации, возможно оттого, что каждый, они оба уже свыклись с этой мыслью, уже поняли всю неизбежность. Марго боялась начать разговор первой, а Билла нехотел и не собирался оставлять ребёнка. Его маленькую сашу, последнюю надежду на взаимную любовь, на любовь вообще, ведь Сани он не видел уже полгода. Полгода неизвестности и пугающей отчуждённости. Телефон её он не знал и спросить боялся, а она не звонила, хотя... Билл вспомнил, что последнюю неделю в рядах пропущенных звонков появился новый номер, неизвестный ещё ему. и почему ему только сейчас пришла в голову эта безумная мысль - мысль о её номере, - Вы такие счастливые. Я тебя таким в последнее время часто вижу, не то, что раньше.
- Раньше не было вас, - улыбнулся Билл. отчасти он говорил искренне.
- Не было её, - девушка ласково улыбнулась дочери и твёрдо взглянула в глаза мужа, - Ведь здесь ты только из-за Саши. И имя... Ты ведь любишь не меня.
- Маргарита, ты опять за старое! Я уже  всё обяснял! - поморщился юноша. эта тема никогда его не радовала, - Ну что ты?
- Когда-нибудь ты уйдёшь от меня. Когда Саша вырастет, - пророчественно промолвила Марго, грустно смотря за окно. она не могла понять себя. не могла и не хотела.Она прекрасно понимала, что билл любит другую и женился на ней, Марго, только из-за глупого фактора - ребёнка. Случайного и нежеланного в тот момент. И она даже знала, кто её соперница. Она видела снимки на одном сайте, где был показан Том... Снимок датировался осенью 2009 года. В этом небоскрёбе девушка узнала дом, где жили в Берлине близнецы. они и сейчас там появляются. Но внимание девушки привлекло не дом, а девушка, которую Том бержно нёс на руках. Вдали, у двери, стоял билл. И в глазах солиста девушке показалась такая забота и бессознательная любовь, что сердце затрепетало, что он, её Билл, может вот так смотреть на любимого человека. И такого взгляда девушка больше от него не видела. очки - его имидж, а дома... Дома он был в большинстве случаев только с Сашей, иногда с Марго и то, только по ночам, чтобы хоть как-то загладить вину. И Маро в этой незнакомке узнала свою однокурсницу. Сани Ларе. Правда, фотография была описана достаточно интересным очерком, взятым из газеты: "Накоец свершилось! Фотографы наконец запечатлели ту самую, которая завоевала сердце старшего близница! Том всё же показал миру свою любимую, которая оказалась некой Алекс Кант. Девушка полгода пролежала в больнице, куда часто приходил том Каулитц. По слухам, девушка русская и Том тогда же, полгода назад, привёз её в бессознательном состоянии. Кто же эта таинственная Алекс Кант? И любит ли её гитарист группы, известный как заядлый мачо. И одно но - девушка не может ходить" Тогда, прочитав этот отзыв, девушка отчётливо поняла, что Алекс Кант - Сани Ларе. Она вспомнила, что о прошлом Сани никто и никогда нчиего не знал, что все пребывали в догадках. Известны были лишь последние три года девушки и то, она говорила о них туманно и с неохотой. Когда же речь заходила о её родителях, она говорила, что они уехали по работе в Америку... И марго вдруг вспомнила, что первые месяца их знакомства, Сани прихрамывала на правую ногу, ссылаясь на вывих или ещё что-нибудь. Сердце сжималось. марг понимала, что соперница завоевала не только сердце ветренного мачи, но и романтика... Её романтика. Окончательно и бесповоротно, но всё высказать девушка боялась. И лишь раз за разом, она искала данные о своей сопернице, чтобы в один день всё высказать, бросить все козыри к ногам. Иногда в ней просыпалось чувство мести, она инога не могла поверить, что та девчонка, непонятно как окзавшаяся рядом с таким известным человеком, как Константин Ларе. И каждый день она искала любую зацепку, любое опровержение идеальности соперницы... Но всё чаще в душе посыпалась былая строгость и спокойствие, осознание неправильности и вынужденности, понимания. И история Сани, всё более углубляясь в её детство, вызывало глубокое сожаление и скорбь. Марго начинала понимать, что человек, прошедший через столько бед и лишений, достоин счастья... Минутное молчаие прервал голос Билла. тихий и спокойный:
- Ты не права, Марго. Я люблю тебя, и ты это знаешь. Я безумно люблю Сашу, - юноша осторожно и нежно обнял притихшее существо, - И не будем больше поднимать эту тему. Я просто устал, - парень поцеловал Марго и, положив Сашу и мягко улыбнувшись, вышел из комнаты. В душе скреблись кошки. Этот разговор не первый и не последний. И даже Сашенька иногда удивлённо следила за их ссорами. Сегодня пронесло. Наспех собравшись и даже не позавтракав, Билл вылетел из номера. Париж. Весенний, солнечный, радостный. И только оказавшись на улице, билл смог улыбнуться. Машина резво бежала по шоссе, каждый лучк солнца радостно играл и дарил счастье. И только сейчас, вдали от номера, Билл смог забыть о своей семейной жизни. И вспомнить ту жизнь, что стала его мечтой и сном. Жизнь с ней. С той, что сейчас очень далеко, в другой стране, ждёт не его.. Не его. Больно. А может? Может его? Кто знает? Встреча не так уж и скоро. А она так соскучился...
"Как же ты, моя Сани? Что с тобой?"

Лишний

Запах орхидей снова вскружил голову, опьяняя без того вымотанный расставанием мозг. Слабо улыбнувшись, пытаюсь обнять тебя за талию, делая вид, что не замечаю настороженного взгляда брата. Сейчас плевать, совершенно плевать. Уткнувшись в твои каштановые волосы, хочу запомнить этот запах, чтобы потом, не здесь, вспоминать этот аромат, чтобы потом, не здесь, грустно улыбаться воспоминаниям... Мы были такими счастливыми. мы тогда не нали, КАК мы живём и ЧТО нас ждёт... Ждёт. И что нас ждёт сейчас, мы тоже не знаем и не узнаем. Миг растянулся в вечность. И я рад этому, этой призрачной надежде ощущать твоё тепло, я рад, что в душе снова проснулась та зыбкая надежда на твою любовь, Сани, на твоё доверие. Ты не представляешь, что я чувствую к тебе сейчас. Нет, не представляешь.
- Кхм-кхм, - мне кажется, или миг действительно подозрительно растянулся? - Сани, а Джордон... - робко начал Том, закусывая нижнюю губу. Ты резко оборачиваешься, вмиг забывая обо мне.
- Ах, да, - снова ослепительная улыбка. Может, я лишь тешу себя какими-то призрачными догадками? Может, я вижу только то, что хочу увидеть? Может и нет любви? Может и нет той безотчётной влюблёности, может и нет цветущих орхидей в твоём сердце?, - Пошли, - подбегаешь к брату, а тот, боясь, что ты снова сбежишь ближе ко мне, крепко обнимает тебя, - Билл, пошли с нами, - пытаюсь вглядеться в твои глаза - смешливые, счастливые, с ноткой насмешки и сарказма. неужели всё прошло? Прошло как сон, как видение. нет, не верю! Иду за вами, за вашими счастливыми лицами я наблюдаю со смешаанным чувством, чувством боли и радости. наконец, Том, ты нашёл свою богиню, нашёл ту, что упорно искал, искал, может, неправильно... но ведь нашёл.. а с другой... нет, я эгоист, я законченный эгоист. они счастливы, и это главное. Для меня всё решено уже, уже ничего не вернуть, мы сами виноваты, все мы... Поднимаемся на второй этаж. Том уверенно проходит в одну из комнат - сразу видно, кто в доме хозяин... Чуть завидую: настолько я не знаю квартиру Риты... Свет фонаря матово освещает окно, отбрасывая тени на небольшую, чуть освещённую кроватку. Том срывается с места и буквально подлетает к ней. На лице играет такая сумасшедшая улыбка, что даже я невольно улыбаюсь.всё же эгоист. мне не место здесь, в ИХ мире. Иду следом и заглядываю через плечо... Вот какой ты, мой племянник, вот какой ты, Джордон Каулитц... Интересно, почему это имя? Том, чуть не плача, как завороженный следил за малышом, который, разбуженный нашим приходом, сонно озирался. такой маленький, а в глазах уже такая ответственность. Весь в маму, хотя нет... Что-то и не скажешь, скорее в папу, поскольку только завидев нас, малыш лукаво прищурился. Ещё бы немного и я бы подумал, что он сейчас встанет и окинет нас "коронным" взглядом... нет, это всё же сын Тома, надеюсь, не его точная копия... Дрожащими руками брат осторожно берёт на руки чуть возмущённое существо и прижимает к себе. Малыш смеётся, изучая ручонками его лицо, а Том смеётся вместе с ним, сузив глаза и зашкаливающе нежно смотря то на Сани, то на сына. Алекс тихонько подходит к Тому...
- Вот, Джордон, знакомься, это твой отец, - тихо шепчешь ты... Том резко поднимает голову...
- Сани, - расторганно говорит он... Знаешь, сани, я его никогда таким не видел, таким беспредельно счстливым, как сейчас... спасибо тебе за это открытие для меня, - Сани, - голос срывался непослушно и упрямо. Ощущаю себя глубоко лишним. Наверное, вот так и должны выглядеть полная счастливая семья... А что мы с Ритой? Сосуществуем, делая вид, что любим, жалея друг друга, навеки привязав друг к другу Нашей Сашей... сашей, моим вечным напоминанием о тебе. Давящее молчание. Тихонько выхожу из комнаты, всё же не надо было мне сюдаприезжать, я здесь лишний. Что, убедился, Билл Каулитц? Убедился? Ещё раз полоснул ножом по израненому сердцу? Что ж, я рад за вас...

Коридор ведёт на балкон. Выхожу, вдыхаю знойный воздух и нервно затягиваюсь. руки дрожат... Сигарета вылетает из них. Чертыхаюсь и просто смотрю вдаль, туда, где блестят огни города... "Они не поймают. они обманывают тебя". Обманывают. Я сам себя обманывал... Слышу стук закрываемй двери. Оборачиваюсь. Из комнаты вылетает взьерошенный Том, находу напяливая кепку и что-то крича в телефон. Чёрт, нужно бы тоже отключить, чтобы забыть, что ли... Иду за ним...
- Слущай, Билл, - резко оборачиваешься и смотришь прямо в глаза,-  Билл, мне нужно срочно вылетать в Германию. некоторые проблемы с контрактом. ты знаешь, я хочу полночтью закончит все дела там. Для этого... Для этого мне нужно сейчас уехать и оставить Сани пока здесь. прошу, пока меня не будет, побудь с ней. Я не хочу больше осавлять её одну, пожалуйста, - голос чуть дрожал от волнения...
- Конечно, ты же порощаешься...
- Нет, братик, я не могу, рейс через час, я не успею. Прошу, передай ей... Нет, - Том не выдержал и пулей взлеел по лестнице. Наверху хлопнула дверь, и я снова остался в полной тишине, которая прервалась снова стуком двери.
- Мне пора, позаботься о ней,-  улыбаешься. Кепка снова непослушно повёрнута в сторону. ты любишь, так люби... Убегаешь к машине, снова оставляя меня... Сажусь на диван и начинаю проворачивать в голове все наши с тобой вечера и ночи, Сани...
- Ну вот и настало время поговорить, Билл. Мы так давно не делали этого, - вздрагиваю, как от электрошока и поднимаю глаза... Снова этот ультрамариновый омут, который снова заставляет забыть все обязательства самому себе...

Ты потом пожалеешь...
Неважно.

- Алекс, - почти выдыхаю, поднимая голову и смотря на твоё лицо, недавно такое счастливе и игривое, а сейчас грустное и сосредоточенное. Ты отлично научилась управлять своими чувствами, - Ты... - поток слов быстро кончился и, не сдержавшись, я вскочил я в порыве чделал шаг к тебе. ты, будто испугавшись, отшатываешься. Останавливаюсь, с недоумением смотря в твои глаза, распростёрнув руки для объятий, - Что произошло? - сипло шепчу я. Закусив, губу, ты стоишь напротив, молча смотря на меня. В глазах сверкали слёзы, я не мог понять, что сейчас тебя останавливает... Но, видимо, что-то пересилило. Всхлипунв, ты подходишь ко мне и осторожно обнимаешь, приживаясь изо всех сил так, что я чувствую, как бъётся твоё сердечко... Сдавленный всхлип слетает с губ...
- Билл, - тихо шепчешь ты, - Я ждала тебя. Ведь я знаю, ты всё уже решил. зачем ты так? - ты всегда была умна, даже очень...
- Так будет легче всем.
- легче? - Сани отрывает лицо от моего плеча и заглядывает мне в глаза, - Кому? Тому? марго? Мне? Тебе? Зачем вы так?
- Не надо, Сани. не плачь, никто не достоин твоих слёз, - пытаюсь развернуть твоё лицо к себе, но ты отворачиваешься...
- Никто... Я сама не достойна своих слов, - не сдержавшись, ты плачешь, закрывая руками лицо.
- Сани...
- Как там Марго и Саша? - переводишь тему, еле взяв себя в руки.
- Хорошо. Саше уже год, - улыбаюсь я, вспоминая дочь, её ручонки, её запанные светлые глаза, её детскую наивную улыбку, её смешное "папа"... Папа... Достоин ли я такого звания?
- Ты нужен им, - улыбаешься, - Том приезжает завтра?
- Завтра вечером...
- А когда ты... вы уезжаете? Ты же знаешь, - тяжело говорить. Знаю, это будет ударом для тебя, знаю, но так рана быстрее затянется... надеюсь, если вообще затянется, ведь я... Я эгоист,ты была права, но я не смогу так больше, не смогу, понимаешь?
- Не уезжай,- жалобно смотришь в мои глаза, и я уже готов на что угодно, но прости... Это мой выбор.
- Не могу...
- Почему? От самого себя не убежишь. Ты оставляешь меня здесь... Сегодня последний вечер, что ты здесь, знаю. Сегодня последний день, чтоя вижу тебя здесь, рядом, это послений день, что я слышу твой голос. За что ты так со мной?
- Я вернусь, - провожу рукой по заплаканному лицу, убирая непослушные пряди каштановых волос...
- ты обманываешь сам себя, - усмехаешься...
- Я обещаю...
- Когда? - поднимаешь глаза и в них надежда... Надежда, что сопровождала тебя всю твою сложную жизнь, светлая... Но надежда быстро исчезает.
- Будаешь чай? - отворачиваешься и встаёшь с кресла. Молчу. Слов сейчас не нужно. Иду за тобой,про себя восхищаясь тобой. Тайком наблюдаю за тобой и не могу налюбоваться. Сейчас я пытаюсь запечатлить тебя в памяти навсегда... Я не знаю, когда я смогу вернуться, когда я снова увижу твои глаза, услышу твой смех и смогу прикоснуться к бархатной коже...
- Что ты так на меня смотришь? - ставишь передо мной кружку с горячим напитком и садишься рядом.
- Пытаюсь запомнить, - честно отвечаю я. Тонко улыбаешься, хитро пришурив глаза. Что ты придумала? Почему на лице я вижу чуть грустную улыбку.
- Сегодня последний день, - тихо говоришь ты.
- Что ты хочешь этим сказать?
- ничего... - забираешь кружку и уходишь. Иду за тобой.
- Садишься на балконе в окружении цветов и молча смотришь куда-то вдаль... Становлюсь позади тебя.
- Садись, - бросаешь ты не глядя. Сажусь напротив. Чай ещё больше разогревает и без того горячее тело, но плевать... Беру в свои твои холодные руки, пытаясь согреть. Ты всё так же смотришь в сторону, о чём-то думая... Дышу на холодные пальцы, пытаясь растопить лёд на твоём сердце. Ты замёрзла, а мне ужасно жарко...
- Ты вся замёрзла! - скидываю с себя куртку и, не обраящая внимания на твой протестующий жест, накидываю на худенькие плечи. Ты благодарно смотришь мне в глаза, а я не могу убрать руки с твоих плечей. Вдруг стало ужасно тяжело, ужасно сложно сдвинуть руки с пелч, нет желаения останавливать этот миг. И кажется, что время остановилось. Ветер колышет твои волосы сплетая с моими, глаза кажутся бездонными. Наклоняюсь над твоим лицом...
- Зачем? - тихий шёпот губ, - Ты потом...
- Ничего не говори. Прошу. Не сейчас. Я не смогу так больше, - в голосе слышатся нотки слёз, и всё останавливается. нет преград, нет запретов. О последствиях будем думать завтра, когда проснёмся в последний и превый раз рядом и будем грустно улыбаться прошедшей ночи. потом, улетая, я буду корить себя. Всё потом, всё сейчас неважно, ненужно и не имеет значения. И лишь твои приглушённые вздохи и шёпот мягких губ. Я не сдержался, я не смог. Но сейчас это уже не имеет никакого значения. Ведь это в последний раз, да? Ведь мы больше вряд ли встретимся, да? Жаль, больно...Я знаю, но так будет легче. И сейчас, целую бархатную кожу, я напрочь забываю об окружающем мире... Здесь только наш мир, только мы...

