Название: Она была чужой.
Автор: Мирикла Джарэдли.
Бета: Polly Micaelis.
Категория: Femmeslash.
Жанр:  Vingette; RPF; Deathfic; Romance;  Angst; Smarm; частичное Mary Sue
Персонажи: она – OOC; POW – MД.
Дисклаймер: все права на персонажей принадлежат только мне.
Предупреждения: Обратите внимание на категорию.
Посвящение: Лучшей подруге.
От Автора: Моя личная боль. Надеюсь, что поймете…

Голубой цвет – прошлое;
Оранжевый цвет – настоящее;
Зеленый цвет – будущее.

                                                        «Она была чужой»

Пролог.
Ты не такая, нет…ты никогда не сможешь меня понять. Никогда. В тебе есть что-то особенное, притягательное и убийственно прекрасное. Но…ты не можешь любить таких, как я.
       
***
Чувствую, как трясутся мои руки. Глотаю слезы и пытаюсь понять: зачем? Зачем жить, рядом с человеком, который никогда не поймет, таких, как я?! Зачем я мучаю себя? Солнышко, я умираю. Мне не просто плохо. Мне гадко. Обидно. И смертельно жаль себя. Знаешь, как больно? Не надо тебе знать…ты слишком чиста для этого.

«Ее можно любить, но только особенной любовью. Трепетной и невесомой. Самой нежной и аккуратной. Она – хрусталь,  сверкающая лучами солнца и до леденящего ужаса хрупкая. У нее золото на коже. Матовое и бархатное.
Ее нельзя потрогать, нельзя долго смотреть ей в глаза, нельзя находиться слишком близко, нельзя показывать свою любовью…Недосягаемая.»

    Лежу, зарывшись в снег. Жду. Когда же небо позовет меня? Мне не холодно…не холодно…не холодно…Мне не хватает тебя. Больно. До дрожи в голосе больно. Не хочу слез. Не буду плакать. Ты далеко душой, но телом слишком близко.

«     А ее волосы! Пшеничные. Они всегда по-особенному пахнут. Еле уловимый запах вишневого шампуня , смешанный с невесомыми духами и долей испорченного запаха улиц - едкий запах папиных сигарет, осенний прилипший воздух, несуществующее Солнце…Люблю зарываться в них лицом, чтобы не слышать и не видеть ничего, незаметно плакать, вдыхая этот загадочный аромат. Они как жидкий шелк, струятся сквозь пальцы, стараясь и вовсе вырваться…Узнаю среди толпы таких же… узнаю заберу и не отдам. Она – моя персональная эйфория. Я люблю то самое солнце, теплое и слишком мягкое, которое излучает она. Но…такие, как это Солнце – не умеют любить, они  умеют понимать».

    Я никогда не забуду твоей тонкой манеры прятать все в себе. И все же мне ты говорила ВСЕ. Так хорошо тебя никто не знал, не понимал. Жаль, что ты не видишь меня так глубоко, чтобы прочувствовать мое одиночество. Но…ты слишком открыта, что бы чувствовать чужую боль. У меня лед течет по венам. Зачем ты так холодна со мной? Ты для меня чужая. Не моя…за то до боли в сердце любимая.

«      А еще…у нее глаза цвета жаркого июля, с дымкой пыльного лета и затуманенные апельсиновым закатом. У нее самые жаркие карие глаза, с самой изящной никотиновой поволокой и самым сладким шоколадным туманом внутри».
     
      Ты была ребенком. Красивым, милым и иногда слишком наивным. Когда мне было слишком больно, я старалась, я прятала, я отворачивалась…а ты рассказывала про свою собаку, смеялась и мне становилось теплее. Ты самый непредсказуемый человечек во всем омуте моего болота боли.

       «Она кукла, но живая…Теплая, чувственная и любимая. Особенная».
 
          Розоватый рассвет нашего октября. Небо тусклое и мрачно посеревшее. Пепельно-серое. Только один, маленький лучик путается в моих ресницах, оставляя длинную тень на щеках. Этот лучик ты. Не вини себя, это все октябрь. Любовь, она ведь не подвластна ничему. Если бы ты, сейчас, меня слышала, то обязательно сказала бы: «Зая, ты чего придумала? Я ж люблю тебя» - и наверное, заплакала бы. Но ты не слышишь. Ты друг…а друзья не умеют любить. Они только ценят, уважают и…
***
     Эпилог.
  Жаль, что ты не такая…но помни, ты – самый светлый лучик моего последнего рассвета. Спасибо тебе, солнышко, за это. Всегда буду чувствовать.

P.S. Записка смертника:

«Я счастлива, здесь больше нет тебя…теперь ты слишком далеко, чтобы я могла любить…».