Название: Любила Тома;
Автор: Мирикла Джарэдли;
Бета:  MV;
Дата релиза: 15.02.11/0:02;
Размер: Ficlet;
Категория: Het;
Жанр: Light Agnst,  OC, OFC, Drama;
Рейтинг: PG;
Саммари: Своеобразное послесловие любви;
Предупреждения: Используются непечатные выражения;
Дисклаймер: В данном фанфике, все персонажи, их мировоззрение, характеры, внешность, привычки – принадлежат только мне. Все сходства  с  реальным миром  – лишь совпадения. Текст мой;
От Автора: Немного одиночества в жизни героини, которая отдалась своим чувствам и не поняла, что чувства были, но теперь их нет.

Если задуматься, то все в жизни странно и глупо.

***

        Том был вообще очень сложным человеком, с неординарными привычками, о которых не принято говорить вслух, и самыми странными чувствами, которые выводили его на не менее странные поступки.
Правда, я его совсем не понимала, хоть иногда и умудрялась почувствовать его состояние.
        Однажды он подарил мне надпись: «OUR LITTLE  STORY HAS  BEGUN»,  из девятьсот одной розы, разложенных под окном.  А потом неожиданно пошел дождь, и каждый лепесток помялся, розы завяли, и только  их незабываемый аромат поднялся ввысь, теряясь на уровне нашего этажа. Том долго сидел на подоконнике и смотрел на небо, ругаясь и очень сильно огорчаясь, что подарок умер. Ругал себя, за то, что совсем не подумал, и ругал меня, за то, что не побежала спасать розы. Странный. Я тогда даже испугалась, но зато успела заметить привычку, которая в дальнейшем всегда сопровождала нашу «маленькую историю» везде – он слишком сильно любил смотреть на небо. «Что там такого интересного?» - а он просто глупо улыбался и, наверное, не знал, что ответить.
         Со временем его большие странности перерастали в обыденные, а обыденные, например чавканье, глупые, не понятные мне разговоры, книги неизвестных авторов – в раздражающие аспекты нашей жизни. Я не могла больше терпеть его взгляд по утрам, если он не дай Бог, просыпался раньше. Это же страшно! Он сидел на кровати и смотрел на меня, ежеминутно проверяя – не остыл ли кофе, и не успела ли за это время открыть глаза. А потом опять глупо улыбался, и восклицал: «Доброе утро!», все никак не отрывая своего странного взгляда.
          А однажды утром я проснулась рано, так рано, что небо еще не успел пронзить первый луч солнца, собрала вещи и ушла. Мне просто это уже было не нужно.
Потом он присылал мне письма. Я знаю, что это был именно он – его витиеватый, не много кривой почерк, с наклоном в правую сторону я никогда не спутаю. Он знал мой телефон, электронную почту, адрес,  в конце концов, но все равно слал именно письма. Больше мне нравилось, что он душил их своим парфюмом, меняя его под настроение, одновременно не давая мне забывать его, и помогая уничтожить тоску о прожитом.
         Он вообще всегда вызывал какие-то смешанные чувства, наверное,  из-за странностей. Но почему-то, живя рядом с этим теплым, живым существом, я совсем не замечала его. Была я, мои мысли, его мысли, наше общее счастье, но не было его. Нет, он был, просто я совсем не хотела замечать этого. У меня было довольно много времени, чтобы все обдумать, и писем, которыми я смогла увесить всю свою комнату – тоже было очень много.  С каждой минутой я понимала все больше, что он не просто нужен мне, что его странность спасала меня от повседневной Тишины Эмоций – так я назвала это состояние.
         Все, что раньше бесило, выводило из себя, просто раздражало – стало,  безумно,  нравится мне.
Уже я начинала думать,  что каждое утро сложнее начинать  без его долгого зевания и сладкого причмокивания, которое, как он утверждал  – «продлевает сновидение».
И эти губы…казалось, они насквозь пропитаны черникой и шоколадом. А, когда он вечером выходил из душа, запах его ванильного шампуня заполонял весь дом. И только не позволительно близко его тело пахло гранатом. Немного кислым, но безумно мощным ароматом граната. Замечала раньше только, что он выливает на себя слишком много геля, и совсем неестественен. Хотя гранат – его любимый фрукт. Его фрукт.
         Сейчас мне даже смешно, когда я начинаю вспоминать его манеру кушать и как я была готова убить его за это, хоть всегда безудержно улыбалась в ответ: каждый раз за столом он много-много разговаривал, обо всем, и почему-то всегда с набитым ртом.
Он не мог смотреть телевизор без чая с мятой и печеней, и засыпать нормально, пока его нос не уткнется куда-нибудь, и улыбался во сне, щекоча мое плечо. А мне это очень не нравилось, я просыпалась от этого, ну а он все равно улыбался – будить было жалко.
         А помню, куда не соберемся -  всегда недовольно сопел, если я ругалась, что он так долго одевается, а он никогда и не думал торопиться.
         Том мог начать смеяться на пустом месте. Если бы я его не знала – подумала, что он наркоман. Но нет. Его смех звонкий, и мне хотелось зарыться по глубже, чтобы не слышать его. А сейчас…мне так не хватает этого смеха!
         Всегда, когда я хотела побыть одна, он приходил и нарушал мой покой, улыбаясь глазами и вечно, что-то рассказывая. А теперь я тону в этом одиночестве, а Тома нет – никто не помешает ему хоронить меня заживо.
          Еще, он, как ребенок, ненавидел черный кофе, горький шоколад и мои сигареты; любил разноцветные леденцы, конфеты, радужное небо…
      У него было слишком много странностей, чтобы я за всю жизнь успела вспомнить все. Помню, я слишком сильно его ненавидела, чтобы понять, что люблю.
А я любила его, такого простого, наивного, немного угрюмого и особенно сладкого по утрам. Все в нем любила. Все.
      И мимику, жесты, голос хриплый…все.
Просто не понимала, да и поздно уже понимать.