Сигарета жизни.

Шум города вырывает меня из грёз, безцеремонно швыряя в реальность, где я снова ощущаю эту душевню боль, смешанную с решимостью и отчаянием. Открывая глаза, понимаю, что всё это было далеко не сном. Поворачиваю голову... Рядом никого нет и лишь изрядно помятая простыня свидетельсвуте, что кто-то всё же здесь был. Тяжёлая голова не давала окончательно сосредоточиться. Вскочив с кровати и кое-как найдя одежду, я вылтел на балкон... Ты здесь. Стоишь у перил и нервно куришь, глядя всё так же вдаль. Куришь? Я не замечал за тобой этой привчки. Выдыхаеь дым, задумчиво смотря на него, исчезающего в воздухе...
- И давно ты взялась за сигарету?
- Доброе утро, Билл, для начала, - холодный тон, грустный и какой-то неестественно тихий, от которого меня бросает в жар.
- Ты уверена, что доброе? Ты не ответила, - сажусь на кресло ивнимательно смотрю на тебя, а ты всё так же, будето не замечая меня, смотришь на исчезающий дым... Молчишь...
- Знаешь, Билл, а этот дым так похож на нашу жизнь... Так похож на наши мысли - неясны, неточные, исчезающие в атмосфере реальности. И наши жизни... Кто-то так и останется в памяти клубом дыма, а кто-то просто исчезнет, оставив нечёткую реальность после себя, как будто и не было его. не было совсем. И наша жизнь, Билл... Лишь дым, выпускаемый неведомым курильщиком, сплетённая вместе и исчезающая... Ведь ты исчезнешь. Сегодня... Как странно, но тогда ты не остановил меня, теперь я не могу остановить тебя... не повторяй моей ошибки, не причиняй боль тем, кто тебя любит,-  голос срывался, но внешне ты оставалась всё той же задумчиво-спокойной...
- Зачем ты так говоришь?
- А разве не так?
- Не так! Дай сюда сигарету, а то она на тебя не так дайствует, - пытаюсь перехватить твои руки, но ты уворачиваешься и грустно смотришь на меня...
- Ты так и не научился понимать меня, Билл. Как жаль, - говоришь почти одними губами. Одни эти слова заставили меня остановиться. Так и застыли, стоя на балконе и смотря друг другу в глаза... Порыв ветра отрезвил наши действия, и мы, будто испугавшись, отвернулись друг на друга. Смешно... Так расставаться, наверное, только мы можем...
- Ты всё решил для себя, Билл. Опомнись пока не поздно. остановись! Останься! - Сани...
- ты же знаешь, что...
- Для кого ты это делаешь? Для чего?
- Я...
- Не надо, прошу, не повторяй моей ошибки. Я знаю, мои слова для тебя ничто, ты не прислушаешьсяя. ты не слышишь меня, не слушаешь! Но пожалуйста, хотя бы раз услышь меня.
- Я не могу. Так будет легче.
- Ты... ты эгоист, прав был Том.
- Ты его любишь?
- Я не хочу отвечать на этот вопрос...
- Любишь, - в сердце будто что-то оборвалось, чтото треснуло. И захотелось закричать, просто. безудержно, громко...
- Ты не так всё понял, - торопливо поворачиваешься. нет, Сани. ты сделала свой выбор. ты выбрала его. Прости... Отдёргиваю руку и отступаю на шаг.
- Я всё так понял, сани... Прости. меня за всё. И прощай,-  развернувшись, я бегом вылетел из квартиры, сшибая на пути всё, что попадалось...  лишь выбежав на улицу и пробежав несколько кварталов, я опомнился... Ведь Том ждёт, что я с ней, что я ей помогаю... Ведь я обманул и его, и е надежды... Взглянув на часы, я поднял воротник плчаща, закрыл глаза очками и быстрым шагом направился к афропорту. Больше ты не увидишь меня, любимая Сани... С ним ты будешь счастлива...

35-летие

POV Alex.
Иногда мы думаем, что знаем всё, что связано с нами. Иногда мы тешимся надеждой на превосходство человека над природой. Самообман, плохо продуманная иллюзия. Неужели это так плохо видно, что человечество упорно стремиться ещё больше втоптать в грязь природу... Свою природу... И ещё больше унизить её, унизив тем самым себя. И неужели в мире не осталось ничего ценного для человека? неужели всё заключается лишь в дненьгах, доходе, популярности... Почему нельзя спокойно жить? Почему нельзя среди нас именно жить?? И почему здесь почётно ничего не знать? Ведь прав был Фонвизин, задавая это вопрос императрице... И это не только в России было, это было везде. Всегда сравнивали, искали мнимые недостатки, не замечая истинных. И лишь где-то в глубинах сознания, может, кто-то понимал, что мир катится... нет, он не взлетает по пути прогресса, он медленно катится вниз, создавая иллюзию взлёта.
Забрезжил рассвет, стучась в окно красноватыми игривыми лучиками, танцуя одним им известный танец на ресницах, сплетаясь с ними в причудливый узор. А я всё так же смотрю на фотографию отца. Кажется, я так всю ночь и просидела на окне, изучая его лицо, вспоминая милое детство, вспоминая его до чекунды, до каждого мига, что он был рядом. И только теперь те мимолётные взгляды поверх головы, ускользающая улыбка красивых губ и грустные глаза, загоравшиеся иногда живым огоньком, приобретают такое неоценимое значение для меня. Я была ещё совсем девочкой... Мне было всего 13 тогда... 7 лет назад. так много и так мало. Для вечности - ничто, но для меня - беузмно тяжко в разлуке с тобой, папа... И я не верю, что это навсегда! нет! Мне всё кажется, что ты где-то рядом, улыбаясь, смотришь на нас с мамой... Улыбаясь? нет, наша улыбка никогда не вызывала улыбку даже, кажется, у мамы. Почему? Не смогу объяснить. Но наша жизнь - показное! Только по праздникам, когда приезжают гости, мы, натянуто улыбаясь, говорим о безумной любви в семье. Любви... Ха! Была ли она? Была ли вообще когда-то? Может быть... Но почему только может?Снова перевожу взгляд на фотографию. твоё улыбающееся лицо. Такое счастливое, такое родное, нежное, безмятежное... Здесь ты мой ровестник, ещё до встречи с мамой... Тебе всего лишь 20 лет. Рядом стоят ещё два парня - твои друзья, о которых ты всегда говорил с такой добротой, что я невольно заслушивалась. Да, такую дружбу сейчас редко когда можно найти - навсегда. Но рядом с тобой тот, кого ты называл моим дядей. Твой брат? Странно, вы так непохожи, вы такие разные. Может только блеск шоколадных глаз был одинаковым, желание жить - одинаковым... И почему я так редко видела своего дядю? Мельком, издалека. Всего лишь один раз я слышала его голос рядом... Тогда, кажется, было 1 сентября... День рождения твой, папа... И его. Вы ведь близнецы! Тогда мне было всего 7 лет. Мало, не так ли? С самого утра отец очень волновался, что-то повторяя. Он почти не говорил с мамой кторая была чем-то очень расстроена. Странно, должен был быть правздник, а почему-то не было. С самого утра дом кипел и гудел, отец заперся в кабинете, мама не выходила из комнаты. Я осталась одна.... Я любила сидеть на скамейке возле дома. Любила дышать воздухом, наблюдать за чёрными лебедями, плавающими в пруду. Яэто тк любила! И в тот день я тоже просидела там добрых три часа, пока не услашала, как у крыльца остановилась какая-то машина. Повернув голову, я заметила, как из дорогого кадилака входили высокий мужчина, миниатюрная красивая женщина. Оба с улыбкой смотря вокруг, держали за руку мальчика, чуть младше меня. мужчина, облачённый в строгий костюм показался мне вдруг ужасно знакомым. Приглядевшись, я узнала в нём черты отца. Тогда я не могла поверить, что это и есть тот рэпер с картинки, что я держу сейчас в руках. Строгий костюм, белоснежная рубашка, чуть неряшливо растёгнутая на верхние пуговицы, тёмные до плеч волосы, скрытые шляпой - самый интеллигентный человек после отца, наверное... И неужели возможно за 13 лет так измениться? Ведь тогда им было по 34 года... нет, 35 исполнялось. Женщина... Не знаю, но почему-то я её очень чётко запомнила. Миниатюрная, лёгкая, изящная, грациозная... трудно описать подробно. Каштановые тёмные волосы спадали красивыми волнами на красивые плечи... И мне запомнились глаза - яркие, ултрамариновые, пронизывающие... Мужчина оглянулся и, заметив меня, с улыбкой подошёл ко мне. нагнувшись, он тихим голосом спросил.
- тебя ведь Сашей зовут? - спросил он по-немецки. Я утвердительно кивнула. В нашей семье меня с детства учили трём языкам. Сложно жить разнонациональной семье в ещё более разнонациональном государстве. Приходилось знать и папин немецкий, и мамин русский, и английский, как госудаственный. Мужчина повернулся к девушке и с улыбкой проговорил, - Как быстро растут дети, Сани... - Снова повернувшись ко мне, он продолжил разговор.
- А где твой папа?
- А Вы ему кем будете? - насторожилась я. Мужчина рассмеялся, показывая ряд ровных белоснежных зубов.
- Я твой дядя. Меня зовут Том. Это тётя Сани и твой двоюродный брат - Джордон, - он указал на мальчика, который с залихвацкой улыбкой, стоял между родителями и сверил глазами моё лицо. А парень-то, видно, не промах... Наивный взгляд прищуренных голубых глаз и робкая улыбка освещали симпатичное личико, обрамлённое светлокаштановой шевелюркой, упрямо торчащей в разное стороны.
- Очень приятно, - пролепетала от растерянности я.
- Так где твой папа? - улыбнулся мужчина.
- Он в кабинете... - едва я это успела произнести, как дверь дома распахнулась, и на пороге, задыхаясь то ли от бега, то ли от волнения, показался отец. широко распахнутые глаза горели ещё неизвестным мне огнём. таким я больше его никогда не видела... Ни до, ни после того дня. Такого взбудораженного, взволнованного, безумно радостного. тогда в его взгляде я впервые видела огоньки задора, счастья и чего-то ещё, чего-то странного, чего-то непонятно-манящего. Я больше таким его никогда не видела. ни до, ни после... Его губы что-то прошептали, но я не разобрала что...
- Том! - наконец, справившись с волнением, выдавил отец.
- Билл! - лицо мужчины озарилось поразительно похожей, но всё же другой улыбкой. Буквально через мгновение они стояли обнявшись, что-то лепеча с невероятной скорость. Глаза обоих горели таким огнём счастья, что женщина,  продолжавшая стоять около меня, невольно улыбнулась. И улыбка вышла такой красивой, чтоя  невольно запомнила её отчётливо именно такой - англесько улыбающейся, держащей за руку сына у пруда, по которому плыли чёрные лебеди...
- Это... Я даже не наделся! Это невероятный подарок! - зажыхался от радости отец, - Как вы? Когда приехали? Надолго? Боже! Это такой подарок!!
- Ну, я же говорил, что самый лучший подарок я получил спустя несколько минут после рождения, - озорно прищурился дядя, - Как я могтакую дату пропустить? - старший брат чуть отодвинулся, осматривая отца, - А ты не поменялся! Всё так же в вечной работе. И похудел ещё больше! - Отец виновато скосил глаза и улыбнулся.
- Так вы надолго?
- Мы завтра уедем. У меня очень важные дела...
- Вы? - голос отца вдруг дрогнул.
- Я приехал, как ты заметил не один.
- Мало ли . У тебя в молодости каждый день была своя компания, - поддразнил папа. Сейчас, вспоминая это, я понимаю, что они и тогда, в свои 34 были ещё совсем подростками... Детьми в душе!  А это важнее, чем физически.
- То было в молодости. и ой как давно, - смутился Том, - Я не один. Со мной Сани и Джордон.
- Сани? - голос отца вдруг задрожал и он, будто не веря своим глазам, посмотрел на улыбающуюся женщину. Девушка улыбнулась ещё шире и сделал шаг к отцу. Том метнул косой взгляд на брата и переминулся с ноги на ногу. Билл порывисто подошёл к девушке. Сани робко улыбнулась, обняла отца и что-то прошептала ему на ухо. Воздух будто наэлектрилизовался. Тишину прервал звук снова открываемой двери. На этот раз на пороге оказалась мама в так любимом папой чёрном вечернем платье с распущенными волосами, чуть заколотыми на висках.
- Вы приехали? - весело прощебетала она, - Сани, кого я вижу! - Билл резко отпрянул от девушки и подошёл к брату. Завязался разговор, который понять мне, семилетней девочке уже было безумно сложно.

Не утруждая себя в мучительном понимании сложных слов, я со скучающим видом направилась поближе к пруду. Только сев на землю, я услышала шорох и, обернувшись, увидела стоящего рядом Джордона.
- Ты умеешь играть на гитаре? - сразу задал он вопрос н чистейшем русском языке.
- Нет, - честно призналась я. Скрывать что-либо от двоюродного брата почему-то не хотелось. Услышав ответ, мальчик заметно приуныл. - А ты?
- Умею! - с гордостью протянул брат, садясь рядом, - Папа говорит, что девочки именно гитаристов и любят! - важно продолжил он. Сейчас, вспоминая, я невольно улыбасюь этой самоуверенность брата. С раннего детства уже знал все тонкости обращения с девушками. Хорошие, видимо, учителя у него были.
- А что мама на это говорит?
- Мама не знает о наших мужских разговорах,-  серьёзно ответил парнишка, сосредоточенно
- Отчего же вы ничего ей не говорите? В нашей семье нет тайн, - я недоумённо следила за его движениями. мальчик улыбнулся.
- У нас тоже! Никогда-никогда! - с детской запальчивость выкрикнул он, - Просто с мамой мы не говорим об этом, она занята часто очень, как и отец.
- А откуда вы приехали?
- Сейчас из Германии.
- Ты был в Германии? - вскинула я брови.
- Да, а ты разве не была у бабушки?
- Бабушка к нам приезжала, но я  не была в Германии,-  растерянно протянула я. Вот что значит быть детьми богатых людей, которые всеми силами делают из своих детей умных и образованных специалистов своего дела. И нет чтобы пойти порезвиться и покидаться чем-нибудь. нет, мы сидим на берегу пруда и размышляем о странах!
- А где вы живёте сейчас?
- В России. В столице. Там у дяди большая квартира, там мама живёт неподалёку. А мы с мамой.
- А как же папа? Он ведь немец!
- Учит русский, - рассмеялся мальчишка,-  Ты бы слышала его акцент, - сквозь заливистый смех выдавил он.
- Так, мой сын опять шалит? - с улыбкой подошла к нам тётя сани,-  Пошлите в дом, а то замёрзнете! - она наигранно строго взглянула на сына и тот, словно по команде, безропотно встал с земли и в припрыжку помчался в дом...
Так прошёл день, перешедший в ночь. Родители о чём-то беседовали, переходя с русского на немецкий, а мы с Джордоном собраш\лись у меня в комнате и начали рассказываь всевозможные небылицы. Джордон оказался начитным парнем, уже хотябы умеющим сносно читать. Придумывая страшилки, мы всю ночь просидели в моей комнате, боясь даже глаза закрыть, чтобы рядом не оказался "чёрный-чёрный вампир с чёрными-чёрными глазами, который унесёт на с в чёрный-чёрный замок"... И лишь утром мы осмелились выползти из своего укрытия и расползтись по своим кроватям, пожелав друг другу"спокойной ночи". Определённо она была спокойной!
Больше я не видела никого из них... больше они не приезжали к нам. А проснувшись рано утром, я узнала, что Джордон с родителями уехали обратно в Россию. Жаль, ведь всё же я скучала по небылицам брата и его заливистому детскому смеху... Интересно, какой он сейчас?
Оторвавшись от лицезрения фотографии отца, я с ужасом поняла, что уже седьмой час утра, ая ещё не готова. Родители вернулись вчера, конечно, поздно, и сейчас, надеюсь, я смогу спокойно поесть в гордом одиночестве!
Спустившись вниз я поняла, что мои надежды были напрасными. За столом в кухне сидел отчим, интеллигентно поедая яичницу с беконом. Эта аккуратность мне напоминала отца... Почему он копирует все его движения? ненавижу! Пройдя мимо, я заглянула в переполненный холодильник.
- И не поздороваешься с отцом? - услышала я за спиной. Настроение безнадёжно испорчено...
- Здравствуйте, мистер Портеро, - уныло протянула я, выуживая из глубин холодильного монстра чудом не раздавленнный огромными запасами продуктов, йогурт.
- Доброе утро, Алекс. Может уже прекратишь называть меня по фамилии? Всё же уже 6 лет вместе живём!
Вот чего не понимала, так как мама так быстро нашла отцу замену. не прошло и полугода, как мать выскочила за этого Портеро и переоформила меня на имя Портеро. С тех пор я везде была Алекс Портеро! нет, слышите? Я Кауитц! Как жаль, что ещё года ждать до совершеннолетия! Тогда меня ничто не останосвит...
- С вами живёт моя мама, а не я, - отрезала я и выскочила из кухни. Ненавижу!
Наскоро перекусив и забросав в сумку учебники по журналистике, я выбежала из дома и снова унеслась с территории на мотоцикле, провожаемая лишь возмщённым криком разбуженного сторожа...
Притормозив у колледжа, моё внимание сразу заинтересовала кучка народу, толпившаяся у входа и о чём-то дружно говорящая.
- Ну сыграй ещё раз, Джодон! - уговаривали кого-то, кто был заслонён от меня спинами ровестников.
- Скоро уже пара начнётся,-  серьёзно отрезал в ответ приятный бархатный голос,-  Давайте после уроков, - я  остановилась у входа, наблюдая за толпой.
- Ну как тебе наша кандидатурка? - за спиной неведомо как материализовася Рик.
- Это и есть та звезда? - приподняла брови, разглядывая парня. Светлые джинмсы свободного покроя, чёрная футболка с чуть вызывающим логотипом, надвинутая на глаза кепка, скрывающая лицо. Светло-каштановые волосы, выбивающиеся из-под неё. Ничего особенного, обычный парень... Но как только пальцы коснулись струн, я вздрогнула. гитара не играла, нет, она пела. Да так, что дух захватывало. Как завороженная, я следила за тонкими руками, с нежностью обвивающие гриф, за тонкими длинными пальцами, за упрямо сжатыми полными губами, открывшимися на миг. Это ыбла божественная музыка... Это была потрясающая кандидатура!
- эй, приём, ты ещё здесь?
- И ты о таком таланте столько молчал?  - накинулась я на друга.
- Эй-эй, поосторожнее с выражениями! Этот талант тут только как две недели ошивается, концерты даёт, - пробубнил он.
- Как его зовут?
- Джордон.
- А фамилия существует?
- Как-то на "К"... Пошли, а то опоздаешь на пару!
Добравшись до своего места, я задумалась о том парне. И почему мне кажется, что я его где-то видела? Интересно, кто он такой? Откуда?
- Дорогие мои ученики! - начинается... - Рада представить Вам Вашего нового сокурсника. Джордон, проходи,-  Я вздрогнула. В аудиторию вошёл тот самый Джордон. теперь мне удалось поучше рассотреть его лицо. Смелые правильные чертые, грческий тонкий нос и проницательные голубые глаза притягивали внимание. Окинув помещение взглядом, парень широко улыбнулся, сверля кажду девушку в отдельности. По залу пронёсся гул - одобрительный женский и критикующий мужской. А я и слова не могла выговорить...
- Знакомьтесь, это Джордон Каулитц! - от этих слов меня бросило в жар. Брат??
Брат?

Из замешательства меня вывел наглый голос Рика.
- А давай посмпорим, что он сядет с тобой, а? Около тебя место свободно, - довольным голосом повествовал Ричардсон, широко улыбаясь. Нет, надо всё проверитьь. Мало ли однофамильцев по планете! - Так спорим?-  прождав, поинтересовался Рик.
- Не сегодня, - поморщилась я, наблюдая, как новенький широкими уверенными шагами, улыбаясь всем и каждой девочке в отдельности, отчего по залу раздался полуфырканье-полустон, направлялся к соседнему месту. Прав ведь Ричардсон был... Аудитория оживилась, когда Джордон подошёл почти вплотную ко мне и приятным обволакивающим голосом поинтересовался:
- Здесь свободно?
Интересно, и чего меня потянуло на правду?
- Свободно, - пожала плечами я, делая вид, что его улыбка и почти раздевающий взгляд мне глубоко по барабану. Если мои догадки верны, то братишка не промах оказался! Каким был в свои 6 лет, таким в 19 и остался. Джордон ещё ослепительнее растянул губы в улыбке и с размаху приземлился на стул, по-хозяйски расположившись рядом. Я лишь хмыкнула довольной физиономии Рика, который уже предвкушал весёлые проводы пар в компании таких, как мы.
- Свдёт с ума ненароком, - губами прошептал друг. Я недовльно покосилась на Джордона.
- Смотри, как бы твою Алишу с ума не свёл, - Рик предусмотрительно заткнулся и оглянулся с опаской на девушку, сидящую выше их и что-то записывающую в тетрадь. Глубоко и облегчённо выдохнув, он снова повернулся ко мне.
- Думаю, мне это не грозит, - процедил он предусмотрительно тихо. Лектор что-то говорил до того монотонным голосом, что даже мне, отличнице курса, вдруг стало невыносимо скучно. Теория, казалось, не кончалась. И пара перерастала в место сна для студентов. Всё же из последних сил я пыталась хотя бы что-то записать, хотя тема одним названием просто убивала. На какое-то время я даже забыла о новом соседе. Джодон, грызя карандаш, что-то писал в своей тетради, сосредоточенно смотря то за окно, то по сторонам. Забавный он. Даже при моём скептическом отношении к парням, чем-то он меня заинтересовал... так, стоп. Это потенциальный брат! Что я делаю? Молчал Джордон не особо долго. Едва закончилась пара, как парень оживился, быстро собрал учебники, деланно разложенные по всей парте, нагло залезающие на мою часть. Девушки тут же заговорили, то и дело посматривая на новоиспечённого студента колледжа. Каулитц ослепительно улыбнулся и взгляднул на толпу девушек. Дети, ей богу.
- Сегодня как обычно? - поинтересовалась я у Рика, идя по корридору колледжа, направляясь чёрт знает куда. Рик собирался домой, а вот меня туда ой как не тянуло... Встречать отчима с новой лекцией о поведении и слушать упрёки мамы, что я редко появляюсь дома. нет уже причины появляться! нет!
- Так точно! Надо уже домучить и записать ту песню, - улыбнулся Рик, обнимая за талию Алишу, улыбающуюся, казалось, только глазами, но от этой улыбки преображалось всё лицо, - Этого звать?
- Давай запишем песню без него... Пока, а потом попробуем с ним, если он выдержит, - усмехнулась я в ответ.
- Осторожнее с ним. Я предупреждал, что это не примерный мальчик, выращенный в приличной семье.
- А какая была у него семья? - оживилась я.
- Не знаю... Но, думаю, хорошо его воспитали...
- Может, что-то произошло, что он так себя ведёт...
- Да, конечно... Гормоны играют, - улыбнулась Алиша.  - Ничего, пройдёт. не все же такие. Вот Рик не такой,-  рассмеялась она.
- У тебя Рик везде и всюду не такой. Он у нас особенный, - кивнула с улыбкой я в ответ, - Жду вас на месте через три часа.
Едва Рик с Алишей скрылись за поворотом на своих мотоциклах, как я почувствовала, что чья-то рука коснулась моего плеча. Резко развернувшись, я едва не столкнулась с Каулитцем, кого-то, видимо, догонявшем. За плечом виднелся чехол с гитарой, в руках были ноты. Кепка окончательно сползла с лба и открыла лицо - доброе, искрящееся задором. нет, за 13 лет он так и не изменился... Хотя о чём это я? Кто сказал, что это и есть тот самый Джордон Каулитц? Или лучше Трюмпер?
- Смотри, куда идёшь, - недовольно проговорила я.
- Не стой на дороге, - передразнил Каулитц, отметая небрежным движением руки красивые чуть витые локоны за плечи.
- Где хочу, там и стою, - заупрямилась я, упрямо сжав губы. Джордон мягко улыбнулся.
- Я вообще-то не за этим сюда бежал, - улыбнулся он, - Ты давно здесь учишься? - разговор по душам?
- С первого курса.
- Значит, ты знаешь город и колледж? - с азартом поинтересовался парень.
- К чему ты клонишь?
- Не могла бы ты мне помочь осводиться в новом городе и колледже, - расплылся в наивной улыбке юноша. Знаем мы таких...
- Почему именно я?
- Мне показалось, что ты должна всё это отлично знать,-  зает ведь, за что задеть... нет, у него были отличные учителя в этой области.
- И что же тебя интересует, - я медленно направилась к своему мотоциклу... Сбежать или не стоит? "брат" поспешил за мной, уверенно и широко вышагивая. девушки, стоя по бокам корридора, провожали нас подозрительными взглядами. Ещё бы... "железная леди" или по здешнему "ледышка", за которой пытались ухаживать каждый второй, идёт с уже популярным за день мачо. Интересно, что твёрже - огонь или лёд? Что-то мне подсказывает, что лёд...
- Всё, - мотнул головой парень.
- Отлично, - улыбнулась я, подходя к мотоциклу.
- Когда начнём? - пока не замечая махину, с энтузиазмом выпалил Каулитц.
- Тебе это принципиально важно?
- Хотелось бы чем раньше, тем лучше.
- На чём ты приехаль в колледж? - Джордон указал на рядом стоящий кадилак... Мне кажется, или я видела уже эту машину. Небедно, однако.
- А что?
- Да ничего, - пожала я плечами, садясь на мотоцикл. Уже переодевшись, я уже более или менее соответствовала стилю мотоцикла. Мда, напряжёнка с отношениями давала о себе знать. Мать в итоге отобрала у меня все средства на существование. Оплачивая лишь обучение в школе. Машина была безцеремонно забрана и подаренна бесценному Майклу, моему отчиму. И остался у меня лишь мотоцикл, о окотором мама просто не знала до поры до времени, а потом уже и отобрать не смогла... И живу я уже автономно на собственные деньги. Ещё немного и собственную комнату я буду арендовать у матери с отчимом...
- Ты поедешь на... на этой штуковине? - с придыханием выдавил юноша.
- Это так страшно?
- Это классно! Прокатишь? - оживился парень. о нет, ну зачем??
- А куда гитару денешь? - Джордон с сожалением посмотрел на гитару.
- Ладно, давай сделаем так. Я сейчас домой, а через час подъезжаю к твоему дому, - нехило, однако...
- Отлично, лишь с маленькой корректировкой - встречаемся не у меня дома, а на главной площади, оттуда и начнём экскурсию, - улыбнулась я, сощурив глаза. В твоих глаза метнулось недоумение. не так быстро, Каулитц!
- Я только за,-  расплылся в улыбке, - Я всё ещ не знаю имя своего гида.
- Алекс. Алекс Портеро, - крикнула я, отъезжая от стоянки. Интересно, и чего меня потянуло сказать "Портеро". Я же Каулитц!!

Догадка
Приехав по адресу, машина остановилась у входа.
- Только не говори, что это твоя квартира, - усмехнулся юноша, поднимая голову и пытаясь взглядом найти верхний этаж, - И не дай бог это чудо на самом врхнем этаже,- пробурчал он.
- боишься высоты?
- Боюсь, что с этой высоты придётся очень долго лететь,-  пробурчал брат, помогая мне выйти, - Так что мы тут делаем?
- Ты можешь хотя бы 5 минут помолчать и не задавать вопросов?
- нет, не могу,-  честно признался Джордон, улыбаясь, - это криминально опасно?
- В твоём случае - да. Девушка почувствует себя рядом с тобой последней идиоткой. Ты иногда такие вопросы задаёшь, что даже я теряюсь.
- Даже ты, - передразнил брат, но замолчал. Опыт с девушками ему был важен, как ничто другое, поэтому прислушиваься к советам он старался, хотя и показывал всем своим развязным и уверенным видом, что ему до других глубоко до лампочки. Кто же слелал его таким? Пока мы поднимались, брат успел уже закадрить почти всех мимо проходящих девушек. Они завороженно провожали глазами брата, с долей зависти сморя на меня. А находиться рядом с таким мачо опасно - разорвут при первом удобном случае. Поднявшись на нужный этаж, я толкнула дверь и вошла внутрь. С некой опаской в глазах за мной последовал и Джор. При нашем появлении послышался шум и перед нами представли немного потрёпанный Алиша и Рик. Я улыбнулась. ненсытный Рик всю на ту же тему.
- Всем привет, - прощебетала я,-  Вижу, вы во всю работаете, - Рик с Алишей переглянулись, а Джордон довольно усмехнулся.
- Работаем,-  изображая бурную деятельность, отчеканил Рик, подбегая к барабанной установке. - Что, всё же привела к нам кандидатурку? - Джор удивлённо посмотрел на меня.
- Ну что ж, знакомьтесь, это мой двоюродный брат и теперь наш гитарист, Джордон Каулитц.
- ЧТО? - Рик резко развернулся и извёлнно посмотрел на парня,- Я не ослышался? Брат? Гитарист? Ал, ты мне объяснишь? - я оглянулась. Джордоне нервно теребил край футболки и опасливо поглядывал по сторонам из под опущенной на глаза кепки. А он и не такой уверенный, как может показаться.
- Сани, ты ничего не говорила про гитариста...
- Ну ты же не против...
- Ну я-то не против, но...
- Вот и отлично. - улыбнулась я.
- Я с тобой потом поговорю, - пообещал Джор.
- Так что там? - поторопил Рик.
- Ну... Я всё сказала. Это мой брат...
- Почему я ничего об этом не знаю? И фамилии у вас разные...
- Потому что я сама не знала, что это мой брат, точнее знала, но... вобщем не важно... Рик, мы двоюродные брат и сестра...
- Что-то я не помню, чтобы у Маргарет были сёстры или браться,-  нахмурился Рик.
- Ты так хорошо осведомлён. Если так, то должен знать, что Портеро - фамилия отчима. Моя настоящая фамилия Каулитц...
- Каулитц?? - Алиша резко развернулась, - То есть вы дети гитариста и солиста группы Tokio Hotel, распавшейся 19 лет назад после рождения сына Тома Каулитца? Значит...
- Что? - брат резко развернулася по направлению к Алише, - Что ты знаешь о тех событиях,-  почти прохрипел он...
- Не особо много, хотя тогда много говорили об этом. Моя мама очень любила эту группу, и была очень огорчена её резким уходом...
- Алиша, - я подошла к подруге, - Почему ты ничего раньше не говорила...
- Я не знала, что ты его дочь. Сейчас мало кто помнит ту историю, мне мама рассказывала, а в интернете для успокоения слухов всю информацию удалили...
- Расскажи, прошу тебя.
- Хорошо, Алекс села в кресло и испытующе посмотрела на Джордона и меня, - А вы ужасно похожи на своих отцов, я могла бы догадаться об этом раньше...

[CENTER]История... Что мы знаем..[/CENTER]
Девушка углубилась в свои воспоминания и начала рассказ.
- Группа появилась на горизонте шоубизнеса в асгусте 2005 года. 4 парня из города Магдебурга сразу завладели умами девушек одним совим видом и клипов - Через Муссон. Я не помню точно всей истории группы, знаю, что группа быстро набирала обороты, и уже к осени 2008 года, через три года, ыбла всемирно известной группой. Они побывали практически везде. Харизматичный и романтичый, ищущий свою любовь, билл - солист, твой отец, Ал, его брат0близнец, искатель приключений, любитель женщин, - парень в кепке ыбыстро опустил взгляд,-  твой отец, Джор, скромный барабанщик Густав и упрямый и, наверное, самыс транный и тарший в групе - басист Георг. Столь разные натуры быстро завладели умами женской половины населения мира. Среди них была моя мама...
В июне 2009 года интернет взорвался сенсацией - Том Каулитц исчез из поля зрения журналиство, а потом появился в одной из лучших больниц Берлина. Через несколько месяцев пресса запечатлела мачо с девушкойна руках. Все заговорили о странной и таиснтвенной Алекс Кант, - черноволосая девушка и парень быстро переглянулись, - Но пресса так ничего путного найти по ней не смогла. Единственное, что знали достоверно - она была инвалидом, после аварии она не смогла ходить. За домо Каулитцев пристально наблюдали, н девушку видели редко и всегда в сопросождении гитарсита. Фнанаты были в истерике - их кумир влюбился. так считали все поголовно, и как все ликовали, когд случилось странное... Через три года, зимой 2012 года девушка исчезла. том отказался коментировать что-либо, как и вообще всё, что было в эти три года. Однако пресса заметила перемену в поведении близнецов. Оба были бледны, нервны и как-то странно вели себя. Журналисты спорили, строили гипотезы, но ничего так и не смогли добиться.
Ещё через три года,  зимой 2015 года группа приезжает в Россию. И буквально через месяц, в январе 2016 Том Каулитц венчается с некой Сандрой Ларе. Жерналисты предвкушали сенсацию, фанаты рвали волосы. Вся ситуация была странной, очень странной. Сандра Ларе, дочь известного когда-то продюссера, разорившегося в годы перестройки и сестра известного бизнесмена Константина Ларе, - Джордон вздрогнул, - Она была переводчиком у группы. Но как Том мог сделать такой шаг за месяц?Смущало и тот случай, что за месяц до этого Сандре поставили диагноз - амнезий. Странно и то, что Том Каулитц венчался, не расписался с женой, а венчался. Стали говорить, о странной похожести Сандры с Алекс Кант. И действительно схожесть была, даже очень, но всё это было догадки. пугало и настораживало и то, что рядом с Константинов\м Ларе появилась она за три года до свадьбы. Фанаты были в шоке, они не понимали, кто-то радовался, кто-то недоумевали и были рассроены. Но ещ больше волна непонимания прошла позже, когда буквально на следующий день расписались билл Каулитц и некая Маргарита Горне, подруга Алессандры. такое непонятное и резкое поведение близнецов едва не привело к скандалу, но группа с жёнами быстро переехала во Францию. Через 9 месяцев и Маргарет и Билла родилась девочка, которую он назвал Алекс. Фанаты говорили, что это в честь Алекс Кант, приписывая роман этим двум странным личностям. Группа была на пике успеха, но фанаты негодовали. Через год родился сын Тома и Сандры - ты. После твоего рождения группа заявила о своём официальном уходе. Это послежило последним толчком... Группа исчезла... И больше никто никогда не слашал о группе Tokio Hotel.
В комнате повисла гнетущая тишина. Алекс и Джордон переглядывались. Эта история открыла им тоько то, что группа была популярна и что Алекс Кант как-то связаны была с ней. Но запутала их ещё больше. Они понимали, что найти всё будет очень сложно... очень сложно...
Картинка из прошлого или шаг вперёд.

Спустя неделю.
Дверь комнаты распахивается. Парень вздрагивает и отрывается от чтения, смотря в проём. перед ним стоит девушка, возбуждённо сверкая красивыми глазами.
- Что случилось, Сани? - озабоченно проговорил парень, чуть привставая, - Мы завтра уезжаем? - девушка сдавленно кивнула и молча указала на толстую тетрадь с логотипом группы на обложке.
- Я прочитала, - прошептала она,-  Я прочитала дневник отца.
- да?-  оживился парень,-  И что?
- Здесь его период жизни с момента моего рождения до его исчезновения... Джор, он жив... И я боюсь представить, что сейчас с ни,-  прохрипела девушка.
- Что там написано? - Джордон с тревогой наблюдал за бледны лцом сестры. Как же он её любит! Девушка молча достала из тетрдаи рисунок.
- Вот, что я нашла на первой странице. Это папа, - Джордон посмотрел на фоторафию и увидел изображение молодого парня. Карие глаза смотрели весело, но как-то предупреждающе. Густо накрашенные, они казались больше и как-то роднее.  Полные губы были растянуты в приветливой тёплой улыбке. каазалось, что с листа смотрел живой человек... Но этот портрет был внесён в рамку из цветков орхидей. Джордон почувствовал, что здесь есть тайна... Но какая? Опустив взгляд он прочитал:
- "Наши орхидеи никогда не завянут. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня". Что это? Кто нарисовал это?
- Твоя мама, - отчеканила девушка.
- Не смеши меня, Сани тогда даже не знала их, видишь, отмечено 2010 годом, они тогда даже ещё не встретились...
- Я не знаю, как это объянсить. Вот, смотри,-  она открыла тетрадь и начал читать, - "Прошло уже столько лет, длгих, томительных лет. Что ж, мы сами выбрали этот путь, мы сами виноваты. нет, виноват я. Если бы я тебя тогда неотпустил... Моя Сани... Почему я не заставил тебя тогда остаться? Почему не уговорил Катрин задержать тебя? Пчему? Наши орхидеи... Они ещё цветут? Ведь так? Сани... Как же ты далеко, но, надеюсь, тебе легче, чем мне. ты счастлива с ним. Ты, верно, забыла меня. Я знаю, Том боится, что ты всё вспомнишь. жаль, он не знает, что ты уже давно всё вспомнила. неужели ты так его всё ещё любишь? Или это просто отчёт перед сыном? тяжело и больно, каждый день просыпаться и понимать, что рядом не ты... Я корю себя за ту ночь, за тот ужасный поступок... Хотя, если бы не так, я бы не мог сейчас любоваться личиком своей девочки... Я назвал её в честь тебя - Алекс. Помнишь, наши орхидеи... Я всё ещё храню твой рисунок, что мне отдал Константин той зимой в Москве... за месяц до вашего венчания.  Почему тогда не я, а он оказался рядом с обой? Хотя... Я рад, что Том сейчас счастлив рядом с тобой... Ведь он любит тебя, как никто другой. Он так долго ждал этого момента... и дождался... А я решился... Я знаю, тебя я больше никогда не увижу, я знаю, просто чувствую. Но, может, когда-нибудь ты прочтёшь эти строки и поймёшь, что я всё ещё люблю етбя, моя единственная Сани... Я помню ту нашу ночь 12 лет назад, нашу прощальную ночь... Ты была права, мы лишь мсигаретный дым, выпускаемый неведомым курильщиком... и стал курить... Уже неважно, что это вредно для голоса. Уже не для кого сохранять его... раньше был смысл, а сейчас? ничего... Ты не услышишь меня, как бы я ни старался...Как жаль, как больно... Зачем ты вообще повстречалась Тому? Почему? Хотя... если бы не Том, ты бы сейчас не была бы жива... ты благодарна ему за своё чудесное спасние... ты любишь его... Ая  ухожу. Жаль всё так терять, но ты же всё знаешь... Только жаль Алекс... Она не переживёт моей гибели, но ты же всё знаешь? Она выросла... Я сдалелал всё возможное, чтобы она была похожа на тебя, милая Сани... Я был, может, неправ... Надеюсь, том поймёт меня, ты знаешь... Я просто ухожу... Больно, но это так... Прости и прощай..."
- Что это? - хрипло спросил Джордон, поражённо смотря а девушку.
- Этоп последняя страница дневника папы. За день до его гибели. Ты понимаешь? Это не несчатный случай! Я боюсь, Джор, - девшка сжалась... Юноша прижал к себе сестру и погладил по волосам. сердечко билось с бешеной скоростью...
- Что он спас тебя... Что это значит?
- Может, амнезия... Наверное, тогда что-то произошло?
- Что?
- Не знаю...
- Получается... полчучается, что мой отец не любил маму, он любил Сани... Тогда всё встаёт на соови места...
- Что?
- Я теперь понимаю эту отчуждённость мамы, эту её боязнь к отцу, эту робость и тихость, но в то же время уверенность и прямоту. она была другой с ним. А после его исчезновения она сразу же нашла себе Портеро. И потом. Помнишь, вы приезжали к нам?
- Помню...
- Тогда отец растерялся и был потерян, узнав о приезде Сани. И Том это знал...
- Хорошо, но это ничего... Это не продвигает нас ни на шаг.
- Почему? Мы знаем про амнезию девушки. нужно срочно узнать, после чего она потеряла память, что этому предшествовало, надо поговорить с ребятами, ещё много работы. Мы найдём их...
- А отца? - прошептал побледневший Джордон.
- Я не хочу загадывать, но мне кажется, что они должны быть живы...

Алекс Кант.

-  Ты уверен, что это то, что мы ищем? - девушка оглядела красивый дом, обставленный недорого, но со вкусом.
- не знаю, но в записной книжке отца и мамы этот адрес стоит напротив фамилии Шеффер, - пожал плечами парень, оглядываясь по сторонам.
- Немецкий. Я уже так давно не говорила на нём, - поморщилась девушка и уверенно нажала на кнопку звонка. В доме пронёслась приятная трель.
- Ты хотя бы с отцом говорила, а я...
- Можно подумать, что Том мучился, изучая русский...
- Ты его акцент не слышала. А его уроки русского можно было записывать и отправлять на конкурс "Самое смешное видео", - рассмеялся Джордон,-  Но кто-то идёт...
И действтельно в глубине квартиры послышались шаги. Через несколько мгновений дверь распахнулась и на пороге показался высокий парень лет 22. Светлые волосы обрамляли смуглое лицо, карие глаза блестели каким-то отдалённым светом. Взгляд парня скользнул гостям, на время остановившись на Алекс.
- Простите, - уверенно начал Джордон, оглядывая парня. Нехороший огонёк зажёгся в его глазах. девушка вздохнула, - Мы могли бы видеть Густава Шеффера? - парень приподнял брови.
- Вы по поводу нового контракта? - поинтересовался он приятным голосом.
- Нет, - на этот раз заговорила Сани, уверенно смотря в карие глаза, - Мы по другому поводу. Мистер Шеффер дома?
- Рих, кто там? - из глубины дома послышался сильный голос.
- Пап, кто-то к тебе, - отозвался парень. Вслед за голосом в проёме корридора показался мужчина лет 40. Девушка сразу же узнала в нём Густава, барабагщика группы отца. А он мало изменился. Белокурые волосы аккуратно подстрижены, те же умные проникновенные глаза, непринуждённая, но спокойная манера держать себя. Сани быстро взглянула на застывшего Джордона.
- Кто вы?-  насторожился мужчина.
- Мы Алекс и Джордон Каулитц... - начала девушка, но не успела она договорить, как Густав прервал её...
- Каулитц? Вы? Вы? - поражённо проговорил он. Парень опасливо покосился на отца и отошёл в сторону. Мужчина подбежал к Алекс и Джордону и обнял,-  Вы! Как вы нашли друг друга? Как нашли меня?
- Это было несложно, - улыбнулся парень, - Хотя,-  он взглнул из-под пушистых ресниц на сестру, - может, та и было...
- Как вы встретились?
- Случайно, мы оказались на одном курсе.
- Но вы же живёте в разных странах!
- Теперь в одной, - улыбнулась девушка, - Вы хорошо осведомлены о нас.
- Как никак вы дочь и сын моих лучших друзей... Но что вы стоите? Проходите! Проходите! - парочка неуверенно перешагнула порог. Сын Густава задумчиво следил за девушкой, перебирая в голове множество вариантов появления, а главено, такого поведения к ним отца. Все прошли в просторную гостиную, устроенную просто, но очень красиво Парочка поражённо осматривались, густав с нежностью смотрел на них, а сын улыбнулся и, не вытерпев, произнёс.
- Может, ты меня познакомишь, папа, - он вопросительно перевёл взгляд на отца, а затем снова всмотрелся в красивое и чуть обеспокоенное лицо Алекс. Девушка встретилась с ним взглядом и, смутившись, отвела взгляд. Джордон метнул косой взгляд на юноша и снова улыбнулся хозяину дома.
- Ах, да, - улыбнулся уже спокойный Густав, усаживая гостей, - Знакомьтесь, это мой сын - Рихард, - юноша улыбнулся и слегка тряхнул белокурыми локонами. Ал приветливо улыбнулась, всматриваясь в черты юноши. ей понравилась его простая улыбка и открытый проницательный умный взгляд серых глаз. Джордон оценивающе взглянул на Рихарда и сжал руку Алекс, отвлекая её от "разговора" с новым знакомым, - А это, - хозяин обратился к сыну, - дети моих близких друзей - Алекс и Джордон Каулитц.
- Очень приятно познакомиться, - просто ответил Рихрад, уверенно пожимая руку Джордону и Алекс, - Мне много рассказывали о вас. Вы ведь брат и сестра?
- Двоюродные, -  уточнила с улыбкой Алекс, - Говорили о нас? Что же?
- Как вы нашли друг друга? Ведь в последнее время Том  Билл не поддерживали близких отношений, - девушка чуть погрустнела. Рихард, заметив перемену, слегка улыбнувшись, присел рядом.
- После гибели отца мама вышла замуж за Элиаса Портеро, крупного бизнесмена и владельца сети магазинов. так что Выше представление не совсм корректно. Сейчас я  не Каулитц, а Портеро. Поэтому мы с Джордоном не сразу нашли друг друга,-  она взглянула на брта и улыбнулась. Рихрард внимательнос лушал. О том, что ему говорили про них он сказал лишь из галантности, но на самом деле отец всегда молчал на тему группы или чего-либо подобного, и сейчас юноша с жадностью слушал рассказ девушки, - Это было 7 лет назад,-  девушка скосила глаза, сжимая горячую руку брата, - 5 лет назад при странных обстоятельствах погиб его брат, Том. А полтора года назад исчезла мама Джордона - Сани Каулитц. Джордон как-то был уже в Торонто, 13 лет назад, и сейчас мы ищем своих родителей. Мы знаем, они живы, по крайней мере Билл и Сани...
- Вы пришли, чтобы узнать о них? - просто спросил Густав, - Почему вы дуаете, что они живы?
- Билл был у моего отца после того, как исчез после автокатастрофы в Торонто. А моя мама... Не знаю, я просто чувствую...
- У вас были очень хоршие отношениея с Алекс? - Джордон кивнул и изумлённо взглянул на барабанщика.
- Как Вы сказали? Алекс?
- Да, Алекс. У твоей мамы было много имён, - усмехнулся он, - она долго играла с твоим отцом, хотя не только с ним, - Густав испытующе всмотрелся в лицо Алекс,-  Вы очень похожи на них. не удивлюсь, что вы продолжили начатое ими,-  парочка смутилась и переглянулась.
- Да, по правде сказать,   я с друзьями в своё время создали группу, а сейчас к ней присоединился Джордон.
- Когда вы нашли друг друга?
- Чуть больше недели назад...
- Как долго вы не знали друг друга...
- Мы ещё многого не знаем. мы надеемся, вы ответите на некоторые наши вопросы...
- Алекс, можно вопрос, какие отношения были у вас в семье. Я мало знал о жизни Билла после распада группы. Что стало с вами? - девушка отвела взгляд. Рихард с участием следил за её движениями, молча и проницательно смотря большими серыми глазами. девушке нравился этот взгляд.
- Мы уехали в Торонто. если честно, я не помню парижа или Магдебурга, хотя знаю, что я была там ещё младенцем... Отношения родителей? А были ли они? Так, обязательства. Отец пропадал на работе, мама тоже старалась заработать, они мало говорили, хотя со мной проводили много времени. наверное, они были вместе только из-за меня. не знаю, мне так казалось. отец дал мне хорошее воспитание. Когда мне было 13 он погиб в автокатастрофе... но тело так и не нашли... Через полгода мама вышла замуж за мистера Портера. Больше я вам ничего сказать не могу, мы жили автономно, я и мама с отчимом. Закончилось всё тем, что мама, узнав о группе, поставила мне ультиматум. Я ушла из дома.
- Куда же ты ушла?
- К Джордону, - кивнула девушка, - Он переехал в Торонто не так давно в поисках меня.
- Откуда ты знал, что Алекс в Торонто? - Джордон усмехнулся. Пришли, чтобы спросить, а сами отвечаем на вопросы...
-  когда-то 13 лет назад моя семья ездила на День Рождения папы в Торонто. там я и познакомился с Алекс. Мимолётное, но запоминающееся знакомство. Я думал, что она что-то знает о моём отце, ведь должен же был Билл рассказть ей о её дяде...
- Ты ошибся, Билл не из тех, кто направо и налево выдают тайны и свои мысли, - улыбнулся Густав, - Давайте по чашке чая, а потом я отвечу на все ваши вопросы,-  он взглянул на Рихарда, и тот исчез в соседней комнате. Через несколько минут он вернулся с подносом, на котором дымился горячий кофе. Взяв в руки горячую чашку, Алекс посмотрела на Густава и задала вопрос.
- Мы здесь, чтобы в первую очередь узнать, кто была Алекс Кант. - рука Густава дрогнула. Он взглянул в глаза Джордона и поджал губы.
- Откуда вы знаете о Алекс Кант? Я наделся, что та история уже забыта. СМИ перестала говорить об этом.
- Кто-то упомянул на одном сайте, - уклончиво ответил Джордон, следя параллельно за Густавом и Рихардом, который внимательно слушал, проницательно смотря на девушку, - так кто она? Почему вы боитесь этой истории?
- Неужели ты ничего не знаешь? - он указал на Джордона. Юноша удивлённо открыл глаза.
- Почему я должен был знать? Я знаю только то, что эта девушка одно время жила в квартире отца и дяди.
- Ты достаточно хорошо осведомлён, учитывая то, что вся информаця стёрта, но я думал, что ты знаешь больше, ведь с Алекс Кант ты общался каждый день. Алекс Кант - твоя мать.
- Мама? - почти прохрипел парень. Рука дрогнула, едва не прлив на джинсы горячий напиток, - Нет, ен может быть. мою маму зовут Сани Каулитц!
- Я уже говорил, что у твоей матери было много имён. После замужества она стала Каулитц, до этого, думаю, ты знаешь, она бфла Сани Ларе. И то - Сани - сокращения. В поспорте, скорее, это выглядело, как Алессандра или Сандра Ларе, но... Когда-то её звали не так... Когда-то 27 лет назад. Её звали Александра Кант.
- Но как же так? Как такое могло произойти?

- Во времена перестройки в СССР, в конце XX века, был известный продюссер и режиссёр - Михаил Ларе. Алекс и Константин - их дети. Но в 1997 году, уйдя на службу, Константин бесследно исчез, как оказалось потом, он был серьёзно ранен и оставлен на лечение. все считали его умершим... Но Михаил не знал, это послужило силным ударом, шоубизнес - страшный мир. Он не выдержал конкуренции и  обанкротился. Сменил фамилию, чтобы обезопасить себя и других на Кант. Дочери тоже пришлось сменить её. так появилась Алекс Кант. Девушка жила в бедной семье на грани смерти. тем не менее она училась в одной из лучших школ города Санкт-петербурга и занималась профессиоанльно танцами. Однажды на сайте она познакомилась с Томом. так началось их общение. и Том влюбился, как подросток, просто через переписку. Это было 28 лет назад. Через год он встретил твою маму на конкурсе в Берлине, но быстро потерял - у девушки умерла мама от сильнешйего инфаркта и ей пришлось срочно лететь в Питер. расстроенный и непонимающий том улетел за ней. знаешь, если бы не тот случай, Алекс Кант бы так и осталась Алекс Кант... Том обнаружил девушку слишком поздно, тогда, когда она попала под машину. Её отец погиб, мама умерла, она осталась одна. и врачи поставили диагноз - Алекс больше никогда не сможет ходить и даже, может, и не выживет. отчаявшийся Том отвёз девушку к нам и нашим врачам удалось поставить её на ноги.Хотя это образно, но девушке удалось выжить... Через несколько месяцев её выписали. так Алекс Кант, твоя мама, оказалась в доме Тома и Билла. Я мало был знаком с ней тогда, но мне казалось, что она нравилась не только Тому. да что нравилась, Том ещё давно был без памяти влюблён в неё. Он боготворил твою маму, Джордон. Это он поставил её на ноги, и он всё разрушил...
Том нашёл упражнения для восстановления подвижности ног. Он много времени, анплевав на дела, проводил с ней, помогая делать упражнения. Алекс не знала билла, они были почти незнакомы? Странно, они жили в одном доме...
Однажды мы уехали во Францию. том очень переживал и волновался за Алекс, постоянно звонил, уточнял... По дороге домой, близнецам приснился одинаковый сон. Ещё тогда я заподозрил, что Билл уже был знаком с Алекс, но это были только мои догадки. Примчавшись домой, Билл еле успел спасти девушку - она пыталась покончить с собой. По словам Тома кто-то приходил езадолго до нашего приещ\зда и сообщил, что том всё это время обманывал девушку. Это была неправда, после встречи с твоей мамой он забыл о громких и многочисленных похождениях, он действительно изменился. но Кант этого не знала... Видимо, она любила Тома... Но после того дня... Они поссорились, но, кажется,помирились, но... Том изменился после того дня. Он всё реже появлялся дома, снова вернулся к старому образу жизни, хотя иногда, не часто. Он искал того, кто тогда пришёл и чуть не погубил его Алекс. Но было видно: что-то терзало его. Его любимые букеты стали появляться всё реже...
- Какие букеты? - вдруг почти просипел Джордон.
- Сирень... Сирень и белая роза. Это была свобеобразная эмблема их любви и доверия. Этот букет потом стал последней точкой в их отношениях..
- Но... как? Ведь...
- Ты не дослушал... Мне стало казаться, что Биллу нравилась Алекс тоже. Он стал реже бывать на репетициях, проводил много времени дома, а Том, зная это, злился и негодовал. И потом... Билл начал приносить домой букеты орхидей...
- Орхидеи! - Алекс вдруг резко встрепенулась,-  Помнишь, Джордон, тот рисунок?
- Какой рисунок?  - девушка быстро достала из кармана чуть помятый листок бумаги.
- Этот листок мы нашли в дневнике отца. На записи, сделанной за день до исчезновения,-  Густав внимательно изучил бумагу и кивнул головой.
- Этот рисунок твой отец получил после того случая, когда Алекс Кант уже превратилась в сани Ларе... Это подтверждение отношений Алекс и Билла. Теперь я понимаю злость Тома.
- Но как они расстались? Почему Сани осталась с Томом?
- Осталась? - Густав усмехнулся, - Сани была необыкновенна вспыльчива и горда. Однажды, спустя год после того случая, Том нашёл того, кто чуть не убил Алекс.
- Кто это был?
- Милинда... Я точно не помню её фамилии... Эта девушка готова была для Тома на всё. Он сумел сдержаться, хотя, видимо, не до конца. Что-то произошло. Вернувшись домой очень поздно, он застал Алекс ещё не спящей. Я не помню подробностей. помню только, что они сильнот поссорились - она всё ещё не могла ходить - , на следующий день девушка исчезла...
- Как? Она же не мгла ходить!
- Нервы и упражнения. Ссора сильно подействовала на психику твоей мамы, и она вскочила. Затем, рассердившись, она попросила Билла отвезти её к её подруге - Катрин. билл, скрепя сердце, выполнил просьбу. Он надеялся, что сани остынет, но девушка исчезла...
- Но... как же вы её нашли?
- Братья очень страдали, даже чуть не сорвали концерты по началу, но сдержались, они подняли все службы, но Алекс Кант и след простыл. А нашли случайно... В Москве, три года спустя. Тогда нам срочно понадобился переводчик и ей стала... Алессандра Ларе, сестра крупного бизнесмена. Я так и не знаю, что произошло с ней в эти три года, но, говорят, что-то страшное...
- Но как она так быстро помирилась с Томом?
- Твой отец прибег к хитрости, точнее ему помог случай. В тот первый день он что-то добивался от неё, ведь она сделала вид, что впервые видит их. Она даже чуть было не сказала, кто она, но ей помешали. Однако, в клубе они исчезли. Я догадываюсь, чем они занимались, хотя...
- Хотя что?
- Сани была не такая. Не та, к которым привык твой отец. Я не знаю, что он натворил, хотя Том был напорист и решителен. И если это то, о чём я думаю, то тогда он допустил страшную ошибку. Тем не менее он вернулся через 5 минут без сани. А смотреть на него было просто жалко. таким потерянным, униженным и напуганным я больше его никогда не видел. Он исчез вслед за ней, как и Билл. Именно в тот день билл получил этоу бумагу, но было поздно... В тот день возвращаясь домой, девушка наткнулась на бандитов. те оглушили её, но переборщили. Амнезия... Так получилось, что рядом оказался первым Том, а не Билл. И всё завертелось по-новой. том не подпускал к ней Билла, она ничего не помнила, и ему не составило труда придумать историю, из которой следовало, что Сани уже обещала выйти за него замуж. причём не просто так, а венчаься. ом боялся, что однажды Сани всёё вспомнит, поэтому стремился привязатьк себе как можно крепче. Он обезумел от любви и Саниной недоступности... Он был тогда опасен...
- А отец? Он же любил Сани!
- Любил. и страдал, но желал счастья брату. Тогда брат его познакомил с Марго - подругой и однокурсницей Сани. Они подружились, но их отношения дальше разговоров не шли... До дного вечера... Тогда Том объявил брату, что женится на Сани. И что она дала согласие. С горя Билл напился, заглушая боль, запершись в номере.не знаю, как там оказалась Марго, но на следующее утро они оказались вместе. билл, казалось, впал в отчаяние, хотя и старался сделать вид, что безумно рад счастью брата. Том так и не подпускал к сани Билла...
Билл пытался остановить свадьбу, но не успел. В тот же день Марго говорит, что ждёт от него ребёнка. В отчаянии Билл, счая, что терять нечего, а ребёнок важен, расписывается в срочном порядке с мааргарет... Что ж, деумаю, это всё, что я могу сказать.Остальное вы знаете...
- Скажите, - всё плыло перед глазами Алекс, - Скажите, а Сани так и не узнала Билла? Они так и не встретились?
- Узнала, но было слишком поздно. Билл приходил на следующий день после свадьбы к Тому, там оказалась и Сани, случайно... Я не знаю, когда она всё вспомнила, но, кажется, вспомнила... После распада группы Том и Билл приезжали в Москву. У Тома были дела, и ему пришлось уехать, с Сани остался билл... Думаю, они выполнили то, что так мечтали, они остались одни... Но потом билл уехал в Канаду, навсегда. И виделся с Сани всего раз после этого - в тот приед вас на День Рождения в Биллу и Тому... 13 лет назад...
- Как же, наверное, они мучились, - прошептала поражённая девушка... В комнате висело молчание. Алекс не могла поверить в эту запутанную историю. джордон терзался догадками и домыслами, Густав с некой горечью вспоминал молодость, а Рихард не мог поверить во всё услышанное. Отец так мало говорил с ним о группе, о её жизни, о своей молодости, Рихард так мало знал о всём этом, что сейчас, слушая всё это, он глубоко сожалел Алекс и Джордону, которые перенесли сейчас такой тяжёлый удар... А они ещё даже не до конца осознали всё сказанное...

Это убивает меня...

Пытаюсь успокоиться и прийти в себя. не выходит. не получается. Вдох и медленный выдох в никуда. туда, где, может, когда-нибудь я найду вас. Но что будет потом? Слишком много я узнал за сегодняшний день. Судорожный и медленный выдох, смешанный с облаком сигаретного дыма. Голова чуть кружится и болит. Трудно поверить и осознать услышанное. Трудно перевернуть эту запутанную исписанную и исчёрканную страницу и начать историю сначала. А придётся. Придётся всё  по крупицам собирать и выкладывать общую картинку. Запутанную, придуманную неведомым и непонятным. Судорожный вдох и медленный выдох. И снова слово за словом я воиспровожу сегодняшний день. Слишком много всего. Каково же Алекс! Моей милой сестрёнке! Каково же ей! И как всё сложно! Почему отец тогда не смог понять, не смог отпустить? Он был ослеплён любовью? Да, любовь слепа, а её проводник - безумие. Это было безумием, безрассудством. неужели я такой? нет, не хочу!Вдох и медленный выдох. не хватает воздуха, я задыхаюсь в дыме собственных мыслей и догадок. Больно, всё же больно. И жаль отца и маму. Ведь я знаю, отец раскаялся, он понял, принял и простил... Ему было больно, но... поменять что-либо он не успел... Жаль... Хотя... К тому времени билл был уже мёртв. К чему было бы всё это? И мама... ей, наверное, было тяжелее всех. Ониоба считали её совей, любимой, единственной, но... как по-разному они любили... Больно. За них. За их тяжёлую жизнь и несправедливую судьбу. Почему всё так? Вдох и судорожный выдох. Выхода нет, только облачко дыма улетает в холодный Берлин, растворяясь в мыслях людей и проникая тонкой струйкой в атмосферу города. так и мы... нас не ждали, а мы тонкой струкой сигаретного дыма проникли в этот город. Зачем? Мы узнали слишком много, слишком больно... Судорожный вдох и медленный выдох. Больно...
- Куришь? - задумался. Сквозь сигаретный аромат различаю тонкий аромат твоих духов. Тонкий, почти неуловимый, но до боли притягательный. Открывая глаза. Стоишь рядом, безмолвно смотря будто за горизонт. Чего ты ждёшь? Чуть щуришь глаза от пронизывающего ветра, губы упрямо сжаты. Тебе тоже больно.
- Давно,-  кратко отвечаю я, выпуская очередное обачко дыма. Молча протягиваешь руку и вопросительно смотришь на меня. Что ты задумала? А в глазах... пустота...
- Дай тоже,-  просто... нет сил для длинных фраз, нет сил для обдумывания ответа.
- Не дам,- кратко отвечаю я, - не надо тебе.
- Раз тебе можно, значит я тоже могу,-  ты всё-таки упрямая, - И позволь мне решать, что делать! - уверенно выхватываешь полупустую пачку сигарет и достаёшь сигарету. Молча и уверенно берёшь зажигалку. Что же ты делаешь? Но просто чувствую - тебя сейчас не остановить. Слишком сильным был удар. Слишком... Затяшиваешься, прикрывая глаза и выпуская облачко дыма. теперь мы вдвоём стоим друг напротив друга, молча смотря в глаза. Пусто... В твоих глазах пусто и больно... Снова отводишь взгляд вдаль, в даль Берлина, за его горизонт, будто стремясь что-то увидеть. Снова затягиваешься, как будто в поселедний раз, будто навсега... Как можно больше, будето чтобы запомнить... Молчалива... И твоё молчание меня тяготит, угнетает, пугает. Ну скажи хоть слово, ну пожалуйста! не убивай во мне ещё ту надежду, что всё будет как раньше! неужели ты не видишь, что я медленно пгибаю от твоего безразличия, твоей холодности и неприступности. Почему ты возвела эту стену, создав свой собственный мир... Нпроницаемое лицо, невыражающее ничего. и только глаза блестят от гнетущей и сосущей пустоты. Твои глаза цвета горячего шоколада, так любимы мной. Они напоминают глаза отца... Его глаза... Прошу, не отводи их от меня, прошу, смотри на меня... Алекс! Но ты не смотришь на меня, будто избегая моего взгляда. ты боишься чего-то? Впервые я боюсь что-либо сказать... Слишком много мы узнали сегодня. А день почти кончился. Вадали гаснет солнце, зажигая своим уходом безмолвные глаза города - витрины и фонари длинных улиц. И хочется закричать в эту пустоту, в этот уходящий день! Хочется выплеснуть то, что накопилось! Прошу, не убивай надежду! Прошу, пожалуйста, взгляни на меня, хоть на миг сними эту маску холодности! Умоляю! не убивай меня своим безразличием! Мне так нужна сейчас твоя улыбка, твой взгляд... только твой... нет, сил больше нет, даже чтобы подумать ещё немного... Тушу окурок и выкидываю вниз. Чистота улиц меня сейчас волнует меньше всего. резкий поворот. Ты больше так не можешь... И я... Я тоже больше не могу. Ты снова не смотришь на меня, лишь задумчиво выпускаешь дым изо рта, смотря на него чуть прищуренными глазами. резко притягиваю к себе... Тонкий аромат духов опьяняет, от него я теряю голову, затуманенную сигаретным дымом. Больно, знаю. тебе тоже. Окурок летит в неизвестном напавлении, а ты лишь шепчешь.
- Джор, что ты делаешь? Прекрати! - пытаешься возмутиться, но, видимо, сил не хватает, чтобы даже вырваться из моих обьятий... А я боюсь даже пошевелиться, чтобы наружить этот миг...
- Молчи! - ещё крепче прижимаю к себе. Холодная. Как же ты замёрзла! Молчишь, снова упорно не смотря на меня. Мучаешь своей безразличностью... ну скажи хоть что-то, кричи, упрекай! Но не молчи! Отчаянный взгляд на твоё лицо, но всё так же не выражает ничего. ничего... Молчишь, лишь безмолвно прислоняешь голову к моему плечу. Аромат втоих волос ударяет в нос. Больно. Не могу пошевелиться. Сейчас я просто не способен на большее... Я просто хочу понимать, что ты рядом, что ты здесь, со мной, что я за тебя в ответе, понимаешь... руки безвольно скользят по спине и застывают, боясь сделать ошибку... А ты всё так же молчишь, лишь часто дышишь в грудь, прикрыв глаза, затумаенные дымом. Прошу, не убивай меня своим безразличием! Сани! Твои руки медленно поднимаются и обнимают меня. неужели не всё ещё потерянно? ты должна быть сильной, сани! Хотя бы ради них, хотя бы ради меня...

Маска безразличия.

Вечер незаметно перетёк в утро... Не знаю, с чего так, не знаю почему, только на душе кошки скребут от какого-то предчувствия... Ты так и не заснула, не смогла. Как я ни уговаривал, как ни просил, почти умолял. Ты лишь смотрела в никуда пустым ничего не выражавшим взглядом. Замёрзнув окончательно, ты вошла в номер и опустилась в кресло, забравшись в него с ногами. Похожа на котёнка, маленького, беспомощного, потерянного, но... близкого и безумно родного. Молчишь... Как, впрочем, и весь сегодняшний вечер. Лишь молча смотришь пустым взглядом на огонь в камине, плотно и упрямо сжав губы. Ну скажи хоть слово... Молчишь. Это пугает и убивает меня! Я не могу допустить, чтобы ты так себя вела! Слышишь? пытаюсь отвлечь, но... ты всё так же молчишь, даже головы не поворачиваешь. О чём ты думаешь, Сани?? Что терзает тебя? Обессиленный и окончательно разбитый твоим безразличием, я засыпаю на соседнем кресле, пытаясь хоть как-то набраться сил. Завтра серьёзный разговор... Но выспаться не получилось. Под утро, открыв глаза, я застал тебя в том же положении - в красле, обняв колени, ты сидела, смотря на огонь пустым взглядом! Перепуганный, я вскакиваю  и подбегаю к тебе.
- Сани! Сани! - в панике трясу за плечи и пытаюсь заглянуть в карие глаза, - Сани!  Не молчи! - почти срываюсь на крик, безумно тряся тебя за плечи. Но вдруг ты резко поднимаешь голову и, чуть уыбнувшись, вглядываешься в мои глаза.
- Доброе утро, Джордон. Что с тобой? - поражённо оседаю на кресло. Это было неожиданно даже для меня... Ты всё же выдержала, всё же смогла пережить, Сани!
- Доброе, - язык не слушается и отказывается говорить что-либо дальше.
- Прости,что так себя вела ночью, - виновато опускаешь глаза и робко мнёшь в руках край рукава. Да ты ещё и извиняешься? - Я просто... Я просто не была готова к такому, - грустно продолжаешь ты, - Я не знаю, что нашло на меня, просто, наверное, не стоило вот так всё... сразу, - тихо говоришь ты. А я даже слово не могу произнести, - Что ты молчишь? Теперь ты будешь играть в молчанку? Давай я кофе сварю, а то ты не спал совсем! - укоризненн оговоришь ты. Твои слова медленно доходят до сознания. Даже трудно сказать, рад ли я... Не знаю... Я понимаю, удар только начал свою силу, только начал действовать. Ты ещё не до конца всё осознала, ещё не до конца поняла, но... Это пугающее начало доводило меня до паники в душе, до полубезумного желания никому не отдавать тебя, чтобы никто, слышишь? - никто не мог довести тебя до такого состояния... Немного придя в себя, я иду за тобой на кухню. Движения замедлены и как-то неестественно четки для меня. Прихожу в себя от того, что передо мной поставили чашку с горячим кофе. Ты, задумчиво пробуя напиток на вкус, подходишь к окну и выглядывашь на улицу через опущенные жалюзи.
- Сегодня хороший день, - улыбаешься ты. Но улыбка какая-то уже не та...
- Надеюсь, к вечеру не будет холодно. Мне вчера хватило, - уже, скорее по привычке, поддерживаю разговор в непринуждённо-развязной манере.
- Вчера много было,-  киваешь в ответ,-  Но теперь я точно уверена, что наши родители живы. Надо только найти их... теперь, - горячий напиок обжигает горло. Я чуть морщусь и встаю со стула.
- Ты веришь?
- Без веры человек не живёт. Он пытается подстроиться под окружающих, надевая маску безразличия, - с трудом выговариваешь... Ты говоришь про себя? Твоя маска... Когда же ты покажешь своё истинное лицо?
- Почему ты такая? - задумчиво провожу ладонью по пышным чёрным волосам. Тёплые. Чуть улыбаешься.
- Какая? -  тихо задаёшь вопрос, на миг прикрывая шоколадные глаза.
- Другая, - неуверенно говорю я... - Ты боишься меня? Чего ты боишься? Почему ты надела эту маску безразличия? - хмуришь брови и резко отходишь, исподолбья смотря на меня. Закусив губу, ты долго молчишь, о чём-то думая.
- И такая другая я тебе не нравлюсь? - наконец задаёшь неожиданный вопрос. Что тебя мучит, сестрёнка?
- Откуда у тебя в голове такая чушь! - пытаюсь приобнять, но ты лишь ещё сильнее хмуришься и отходишь ещё на шаг, - Я тебя люблю такой, какая ты есть.
- Ты сам ответил на свой вопрос, - киваешь ты,-  Я не вижу смысла меняться. Эта маска, как ты выразился - как моя вторая кожа. Я не вижу смысла подстраиваться под других. Мы любим не с недостатками, а вопреки. Если любим, то закроем глаза на всё! Тогда смысл изменяться ради кого-то? Я его не вижу. Я слишком привыкла жить так, - шмыгнув носом, ты снова возвращаешься к окну, - Говорят, что вера не даёт нам опуститься. А если нет веры? Если есть только безумное желание и какая-то уже безотчётная безумная надежда. Что тогда? - я молчал. Говорить было тяжело...
- Ты такой не была раньше, ты была другой, тогда, 13 лет назад.
- Я была ещё ребёнком, наивным, доверчивым ребёнком, которому ещё не разбили сердце. Но всё меняется со временем, - поджав губы, отвечаешь. А в глазах пусто, лишь прозрачная слеза медленно скатывается по щеке, превращая глаза в зеркало... зеркало души... Но там так пусто и безнадёжно больно. И лишь где-то в глубине горит огонёк надежды... Нашей маленькой надежды...
Машина резко притормозила у высотного здания в центре Берлина. Здесь всё говорило об аристократии, вкусе, богатстве и роскоши. Даже я себе вряд ли бы смог такое позволить, хотя... Отец сумел сколотить такое состояние, что хватило бы на долгую и далеко не безбедную жизнь. Выйдя из машины, я попытался показаться галантным, помогая выйти тебе, но ошибся - ты уже стояла на тротуаре, выжидательно смотря на меня сквозь полуопущенные ресницы.Какая же ты... Непонятная, но... определённо моя. Уверенно подойдя к двери, ты так же уверенно нажимаешь на домофон. Та робость, страх, пустота и отсутствие теперь будто испарились. Что-то быстро проговорив в трубку, ты утвердительно кивнула, и повернулась ко мне.
- Пойдём, нас ждут, - коротко, ясно и поняттно. Нет, милая, тебе не на журналиста учиться, а на дипломата, хотя... для журналиста это только в плюс. Щёлкнул замок и мы вошли в богато отделанный подъезд. Богатый, но достаточно скрмный интереьер говорил о хоршем вкусе. Нас тут же провели к одной из дверей на третьем этаже. При нашем подходе дверь распахнулась и я увидел мужчину лет 50, хотя, судя по всем данным, что я нашёл в интернете, Дэвиду Йосту было уже гораздо больше. Бодро улыбнувшись, продюссер оглядел нас и пригласил в дом.
- Вы по какому поводу? Создание новой группы? - начал он. Нас уже третий раз за два дня спросили об этом...
- Нет, - покачала головой Алекс, - Хотя.. - она лукаво посмотрела на меня, - есть идейка, но об этом позже. Мы прили поговорить с вами по поводу группы, чтов ы продюссировали 30 лет назад, а если быть точнее, то про Tokio Hotel. Нас интересуют Том и Билл Каулитц, - мужчина вздрогнлул  и резко развернулся.
- Кто вы? Жерналисты? - просипел он. Прежняя гостеприимность букавльно слетела с его лица. Кинув на меня предупреждающий взгляд, чтобы я не дай бог вякнул что-то наподобие "нет, ещё учимся", сестра уверенно произнесла.
- нет, мистер Йост. Мы не журналисты. Мы Алекс и Джордон Каулитц.
- Вы? - мужчина поражённо всматривался в наши лица и медленно оседал на диван.
- В этом есть что-то странное?-  насторожился я.
- Я не надеялся, что вы вообще найдёте друг друга,-  выдавил Дэвид.
- Почему?
- Билл не хотел этого.
- Папа? Но почему?
- С этим много связано. Всё началось давно... 28 лет назад...
Мы выслушали длинную и столь уже знакомую историю Алекс Кант... С одной стороны мне хотелось ещё раз прослушать всё с самого начала до конца, а с другой не хотелось подвергуть Сани такой нагрузке ещё раз... Я боялся, что она сорвётся окончательно... Но дальше...
- Родилась Алекс. билл назвал тебя в честь своей любимой Алекс Кант. Марго была не ротив. Она была умной девушкой, она всё понимала. Одно время они ездили все вместе, но всё чаще Билл стал говорить о том, что хотел бы купить домик где-нбудь далеко, чтобы там жила его семья. Я догадывался, чего он хочется. Он сдался... Но... он любил. Он сумел отпустить, сотавив после себя слишком мноое... Группа распалась, они упросили меня объявить о распаде группы. Фанаты были возмущены и расстроены тем, что их любимцы мало того, что женились, так ещё и детей завели - тогда Сани была уже беременна тобой. И они решили, что уйти на пике - самое лучшее.Отговорить их я не смог. А они были ярчайшими, несмотря на столь долгий стаж на сцене. Они были кумирами миллионов по всей планете. Но это был их выбор. Они испугались? нет.. Они слишком любили и слишком хорошо понимали, во что бы это всё вылилось для сани... Да-да, для Сани, про марго мало что говорилось, хотя... мне было жаль её. Она не уговаривала билла жениться на ней, она просто поставила его перед фактом отцовства, а он... он покорно принял и ничего не смог поделать. Он слишком любил тебя, Алекс... А потом... Потом родился Джордон. Буквально через месяц они приехали к Сани... На следующий день билл пропал... Он резко уехал в Канаду, где и осел. лишь однаждды Сани виделась с ним, лишь однажды. Он хотел тогда исчзнуть из её жизни, как когда-то исчезла она из его. он просто е хотел мучить её, он отпустил её... А она мучилась.. Да, она чувствовала свою вину перед Томом, а Том убивался, что всё так вышло по его вине. Он винил во всём себя... Мне было жаль их... так всё закончить... А потом, потом вначале погиб билл, потом Том, а потом исчезла и Алекс. Вам не кажется это странным?
- папа жив, - прошептала бледная, как смерть, Алекс.
- Как?
- Он приезжал к Тому уже после своего исчезновения...
- Странно, почему же я ничего не знаю об этом...
- Вы говорили, что всё это как-то связано? Скажите, чтоэто могло быть?
- Точно не знаю, - задумчиво ответил Дэвид. - Но нужно искать что-то, что связывало их троих...
- Что например?
- У них было достаточно мало общих друзей - только Катрин и частично Марго, но...
- Но что?
- Вы забываете о многочисленных фанатах. Их были толпы, они могли быть сумасшедшими на их концертах, они были готовы на всё... И сейчас... Хотя есть и другой вариант...
- Какой? - оживилась Алекс.
- У Тома как-то была девушка, незадолго до Сани - Милинда Ревуар. Дочь французского миллионера. Ну как сказать была. Она была ей столько же, сколько и все остальные - ночь, хотя она умудрилась найти его номер ICQ. Так вот через почти год после появления в берлине Алекс, она пришла в отстутвие Тома и заявила ей, ещё обездвиженной, что том жестоко обманывал её - он просто съехал к самой Мелинде... Вот тогда-то девушка чуть и не покончила с собой. Только Билл её спас... Том с Алекс тогда чуть не разошлись. Хотя Милинда всё равно добилась своего - через год именно после свидания с Милиндой, том потерял Алекс. Она исчезла. Хотя после этого Милинда не появлялась. не знаю... - Алекс кинула обеспокоенный взгляд на меня и коротко кивнула...
Разговор прошёл в чуть напряжённой обстановке. Проговорив обо всём, мы к вечеру вышли из квартиры Дэвида. Солнце уже заходило, а на улице было непривычно зябко. сев в машину, я на время задумался. Сани тихонько села рядом - за весь день ты не проронила ни слова в мой адрес. Задумчиво проводишь рукой по такние, поджигаешь сигарету и затягиваешься, выпуская изо рта густой дым.
- Ты слишком частно куришь, - озабоченно говорю я, с опаской смотря в твои глаза. Снова пустые... Млчишь, - Ты меня слышишь? - медленно переводишь взгляд на меня. Молчишь и грустно смотришь вдаль.
- Слышу. Прости, Джор. Я хочу побыть одна,- с этими словами ты медленно тушишь сигарету и выходишь из машины. Куда ты? Но ты не оборачиваешься и идёшь, опустив голову. А я не могу даже сдвинуться с места... туман забирает тебя... А я не остановил... Что же я наделал!
Вернувшись домой, я не застал тебя в номере. Это было ещё приемлимо - ты шла медленнно и, конечно, не могла прийти раньше меня... Но на душе неспокойно, тревожно... Тебя нет, телефон упорно молчит, а сердце бешенно стучит в смятении. не выдерживая, выхожу на балкон и достаю пачку сигарет из кармана. Огонёк пламени подобрался к сигарете, но сорвался. Тщетно пытаюсь раз за разом трясущимися руками зажечь сигарету... Но бесполезно, тщетно... С раздражением бросаю всё и, хмуро смотря на город, пытаюсь понять, где же ты... А тебя нет... Уже полнось. тебя нет!!! И телефон молчит, бдуто издеваясь надо мной. Сжимая в руке сотовый, ыптаюсь успокоиться, но тщетно... Огонб в камине трещит и режет слух. Больно и страшно... Час ночи... тебя нет, нет!! Где ты? Сани?? Не нахожу себе места, пытаюсь найти, пытаюсь куда-то бежать, но всегдачто-то останавливает... нервно набираю ещё раз номер. Два часа ночи... как же долго!!! Губки, подающие надежду... Дверь медленно раскрывается, я поднимаю голову и вскакиваю... Ты...
Ветер бьёт по мокрому от слёз лицу, не давая дышать, не давая понять окружающую реальность. Всё будто смешалось, будто исказилось. Я смотрю на мир сквозь призму боли - угольно чёрную призму... А на душе так пусто... Так больно, что даже на слова нет сил, даже на вхдох, даже на взгляд. И хочется просто пуасть и исчезнуть. Чтобы не видеть, не чувсововать всего этого, убивающего, изнуряющего, уничтожающего тебя изнутри... В дрожащей руке сигарета... Да, я начала курить, пусть раньше могла тысячу раз поклястье, что никогда не начну... Я, видимо, сдаюсь... Я просто не понимаю. Сознание будто закрывается на каждой попытке проанализировать, как нас учили, проследить всю цепочку с конца и найти начало. Но нет, что-то упорно ускользает, всегда чего-то не хватает. И объяснить причину исчезновения я могу лишь отчасти - отец хотел отпустить Сани, отпустить всех... Он хотел исчезнуть, он не хотел мешать... Но, может, я ошибаюсь? Слишком много... слишком много я узнала... Тяжело. так тяжело, что кажется, что даже встать с этой ношей я не смогу. она давит, пригибает к земле, растаптывает... Отец... Как ты так мог? Как? Неужели ты забыл меня? папа! Ты ушёл от нас из-за неё? нет, я не хочу в это верить! не хочу, слышишь? Я не могу понять тебя... Впервые за столько лет я не могу понять тебя, папа! А ведь раньше всё было иначе... мы были счастливой семьёй... Семьёй? Мне не смешно? Отец не любил маму. Никогда не любил. Он просто сосуществовал рядом. Из-за чего? Из-за меня? Это из-за меня он так мучился столько лет? И женился он только из-за некой мести Сани и Тому? Кто эта Алекс Кант? Кто та спокойно-холодная девушка, что приезжала к нам 13 лет назад? Я должна всё найти! Ведь вся история, всё, что произошло - из-за неё. Ведь если бы не она, всё было бы иначе... и меня бы, верно, не было...Больно. Где ты, папа? Почему сейчас я не нахожу себе места. Почему я сейчас чуть не сорвалась на Джордоне? Ведь ему тоже плохо! Я эгоистка... Но как не хочется возвращаться в номер и видеть его синие грустный глаза... В номере его глаза всегда поддёрнуты грустью и тревогой. Я стала часто ловить этот обречённый взгляд. Что с ним творится? Неужели это был слишком сильный удар...
Задумавшись, я не заметила, как ноги сами принесли меня в незнакомый район Берлина. Тенистый когда-то парк встретил меня резким порывом ветра. Почти ночь... Но в этом месте всё освещено фонарями. Здесь светло, но... так пусто и... скорбно? Сердце сжалось от страха. Я отчётливо понимала, что даже понятия не имею, как вернуться не то, чтобы в номер, так хотя бы к тому месту, откудда я ушла... Что же я наделала!! В сердце заметалась паника. Быстро огялнувшись, я не заметила никого, кроме трёх фигур в конце аллеи, неминуемо приближавшиеся ко мне. Сердце упало. Я попыталась закривчать или ещё как-то привлечь внимание, но тщетно... не было сил, голос будто пропал... До слуха долетело пугающее карканье, которое окончательно заставило меня потерять голову. В панике я побежала в противоположном направлении. Перед глазами всё мелькало с невероятной быстротой, а направления я и не знала... Паника... каазалось, что те три фигуры тоже побежали, но... Обернувшись, чтобы увидеть их, я смогла разглядеть лишь три силуэта, которые всё так же приближались.... Я почувствовала сильный удар. Сердце будто остановилось. Конец...
- Ну-ну, успокойся. Чего ты так испугалась? Тише...Тише, - меня поймали сильные руки, не давая даже пошевелиться. Горячее дыхание обожгло мокрую от слёз щеку. Приятный баритон... Почему-то кажещийся знакомым...
- Кто вы?-  я резко вскинула голову и поптывалась всмотреться в лицо того, кто сейчас почти обнимал меня, - Что вам нужно? - почти паниковала я.
- Тише, тише... - голос почти убаюкивал и успокаивал против моей воли. Лица разглядеть я так и не смогла - на фоне слишком яркого фонаря я могла разглядеть лишь, казалось, светящиеся белокурые локоны до плеч. Будто угадав мои мысли, парень, не выпуская меня, повернулся. Я вздрогнула.
- Я Рихард,-  спокойно всё с такой же интонацией произнёс он... тело бьёт дрожь... даже не знаю от чего - от холода или от страха... Глаза испуганно изучали лицо моего... даже не знаю, как точнее сказать. Наверное, спасителя? Красивого чуть монгольского разреза серые проницательные глаза, тонкий с небольшой горбинкой нос и сложенные в утешающую улыбку губы снова напомнили мне этого юношу. Мне ещё тогда запомнился он... Вчера, кажется... - Что ты здесь делаешь? И так рано, и одна. Чего испугалась? - в его голосе проскользнула трогательная забота... Но глаза оставались всё такими же строгими, умными и спокойными.
- Там,-  дрожащей рукой указала я за спину,-  кто-то бежал за мной, - Рихард взглянул поверх моей головы вдаль и тихо рассмеялся, - Я не вижу ничего смешного! - начала возмущаться я.
- Я не хочу обидеть тебя,-  он осторожно повернул меня, - Но это всего лишь тени. тебе померещилось.
- Мне никогда не мерещится!
- Ты всегда такая упрямая? - спокойно поинтересовался Рихард. Мне стало чуть совестно. Меня почти спасли, а я срываюсь на ни в чём неповинного человека... Эгоистка...
- Какая?-  тихо спросила я.
- Упрямая и вспыльчивая.
- Ты всегда видишь только отрицательные качества?
- Я не говорил, что это отрицательные качества, я сказал, что они  в тебе есть. Но ты вся дрожишь! - спохватился он. Мне стало крайне неудобно за своё поведение.
- Нет, что ты, всё хорошо,-  попыталась я заверить его.
- Что ты здесь делала? - он незаметно повернул меня по направлению к одному из выходов и энергично зашагал. Мне ничего не оставалось, как почти побежать рядом.
- Захотелось прогуляться по городу.
- И как прогулка?-  усмехнулся он, не глядя на меня.
- Отлично.
- А теперь серьёзно,-  отчеканил он, резко останавливаясь и поворачиваясь ко мне, - Что ты тут делала ОДНА в столь позднее время?
- Почему я должна отчитываться? - природное упрмство брало вверх,-  Я же не допытываюсь, что здесь ты забыл!
- Первое - вы с Джорданом неразлучны. И должно было что-то произойти, чтобы ты вот так шаталась очами по заброшенным паркам. Второе - ужее слишком поздно. Я представляю, как сейчас себя изводит Джор, - сердце сжалось, а совесть, злорадно улыбаясь, колола сердце каждым словом Рихарда. Он прав, я последняя свинья! Пусть больно, пусть что! Но так убегать, а тем более оставлять сотовый невесть где я не могла... Третье - отвечаю на твой вопрос: я люблю иногда пройтись по парку. Здесь хорошо. И в отличие от некоторых я не боюсь теней,-  он строго смотрел на меня, и я впервые почувствовала себя нашкодившим котёнком. Такого почти никогда не бывало.
- всё ясно? А теперь рассказывай! - резонно отчеканил он, продолжая путь,-  Я слушаю.
- Я замёрзла. Поговорим в другом месте и в другое время, - попыталась уйти я от ответа. Рихард лишь кивнул.
- Хорошо,-  он резко свернул с тротуара, и мы оказались перед красивым даже чуть роскошным домом.
- Где мы? - я поражённо осматривала красиво обставленное крыльцо.
- У меня дома, - кратко отозвался Рихард.
- Разве ты не живёшь с отцом?
- там живёт отец, мама  их родители. Этот дом - моя собственность, купленная после совершеннолетия. Здесь я живу... Не знаю, захотелось чего-то своего,-  я поджажала губы. Живут же так.. Захотелось - купил.
- Зачем мы здесь?
- Ты опять начинаешь? Я не собираюсь доставлять перепуганному Джордону мокрое дрожащее создание с запуганным видом. Будешь греться! - спокойно, без надрыва.... простая констатация фактов, которая никакому пересмотру не подлежит. Но почему рядом с этим человеком чувствуешь себя  такой безопастности и даже, несмотря на все невзгоды, так легко... Я промолчала. Спорить с таким, как он, было просто бессмысленно. Щелчок замка, и мы оказались в просто уставленном холле.

- Проходи,-  снова щелчок замка, - Располагайся, будь как дома. Я сейчас,-  он быстро скинул начищенные туфли и исчез на лестнице, ведущей на второй этаж. вся конструкция дома ыбла простой, но в то же время такой, что казалось, что дом сейчас взлетит - настолько лёгкой и воздушной она была. Оглядевшись, я осторожно прошла в гостиную. Всё так же просто, со вкусом... Спокойные тона успокаивали, да и в комнате была создана неповторимая атмосфера уюта. Чуть нахмурившись, рассердившись на саму себя за такие мысли, я подошла к окну. Красивый вид на город...
- Ты уже здесь, - я резко обернулась. За моей спиной у входа стоял Рихард, неся в одной руке плед, а во второй чашку чего-то горячего.
- Что это? - я удивлённо следила за его манипуляциями.
- Плед и чай с малиной. Садись,-  даже не просьба, а приказ. А я почему-то даже повернуть головой не могла... стало снова так грустно и... пусто... не помня себя, я даже не пошевелилась. Рихард резко обернулся и с неким испугом всмотрелся в мои глаза. Простояв так с минуту, он опустил голову и тихо вздохнул... А становилось всё хуже и хуже... отец... Ты когда-то так же меня лечил... малиной и пледом, теплом... своим теплом... Когда был свободен. А когда я не слушалась, ты говорил так же, как сейчас рихард... так же... папа...
- Ну что ты? Почему ты плачешь? - плачешь? А я даже не заметила... Открыв глаза я увидела совсем рядом серые добрые глаза. Тёплая ладонь погладила щеку... - Почему тебе так больно? Это из-за Билла Каулитца? - ты всё так понимаешь...Я нашла в себе силы только чтобы кивнуть... Слёзы... Впервые я не сдержалась перед мужчиной, впервые не страшно показаться слабой, как все... Ведь я привыкла быть бесстрашной и сильной... "ледышкой"... Как же иногда хочется сорвать с себя эту маску... Нет сил сдерживать ком, я лишь опускаю голову и безысходно плачу, почти навзрыд... Слишком мого, слишком больно...
- Ну что ты, ну, не плчь... - меня снова обнимают тёплые и сильные руки, нова ладони гладят голову, а голос пытается успокоить, но сейчас всё безрезультатно. Я лишь утыкаюсь в тёплое плечо и плачу... Больно... Слишком больно...
Медленно, чтобы не потревожить меня, ты садишься на диван, продожлая гладить... рыдания потихоньку умолкают, но... легче не стало... Взглянув на часы заплаканными глазами, я понимаю, что... слишком поздно.
  -Мне домой пора. Меня Джордан обыскался, наверное. Я же обещала, что приду раньше...
- Куда тебе в таком состоянии. Дай я позвоню ему. тебе нельзя...
- Рихард. Мне можно,-  снова это упрямство. А телефон я забыла в номере... И наизусть не помню его номер мобильного. Пожалуйста, отпусти меня домой, - я поднимаю глаза и пытаюсь понять, что творится с тобой.
- Хорошо. чуть подумав, говоришь ты, - Но с одним условием - сейчас ты едешь со мной, - Я облегчённо киваю. резко разворачиваешься и почти выбегаешь из гостинной. А на душе снова пусто... Пусто и холодно... не хватает того тепла. Что со мной?
Дорога прошла в гнетущем молчании. И на прощанье мы ограничились лишь дежурным "спокойной ночи". Неужели всё так и сотанется... Тяжело, больно... Открываю дверцу машины.
- Посто! - оборачиваюсь и вглядываюсь в твоё лицо, -  Вы надолго здесь?
- Думаю, на неделю.
- Хорошо, - почти без выражения... И лишь глаза блестят каким-то незнакомым мне огоньком.... Но ты спокоен, как всегда, - До встречи,-  снова не смотришь на меня... Снова...
С тяжёлым сердцем поднимаюсь на нужный этаж. Смелость испарилась. И сейчас мне тяжело просто толкнуть дверь. Но, пересилив себя, я толкаю её... Он с тихим скрипом отворяется... ты сидишь, сжимая в руке сотовый и безумно смотря на огонь. Услышав скрип, ты резко вскакиваешь... Боже, что же я наделала!!

- Тебе не кажется, что всё это смахивает на плохо продуманный триллер? - Джордан прикрыл глаза и закусил губу. Рихард сосредоточенно кивнул, что-то обдумывая.
- Такое ощущение, что здесь чего-то ждут. И я боюсь предположить, что...
- Дело рук Милинды.
- Да, но зачем ей-то это? Том ведь погиб? Мстить сейчас? Это же сумасшествие!
- Заметь, всё списали на несчастный случай. Их бы не искали...
- Что-то не сходится.
- Как ты думаешь, кто там? - парень сдавленно кивнул за ограду и вопросительно взглянул в глаза другу.
- Сани и... я не хочу огорчать тебя, Джордан, но я  не думаю, что там находится твой отец...
Джордан тихо кивнул и отвернулся. Он так близко от своей цели, но она так всё ещё далека от него, что кажется, что дотянуться до неё не представляется возможным. Это как в каком-то террариуме. Вроде и змея рядом ползёт, а дотронуться нельзя - рука наталкивается на стекло...
- Что мы будем делать?
- Я думаю, что милинда не в курсе, что мы здесь. А если и в курсе, то это на руку нам.
- Почему?
- Я же говорил. У меня хорошие связи. Я заранее знал, что этот остров - не простое развлечение Милинды. Поэтому я поднял все связи. Остров сторожат и Милинду, верно уже задержали... Пока, на время. Хотя, думаю, ей долго ещё сидеть за решёткой...
- Это ничего не решает! Мы не сможем проникнуть внутрь!
- А ты уверен?
- Уверен!
- Как же плохо быть пессимистом,-  поморщился Рихард и поманил друга к ограде, - Вход охраняют всего два робота. Нас трое, даже теперь четверо.
- Ты к чему?
- По словам Кэвина внутри только видеокамеры, которые связуются только с хозяйкой и всё. Хотя... ладно, не будем принимать во внимание. Хозяйка уже при всём своём желании ничего сделать не сможет с нами.
- А роботы?
- С роботами сложнее... Но у меня есть план. Нужно отвлечь роботов.
- Как?
- Я немного приврал насчёт своей работы,-  снова посорщился Рихард, - Мотив у меня другой был, - Джордан понимающе хмыкнул и по привычке тряхнул копной русых волос, - Не в этом суть. Вообще я бизнесмен, скажем так.
- Алекс влюбляется не в профессии. - заметил Джордан, за что получил красноречивый взгляд немца.
Молча Рихард достал диктофон и задумчиво повертел его в руках.
- Диктофон? Что ты хочешь сделать?
- Кэвин попался очень кстати,-  улыбнулся Рихард и поднял взгляд, - Я предлагаю провернуть всё сегодня ночью.
- Ночью?
- Да. Ночью роботы скорее всего будут проводить обход и больше вероятности, что оба будут не у входа. Чего им бояться? Даже если подопечные сбегут, датчики сработают и они сумеют их перехватить...
- Тогда что ты собираешься делать?
- Обмануть искуственный интелект. Но вот и Алекс, - нежно прошептал он, оборачиваясь и улыбаясь перепачканной девушке, которая, улыбаясь в ответ, вела за руку почти чистого мальчишку, который доверчиво прижимался к её руке и заглядывал в глаза.

Луна мерно светила, оглядывая своим глазов пустынный и, казалось, необитаемый остров. Но так казалось всего на первый взгляд. То и дело слышалось шипение, рык, а потом явно не вяжущийся с природой лязг металла.
Девушка вздрогнула и сильнее прижалась к парню. Рихард чуть заметно улыбнулся, продолжая возиться с каким-то устройством. Что-то тихо запищало, и парень удовлетворённо улыбнулся и обнял девушку, смотря на красную лампочку, мерно мигающую на диктофоне.
- Пора,-  прошептал Джордан, высматривая что-то на горизонте,-  они завернули в чащу.
- Мне остаться? - прошептал мальчик, прижимаясь к девушке и пугливо озираясь. В больших зелёных глазах читался непреодолимый ужас.
- нет, Кэвин, ты с нами, - строго проговорил Рихард, - Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, - он мельком взглянул на Сани, которая благодарно смотрела на него. Нахмурив брови, он встал, за ним и Алекс... и вся четвёрка неслышно двинулась к воротам.
- Заперто. - досадно прошипел Джоран, касаясь замка. Рихард довольно хмыкнул и подбросил на руке небольшую отмычку.
- Откуда это у тебя?
- Друг одолжил, - уклончиво отозвался тот, пытаясь открыть замок. Что-то щёлкнуло и ворота послушно поддались натиску плеча Джордана. Четвёрка осторожно скользнула внутрь и прикрыла за собой ворота. Замок снова щёлкнул. Рихард кивнул головой и обернулся. Алекс последовала его примеру и замерла. Прямо на них была направлена камера.
- И что будем делать? Сейчас же эти два монстра прибегут как на ладони...
- Не прибегут, буркнул Шеффер, оглядывая открывающийся вид.
- Как?
- Так. Если вы не заметили, то те деревья, что мы видели по приезде - искуственные. Здесь почти всё искуственное. Пока вы ещё вначале отмывались, я нашёл неподалёку у того дерева тайник. В тайнике был рубильник, подключённый ко всему здесь. не стоило труда вывести его из строя... А вот роботы на солнечных батареях, видимо, работают... с ними придётся идти на хитрость...
- Они же нас зепеленгуют!
- нет. такой тип запрограмированн на определённый датчик. У нас их нет... Милинда многое продумала, но что-то оставила недоработанным. Это нам поможет.
- Но где их искать? - Алекс окинула взглядом Джунгли, простирающиеся здесь.
- Я знаю, - тихо прошептал Кэвин, - Идите за мной.
Мальчик, ловко прыгая через ветки и цепляясь за лианы, продвигался вглубь джунглей. Джордан, чертыхаясь, шёл следом, то и дело оглядываясь и помогая шедшей за ней Алекс. Рихард, недовольно косясь на Джордана, старался опередить его в помощи за девушкой. Это соперничество ничуть не радовало Алекс, которая еле могла сдерживать себя от того, чтобы побежать к отцу... она была уверена - там дал её отец... Ждал! Её! Он жив!
Джунгли закончились так же неожиданно, как и начались. Взгляду представилась залитая лунным светом поляна, посредине которой стояла небольшая хижина.
- Они в одном доме?
- нет... соседний дом через 200 метров на юг... Здесь живёт мужчина, - поговорил Кэвин шёпотом. Идите... Я посторожу...
- Чего?
- Здесь иногда пумы гуляют,-  беспечно отозвался малыш, садясь по турецки и оглядываясь, - Скорее... Возьмите ключи... Он заперт...
Троица быстро добежала до хижины. Джордан быстро вставил ключ и повернул его в замке. Раздался треск и дверь со страшным скрипом отворилась. Внутри была маленькая комнатка, тускло освещённая лампадой, подвешенной в углу. Джордан застыл, оглядывая всё здесь. Отпихнув брата, в комнату забежала Алекс и остановилась, со слезами на глазах смотря на мужчину, сидевшего вк ним спиной... Чёрные пряди разметались по всё так же худеньким плечам. Их, видно, уже давно не касались расчёской. Старая потрёпанная футболка и истёртые чёрные джинсы... Алекс помнила - именно так в тот день уехал её отец...
- Папа, - прошептала она, бросаясь вперёд, и обнимая сзади за плечи мужчину, - Папочка!ты жив! ты здесь! папочка! - сквозь слёзы лепетала она. Джордан и Рихард молча смотрели на эту картину... рихард был в глубине души счастлив за Алекс, а Джордан... он понимал, что Алекс сейчас беспредельно счастлива... но неужели его отец умер?? неужели?? нет!нет!
Мужчина вздрогнул и выпрямился. Наклонив голов, он изумлённо всмотрелся в руки, обхватившие его. На бледном, почти белом лице, на которой за эти 7 лет успела вырасти приличная борода( а теперь представьте Билла с бородой... Что-то даже у моей больной фантазии это получается с трудом...) появилась гримасса боли. В глазах блестнули слёзы... мужчина повернулся и посмотрел на Алекс... Девушка вздрогнула... Впавшие глаза, осунувшееся лицо с русой бородой, волосы, в беспорядке спадающие на худенькие плечи...
- Папочка Что же они с тобой сделали! - прошептала она, покрывая лицо мужчины поцелуями и плача...
- Алекс, - в глазах появилась осмысленность, они вновь заблестели... мужчина поднял голову и всмотрелся в лицо девушки, - Доченька! Как ты здесь! Беги! Она схватит тебя!
- Не схватит... папочка! Я здесь, мы здесь!
- Как вы меня нашли? Меня же приняли за погибшего! Все!
- не все, - замотала головой девушка, - Я не верила... ты не мог погибнуть! Слышишь! не мог!
- Нам пора. - выглядывая за дверь, проговорил Рихард.
- Нельзя, - ответил Билл. На мне датчик...  - он указал, на приёмник, прикреплённый к егго запястью.
- Раздавим и всё, - предположил Рихард.
- Нет, ответил Джордан, подходя к дяде...
- Кто вы? - испуганно прошептал мужчинка.
- Я Джордан Каулитц... сын Тома и Сани, - ответил Джордан, острожно отсоединяя приёмник и бережно укладывая его на кровать, - Так лучше. Роботы будут до последнего считать, что заключённые в хижине. Это даст нам фору.
Рихард одобрительно улыбнулся и помог Биллу подняться. Покачав головой, он отказался от помощи и последовал за ребятами, морщась от боли с непривычки...
- Заключёнными?- спросил он, пробираясь с ощутимым трудом по джунглям вслед Кэвину, с которым они уже были знакомы, - Я думал, я здесь один.

- Нет, - Алекс опустила взгляд и скосила взгляд на бледного Джордана.
- А кто ещё? - пятёрка вышла на поляну, где стояла похожая хижина.
- Мама, - прошептал Джордан, и, выхватив из рук растерянного Кэвина ключи, подбежал к двеи. Рука упорно отказывалась попадать в замочную скважину. зарычав, парень разбежался и вышиб дверь плечом. Алекс подбежала следом... Джордон стоял, растерянно скользя взглядом по комнате... В углу, завернувшись в одеяло, сидела женщина лет 35 на вид и пустым взглядом смотрела на парня...
- Мама, - прошептал юноша, подбегая к женщине и обнимая её... Женщину бил озноб. Джордан вздрогнул. Жар...
- Ей плохо. - жалобно выдавил он, оборачиваясь к двери, в которой уже стоял Билл. Мужчина подбежал следом к кровати и вгляделся в лицо женщины....
  -Сани, - выкрикнул он ей в лицо.
В глазах женщины появилась осмысленность.
- Ну вот, ты мне уже мерещишься, улыбнулась она. и ты, - она провела рукой по щеке Билла... - не хватает только Тома...
- Скорее, - выкрикнул Рихард. Роботы заканчивают обход! - не гвооря ни слова, Джордан подхватил мать, не збыв снять передатчик и выскочил из хижины. Все сместе они через 20 минут добрались до ворот.
- И что теперь? - выдохнул запыхавшийся Джордан, оглядываясь на Рихарда.
- А теперь... - Он нажал на кнопку в передатчике, что всё это время носил с собой. Где-то за границей послышался плач, а затем крик Кэвина.
- Помогите! Помогите! Убегают!
Алекс инстинктивно провела рукой по голове мальчика, который стоял рядом с широко распахнутыми глаза.
- Диктофон - великая вещь. - улыбнулся Рихард. За воротами послышался скрип. Дождавшись, когда скрип стихнет, ребята открыли замок и выскользнули наружу.
- Но как мы вернёмся?
- как? - Рихард указал на точку в небе, увеличивающуюся в размерах. Через 10 минут на пляже стоял вертолёт. Ребята добежали до енго и, быстро запрыгнув в него, спокойно выдохнули...
- Отлично, - улб\ыбнулся Риард, пожимая руку лётчику, - Знакомьтесь, это мой друг - Михаэль. Он нас и доставит в Берлин, - улыбнулся он, но что-то ударило в корпус Вертолёта, поднимавшегося в воздух. Риахрд зашипел от боли.
- Всё же достали,  - выдавил он, зажимая рукой осколочную рану на руке, из которой хлестала кровь.
- Рихард, - девушка в мгновение оказалась около парня, - Что это?
  -Пустяк, - зашипел Рихард, вымученно улыбаясь, - Пройдёт... - Едва договорив, парень повалился на бок и потерял сознание...